Читать интересную книгу Глаз ведьмы - Василий Веденеев

Но вместо этого Анатолий Александрович спросил о другом:

— Что у тебя за звук такой? Словно скребутся?

— А-а, мыши, мать их! — Славка выпил и кинул в широко открытый рот кусок ветчины. — Пей, хрен с ними! Видал, у нас магазин сделали на первом этаже, ну, с той стороны дома? Вот они и прут везде, заразы. Я вот думаю, может, кота завесгь?

— Мыши?

Фомич встал, в одних носках, неслышно ступая по половицам, прокрался в переднюю и прислушался. Кажется, тихо. Неужели и правда мыши? Но скрежет был явно металлом по металлу, а мышей со стальными фиксами он еще отродясь не видывал. Выглянуть в глазок?

Власов приподнял заслонку и приник глазом к окуляру дверного глазка, ожидая увидеть пустую лестничную площадку, но увидел лишь непроницаемую черноту, из которой вдруг что-то очень сильно ткнуло его в глаз, да так, что разом погасло сознание.

И Анатолий Александрович Власов осел у дверей квартиры приятеля с простреленной головой, поймав пулю прямо в глаз через дверной глазок.

Славка на шум выскочил в прихожую, увидел окровавленное тело и хотел закричать, но тут дверь распахнулась и в проеме появилась темная фигура, за которой маячили неясные тени. Ластик попятился, а фигура вскинула руку и выстрелила. Славик получил от незваных гостей пулю в лоб и рухнул на пороге единственной комнаты.

— Оружие оставить? — деловито спросил стрелявший.

— Нет, — ответил ему мужчина в темной рубашке. — Контрольные в голову, гильзы не собирать и быстро вниз.

Приглушенно бухнули еще два выстрела, затем раздались торопливые шаги по лестнице. У подъезда ждали два автомобиля. Как только трое мужчин вышли и расселись, водители тронули с места.

— Меня подбросьте к Вешнякам, — попросил мужчина в темной рубахе. — Оттуда я и позвоню ментам: пусть посуетятся.

Игорь Викторович знал свое дело, и пальцы на руке Сергея потихоньку стали обретать прежнюю силу и чувствительность. Головные боли практически не беспокоили. Серов стал гулять в парке госпиталя и там же встречал посетителей, а ходили к нему почти ежедневно отец, тетя Клава да приезжали Володька с Татьяной. Со службы больше никто не появлялся.

В один прекрасный день Игорь Викторович предложил поехать в загородную больницу для долечивания, а потом отправиться в санаторий.

— Когда еще соберетесь, — уговаривал он. — А ваш организм нуждается в отдыхе, медицинском контроле и лечении.

— Нет, — немного подумав, отказался Серов. — Знаете, дома и стены помогают.

— Ну, как хотите, — обиженно поджал губы врач. — Ваше право не соглашаться, но я бы хорошенько подумал.

— Уже подумал, — заверил Сергей. — Надеюсь, вы не сомневаетесь в том, что я еще способен мыслить?

— Я вас умоляю! — выставил перед собой ладони Игорь Викторович. — Домой так домой. Дадим открытый больничный…

Встречать из госпиталя приехал отец: он еще накануне твердо заявил, что не позволит сыну ехать до дома одному.

— Ничего, возьмем такси, — как о давно решенном деле, сказал Иван Сергеевич. — Слава Богу, пока не нищие, а здоровье всегда дороже.

Сюрприз ждал их около ворот. Пока отец расписывал, какие яства и пироги приготовила Клава, сын вглядывался в неясные фигуры, мелькнувшие впереди. Ну, так и есть, это же Володька Тур с палочкой-выручалочкой и Татьяной, поддерживавшей суженого с другой стороны. Разве без них обойдутся торжества с пирогами?

— Как он похудел, — продолжая улыбаться подходившим Серовым, шепнула Татьяна.

Действительно, когда она познакомилась с начальником и приятелем своего жениха, то увидела цветущего, полного сил, уверенного в себе ироничного мужчину, а теперь к ним приближался худой, казавшийся выше ростом человек с ранней сединой на висках, чем-то отдаленно напоминавший прежнего Серова, прозванного Волкодавом. Словно у Сергея появился брат, который был старше лет этак на десять и уже немало повидал на своем веку. И это горькое знание залегло в складках морщин и холодком притаилось в глазах.

— Молчи, — сердито буркнул Володька и старательно изобразил на лице радостную улыбку.

— Ну-у, отмаялся наконец?! — громко сказал он, обнимая Сергея. — В гости пригласишь?

— Мне еще для полноты счастья не хватало кровников и объявления вендетты, — засмеялся Сергей. — Что за вопрос? Сейчас поймаем такси и поедем.

