— Только не понимаю за что?
— Скажем так, по совокупности заслуг. Лилл слишком предана империи, чтобы быть снисходительной к ее врагам, — он улыбнулся.
— Говорите так, словно не разделяете ее взглядов.
Эмбер задумчиво посмотрела на своего спутника. Муж принцессы Фелиции выбивался из ее представлений об имперцах. Как и… сам император, его бабушка и сэр Рочестер. Вот это ей было как-то нелегко принять. Гораздо же проще относиться ко всем представителям Альвиона как к соперникам. Придется поменять взгляды, иначе как воспринимать действительность, которая с каждым днем становилась все более и более странной?
— Смысл ненавидеть того, кто хорошо делает свою работу? — отозвался герцог Йоркский. — А вы всегда делали ее отлично.
Супругу принцессы явно было весело. Любопытно, как он умудряется уживаться со своей недовольной всем женой, явно помешанной на правилах и приличиях. Не то, чтобы сама Эмбер была бунтаркой. Конечно, нет. Но довести до абсолюта ранги, правила, поклоны. Даже прием пищи! И гордиться этим, словно эти манеры — это что-то священное и управляющее всеми. Она и сама до конца не понимала, отчего это ее настолько бесит.
Краем глаза она отметила, что полковник Уайт, с интересом прислушивается к их диалогу, внимательно наблюдает за ней и даже кивает, как будто соглашаясь с мужем принцессы.
— Спасибо, — она присела на стул, отодвинутый лакеем.
Рассадка за столом показалась Эмбер слишком тщательно продуманной. Сам император сидел во главе стола, накрытого льняной скателтью с вышитыми выпуклыми узорами, повторяющими белоснежную лепнину на стенах. Вдовствующая императрица расположилась по правую руку от внука, принцесса Фелиция — по левую. Рядом с ней занял место полковник Джон Уайт, странно, что никто не удосужился представить их с Эмбер друг другу официально. Дальше — Алекс со своим кавалером, сама Эмбер оказалась на другой стороне стола, сев между горцогом Джаспером и сэром Рочестером.
Казалось, что все рассчитано, чтобы не дать Фелиции поскандалить с нежеланной гостьей. Даже вазу с розами поставили так, чтобы обе женщины не могли видеть друг друга. Впрочем, Эмбер и не горела желанием с кем-либо конфликтовать. Все ее внимание было сосредоточено на дочери и на том, как Алекс справится с многочисленными столовыми приборами, лежащими по обе стороны тарелки. К чести девочки, стоило отметить, что она почти не ошибалась, правда то и дело подглядывала за светловолосым парнем.
— Как давно мы не собирались вместе? — Доброжелательно улыбнулась, покачивая платиновыми кудряшками императрица Мария-Терезия. — Ах, как это прекрасно — быть среди своих.
Эмбер натянуто улыбнулась. Среди своих она явно не была. Она вообще предпочла бы остаться дома. Лучше всего в своей квартире в Альянсе.
— Если мне не изменяет память, ваше величество, мы виделись на вашем дне рождении, два месяца назад, — подсказал Эдвард.
— Милый, ты же понимаешь, что это — другое. Там было слишком много посторонних.
— Как и здесь, — подала голос Фелиция.
— Ты что-то имеешь против? — император изогнул бровь.
— Когда я говорила “семейный ужин”, ваше величество, — принцесса подчеркнула последние слова, — то имела ввиду ужин именно семьей.
— Наверное я не совсем тебя понял, — отозвался Эдвард. — К тому же сейчас просить остальных удалиться по меньшей мере невежливо.
Две пары голубых глаз встретились, и за столом повисло молчание.
— Фелиция, согласись, это было бы очень скучно, сидеть за таким огромным столом вчертвером, — невинно заметила вдовствующая императрица. — Дворцовым стенам необходимы шум и интриги.
Муж принцессы подозрительно закашлялся. Пробормотав извинения, он спешно прижал салфетку к губам.
— К тому же я очень хотела познакомиться с госпожой Дарра, — вдовствующая императрица повернулась к Эмбер. — Вы знали, что я смотрю каждое заседание суда с вашим участием?
— Неужели? — та не смогла скрыть своего изумления.
— Представьте себе. Каждый раз радуюсь, как вы оставляете в дураках Болленброка и его шайку.
