Как только поезд тронулся, Луганов перешел в коридор вагона, где находился Черняев, а Миронов и их помощники заняли места у обоих выходов того же вагона.
Минут за пятнадцать до прибытия поезда на станцию Луганов увидел, что дверь купе, которое занимал Черняев, открылась, и Капитон Илларионович вышел в коридор, стал закуривать.
Улыбаясь самым приветливым образом, Луганов подошел к Черняеву.
— Капитон Илларионович, здравствуйте. Рад вас видеть.
Черняев чуть приметно вздрогнул и быстро, исподлобья взглянул на майора.
— Товарищ Луганов, насколько я запомнил вашу фамилию? Значит, что ж, попутчики?
— Никак нет, Капитон Илларионович, не совсем. Я за вами, — доверительным тоном сказал Луганов, будто бы сообщая нечто весьма приятное.
— Как за мной? — вскинулся Черняев. — Как прикажете вас понимать?
Луганов передернул плечами:
— Чего же тут непонятного? Возникла неотложная необходимость с вами побеседовать, вот мне и поручили предложить вам прервать поездку и вернуться в Крайск.
— Это что? — спокойно спросил Черняев. — Арест? Будьте любезны предъявить ордер в таком случае.
— Я, кажется, об аресте не говорил, — возразил Луганов. — Повторяю, нам необходимо выяснить с вами несколько вопросов. Что же касается ордера на арест, то, смею вас заверить, если потребуется, предъявим и ордер.
Черняев чуть пригнулся, напружинился, словно готовясь к прыжку. Луганов был настороже. Пристально взглянув в глаза Черняева, он спокойно, тихим голосом произнес:
— Не надо, Капитон Илларионович. Не устраивайте представления.
Черняев выпрямился, расправил плечи и презрительно бросил Луганову:
— Это безобразие, самоуправство! Так оно вам не пройдет. Я подчиняюсь силе, но буду жаловаться. Вы ответите!
Поезд, замедляя ход, подходил к станции. На привокзальной площади ждала оперативная машина.
ГЛАВА 13
Первый допрос решено было провести в милиции, туда и доставили Черняева. В кабинет он вошел твердой, уверенной походкой, грузно уселся в кресло и резко спросил:
— Может быть, теперь вы потрудитесь объяснить свои действия?
Миронов, на которого Черняев не обращал никакого внимания, сказал:
— Капитон Илларионович, прошу запомнить: отныне вопросы будем задавать мы, и только мы, а ваше дело отвечать.
Бросив на Миронова пренебрежительный взгляд, Черняев вновь обратился к Луганову:
— Я, кажется, вас, товарищ Луганов, да, да, именно вас спрашиваю и вовсе не намерен выслушивать замечания вашего помощника.
Луганов чуть повел плечами, а Миронов все так же спокойно, не меняя тона, заметил:
— Между прочим, еще прошу запомнить: мы с товарищем Лугановым поменялись ролями. Теперь он мне будет помогать.
— Ах, так, — воскликнул Черняев, шутовски кланяясь Андрею. — Может быть, тогда вы потрудитесь объяснить, что вам от меня угодно и на каком основании, по какому праву вы сначала меня задержали, а теперь еще и допрашиваете?
— Что касается оснований, которые послужили причиной вашего приглашения сюда, — возразил Миронов, — так их более чем достаточно. Вам это известно. Надеюсь, мы превосходно понимаем друг друга. Так что не будем терять времени и перейдем к делу. Попрошу вас еще раз рассказать, как, при каких обстоятельствах выехала из Крайска ваша бывшая жена Ольга Николаевна…
Миронов на мгновенье запнулся, а затем внезапно, в упор спросил:
— Как, кстати, ее фамилия?
— Фамилия моей бывшей жены? — переспросил Черняев. — Ее фамилия Величко. Вам это отлично известно.
— Величко? А еще какую фамилию она носила?
— Я вас не понимаю. Никакой другой фамилии у нее не было. Во всяком случае, мне об этом ничего не известно.
— Ну что ж, так и запишем. Василий Николаевич, ведите, пожалуйста, протокол. Итак, Капитон Илларионович, — вновь повернулся Миронов к Черняеву, — что вы можете сообщить об обстоятельствах отъезда Ольги Николаевны… Величко из Крайска?
Черняев коротко, без подробностей, повторил то, что он рассказывал при предыдущей встрече: Ольга Николаевна, мол, ему изменила и под предлогом поездки на курорт уехала к человеку, ради которого бросила его, Черняева.
— И это все? — спросил Миронов, когда он замолчал.
— Да, все, — сухо ответил Черняев.
— И это запишем. Попрошу теперь уточнить, откуда вам стало известно, что у вашей бывшей жены появился, как вы говорите, другой человек?
— Ну, знаете ли, — возмутился Черняев, — надо быть круглым идиотом, чтобы такого не заметить! Кроме того, у меня были прямые доказательства.
— Вы имеете в виду письмо? — быстро спросил Миронов.
— Письмо? Да, хотя бы и письмо…
— Вот это? — Миронов вынул из стола письмо Кузнецова Зеленко и показал Черняеву. Тот утвердительно кивнул головой.
— В таком случае, попрошу уточнить, кому адресовано это письмо?
— То есть как кому? — взорвался Черняев. — Да что это в конце концов, игра в бирюльки? Что я вам, мальчик? Письмо адресовано Ольге, моей жене.
— Адресовано-то оно действительно Ольге, — спокойно возразил Миронов, — только Ольге Зеленко, а не Величко. Вашей соседке по квартире, а не жене. Какое же это доказательство? Да и вообще не ясно, как это письмо очутилось у вас.
— Зеленко? — повторил Черняев, в недоумении потирая лоб. — Зеленко?? Ничего не понимаю. При чем здесь Зеленко? Письмо же адресовано Ольге, моей Ольге. Она сама мне сказала, во всем призналась…
— Ладно, — перебил его Миронов, — продолжаете настаивать на том, что говорили раньше? Пожалуйста. Пойдем дальше. Как я понял из вашего рассказа, вы проводили Ольгу Николаевну… Величко на вокзал и сами, лично посадили ее на московский поезд, который отправляется из Крайска в двадцать один пятьдесят пять по местному времени. Так?
— Да, так.
— Хорошо. Еще вопрос: на вокзале вы оставались до отхода поезда, до двадцати одного часа пятидесяти пяти минут, или уехали раньше, как только ваша жена вошла в вагон?
— Нет. То есть да. Я был возле вагона до конца, до отхода поезда.
— Следовательно, Ольга Николаевна покинула Крайск, что называется, у вас на глазах?
— Да, совершенно правильно.
— И с тех пор в Крайск не возвращалась?
— Нет, не возвращалась. Я уже говорил об этом.
— Вы это утверждаете, настаиваете на этом?
— Конечно, утверждаю.
— Та-а-ак, — чуть растягивая слова, сказал Миронов. — Ну, а что, если я вам скажу, что ваша бывшая жена и сейчас находится в Крайске? Что вы на это скажете?