— Такси? — удивленно округлил глаза Тур. — Зачем такси? Мы тут посоветовались с Татьяной и решили, что лучше на другом транспорте.

— В метро?

— Э-э! — подражая восточному человеку, раздраженному тем, что собеседник его не понимает, Володька картинно закатил глаза и залопотал с акцентом: — Зачем такси, зачем мэтро, дарагой?! Там вэздэ платить надо, а мнэ нэ надо! Вот!

Он вывел приятеля за ворота и показал на длинный белый «форд-скорпио» с дизельным движком.

— На нем поэдем!

Сергей лишь тихонько присвистнул: неужели, пока он валялся по госпиталям, Тур настолько разбогател? Такая, даже подержанная, тачка потянет не меньше, чем самые новенькие «жигули» престижной модели.

— Твоя?

Володька с сожалением вздохнул и перестал дурачиться.

— Нет. У знакомого выпросил по поводу встречи старого друга. Садитесь, сзади открыто…

— Как же ты с больной ногой за рулем? — усаживаясь в «форд», обеспокоенно спросил Сергей. — Педали-то можешь выжать?

— Ерунда, — отрезал Тур. — Сюда же доехали? И вообще хуже, когда ходишь, а не ездишь: через некоторое время стопа просто повисает, словно тряпочка, и нет никаких сил поднять ее, а нога подкашивается. Врачи говорят, что в гипсе ослабли связки. Тренирую теперь, массаж Татьяна делает, но все равно в машине лучше.

— Ну-ну, авто-Маресьев, — мрачно пошутил Иван Сергеевич. — Аккуратнее! И дома за столом к бутылочкам не тянись!

— Слушаюсь, — улыбнулся Володька и тронул с места.

По дороге Сергей жадно смотрел в окно — в госпитале ему казалось, что за последний месяц нечто изменилось в облике города, что он стал иным, чем был до того злосчастного взрыва, что он не узнает некоторые улицы, дома, не отыщет знакомых с детства примет в облике столицы.

Нет, все по-прежнему. Почти засохшие липы по краям тротуаров на Тверской и Садовом кольце совсем не давали тени и медленно умирали в бензиновом чаду, уныло глядя на свои уродливые отражения в зеркальных стеклах витрин супермаркетов и бутиков. Бог мой, сколько же их развелось? И что ни месяц, одни разоряются и закрываются, а на их месте тут же возникают новые, с более крутыми ценами, чтобы тоже кануть в Лету и уступить освободившееся место еще более крутым ценам и деловым ребятам, которые их диктуют, не понимая того, что за счет ограбленного населения не разбогатеешь.

И, как прежде, в этом Вавилоне, где невообразимо перемешались жалкие крохи коренных москвичей с алчущими ордами лимиты, никому ни до кого нет дела, если только ты не умудрился затронуть жизненно важных интересов другого человека. Вот тогда держись!

Впрочем, стоит ли так ругать провинцию? По большому счету, это не место рождения или жительства, а уровень интеллекта, воспитания и мировоззрения…

Тур вел машину осторожно, не лез в левый ряд и старательно соблюдал все правила движения. Татьяна держала на коленях его палочку-выручалочку и изредка посматривала в зеркало заднего вида на Серовых, словно спрашивая: как вы там?

Заметив это, Сергей ободряюще улыбнулся ей, кивнул на Володьку и показал большой палец. В знак понимания девушка прикрыла глаза, и это вдруг напомнило первую ночь в реанимационном боксе и неожиданно появившегося из темноты голого лысого старика со скомканным носовым платком в жилистом кулаке. Странная история, и, наверное, он правильно сделал, что не стал о ней распространяться.

Иначе могли бы насильно упечь в «санаторий закрытого типа», посчитав маленько сдвинувшимся умом.

Несмотря на пробки, приехали довольно быстро. Тур припарковал белое чудо техники, и вся компания поднялась наверх. Конечно, не обошлось без слез, но тетя Клава сумела совладать с собой — или помогли заранее выпитые таблеточки? — и вскоре все уже сидели за накрытым по-праздничному столом, в центре которого стояло большое блюдо с пирогами.

— Давайте отметим, — Иван Сергеевич открыл бутылку шампанского и разлил его по фужерам, капнув немножко и сыну. — Выпьем за тот день, когда прогремел злосчастный взрыв. Да, я не оговорился, поскольку считаю, что в тот вечер Сергей родился второй раз.

— Перестань ерунду молоть, — сердито оборвала брата тетя Клава. — Один раз Сереженька родился, зато в рубашке. Вот за это и поднимем бокалы!

И только теперь Сергей действительно поверил, что он наконец дома. С детства знакомые перепалки между обожавшими друг друга отцом и теткой, знакомые обои в гостиной, лепнина на высоком потолке и отреставрированный им вместе с отцом старинный камин. Господи, как же ему не хватало всего этого!