Где-то рядом довольно хмыкнула Алекс.
— Бабушка! — не выдержала Фелиция.
— Да, дорогая?
— Лорд Боллинброк делает все…
— Чтобы ничего не делать, — вмешался Эдвард. — Его проигрыши уже притча во языцах!
— Но…
— Милая, это правда, — подал голос муж принцессы. — Еще когда я учился, Боллинброк слыл знатным бездельником. С тех пор ничего не изменилось.
— Но раньше…
— Раньше у него были помощники, которые делали все за него, — спокойно заметил сэр Рочестер.
— И не было госпожи Дарра, — невинно заметила вдовствующая императрица.
Эмбер наклонила голову, давая понять, что принимает комплимент.
— Я всегда говорила, что мама — лучшая! — подхватила Алекс, радуясь, что сможет вступить в беседу.
Эмбер не стала ее одергивать или, Боже упаси, делать замечания. Еще не хватало при посторонних. Но для Фелиции вмешательство девочки оказалось последней каплей.
— Юная леди, а вам никто не говорил, что не стоит вмешиваться во взрослые разговоры? — обрушилась она Алекс.
Та собиралась ответить, но Эмбер опередила:
— Моя дочь получила личное приглашение императора, следовательно обладает всеми правами наравне с участниками этой беседы, ваше высочество!
Возмущенная Фелиция набрала в грудь воздуха. Но посмотрела на бабушку, которая очень внимательно следила за спорщиками, подумала… И ничего не сказала.
Показалось, что вдовствующая императрица довольно хмыкнула. Эмбер перевела взгляд на хозяина дворца. Сохраняя совершенно спокойное выражение лица, Эдвард умудрился улыбнуться одними глазами.
Заметив это, его сестра так сжала вилку, что оставалось только удивляться факту, что столовый прибор не почил смертью храбрых.
— Дорогие мои, вы не нахождите, что семейные ужины — просто прекрасное времяпрепровождение! — с воодушевлением продолжала Мария-Терезия. — Они позволяют общаться в непринужденной атмосфере и служат примером подрастающему поколению!
Алекс грозно засопела, но Метью еле заметно толкнул ее локтем, и девочка промолчала.
“Похоже, я поняла, кто у них главный тролль”, - подумала Эмбер.
Сновали бесшумные слуги, какая-то еда появлялась у нее в тарелке и так же стремительно исчезала, повинуясь дворцовым законам, неписанным, но от этого не менее суровым. Эмбер прислушивалась… даже не к словам присутствующих. Говорили мало — и в основном бабушка. Она словно задалась целью довести всех до белого каления. Странно, но император не пресек это. Более того, судя по усмешке, ему нравилось происходящее за столом. Муж принцессы тоже тихо веселился. И, как показалось Эмбер, собирался напиться вечером, как только придет домой. Дети шушукались, наверняка обсуждая взрослых. Полковник Уайт предпочел вступить в беседу с сэром Рочестером, который с интересом то и дело посматривал на монарха, словно пытаясь не пропустить ни слова. Принцесса сидела с совершенно прямой спиной, с прищуренными глазами и напоминала Эмбер вулкан, который полон лавы, что вот-вот прорвется наружу.
Наконец, слуги убрали тарелки. Эмбер надеялась, что пытка закончилась, когда слуги внесли хрустальные графины с рубиновой жидкостью.
— Почему бы нам не оставить мужчин наслаждаться портвейном? — вдовствующая императрица встала. Следом за ней были вынуждены подняться и остальные.
Эмбер закатила глаза. Ну как же она могла забыть старинное аристократическое правило: в конце ужина дамы проходят в гостиную, где пьют чай, пока мужчины, оставшись за столом курят сигары. Неужели еще где-то его соблюдают? Хотя о чем это она, конечно где, как ни в императорском дворце соблюдать эти правила.
— Ваше величество извинит меня, если я составлю компанию милым дамам? — сэр Рочестер направился к дверям. — Доктора недавно запретили мне пить, а табачный дым вызывает у меня одышку.
— Разумеется, — кивнул Эдвард. — и прихватите с собой Мэтью, вам ведь понадобиться четвертый для покера, а он и его очаровательная спутница прекрасно играют в карты!