– Четыре паруса! Вчерашние! За ними могут быть еще, сэр! – это было сказано уже непосредственно капитану.
Тот задрал голову и зычно прокричал:
– А ну глянь-ка, парень, каков ход у них? Можешь определить?
Гардан опять стал всматриваться и вскоре ответил:
– Ход узла на два лучше нашего! А у нас не более одного, так что три узла будет! Идут ходко!
«Между нами сейчас миль шесть-семь», – подумал Оллнат и стал прикидывать, сколько часов понадобится флотилии пиратов, чтобы сблизиться достаточно, чтобы обстрелять их и заставить лечь в дрейф. И еще ему подумалось, что база этих разбойников достаточно близко, раз посыльное судно смогло так быстро обернуться. Как же это он пропустил ее? Это ему сильно не понравилось.
– Эй, парень, веди наблюдение пока! Доноси обо всех изменениях! – прокричал капитан и опять вперился взглядом в горизонт, поднеся зрительную трубу к глазу. Рядом стоял помощник, на его лице явно читалось неудовольствие – он не выспался. Он был зол, раздражителен, но в присутствии капитана не решался сорвать зло на ком-либо.
Капитан же оглядывал свои паруса и со вздохом понял, что поднять ему больше нечего. Все паруса уже поставлены, а ветер едва ощущается. Он отложил трубу и повернулся к помощнику:
– Прикажи, Джон, спустить две шлюпки, и пусть они возьмут корабль на буксир. Это прибавит нам один узел и оттянет момент сближения, а там, Бог даст, что-нибудь да и произойдет. Да, гребцов посильнее пошли, и пусть они меняются почаще!
Помощник побежал распоряжаться, а Оллнат неторопливо пошел в каюту. Ему сильно захотелось пропустить стаканчик чего-нибудь крепкого.
Вскоре две шлюпки натянули трос и, усиленно работая веслами, потянули разморенную «Белую Мэри» дальше на юг.
Жара стояла невыносимая. Петька лежал в тени фок-мачты и прислушивался к пульсации крови в ране. Он плохо спал ночью, жар не оставлял его и теперь, хотя корабельный лекарь и промыл его рану, смазав ее потом вонючей мазью. Рана противно ныла, душу саднило. А тут еще вражеские корабли не дают покоя. Того и гляди, догонят и перережут всех или в полон возьмут. Гардану хорошо, он на самой верхушке мачты. Ему оттуда все видно. Петька хотел ему крикнуть что-нибудь, но почувствовал, что это будет не так-то легко, и оставил эту затею. Спустится, тогда и спрошу, подумал он.
«Белая Мэри» помаленьку набрала ход. Матросы на веслах, часто меняясь, старались изо всех сил. Хоть и на веслах несладко, но рукопашная с пиратами вообще никого не устраивала.
С верхушки мачты Гардан докладывал:
– Флотилия почти не приближается, сэр! Но теперь там шесть парусов! Кажется, больше нет! Все!
– Слазь, парень! – приказал помощник. – Теперь и так все ясно.
– Сэр, я еще малость погляжу!
– Слазь, стервец! Получишь у меня линьков и в зубы! За ослушание!
Гардан нехотя полез вниз, стараясь всячески оттянуть время встречи с грозным помощником. Он сделал вид, что чуть не сорвался, но благополучно добрался до марса, а там уже рукой подать и до палубы.
Получив-таки свою оплеуху, Гардан пристроился к Петьке и насупленно засопел, недовольно и даже со злобой поглядывая на О’Шейна. Петька потрогал его здоровой рукой и сказал примирительно:
– Брось обижаться, Гарданка. Дело наше такое – подчиняться, и притом беспрекословно и быстро. Да и чего тебе было дольше оставаться-то там? Вот и мне теперь не так муторно рядом с тобой.
Гардан недовольно молчал, сопел и дулся.
После полудня в небе что-то изменилось. Никто ничего не мог в точности сказать, но все почувствовали это изменение. На палубу вышел Оллнат. Внимательно поглядел на преследователей, на небо, на море, перевел глаза на шлюпки. Сказал помощнику:
– Распорядись вернуть шлюпки. Хватит бегать. Будем так ждать событий. И покличь боцмана.
– Он в шлюпке, сэр.
– Тогда распорядись и проверь люки и пушки, хорошо ли закреплены, а то недалеко и до греха.
– Слушаю, сэр, – и помощник убежал исполнять распоряжение капитана.
Не успели шлюпки поднять на борт, как небо потемнело, резко рванул первый шквал, и паруса с гудением натянулись до предела. Матросы спешно полезли по вантам, разбежались по пертам и стали убирать паруса, оставив только зарифленный марсель. К этому времени ветер уже срывал пену с верхушек волн, которые увеличивались с невероятной быстротой.
Шторм завыл, заскрипел рангоутом, засвистел снастями. Брызги тучами обрушились на палубу, волны глухо и жутко ударяли в борта. Началась качка. Матросы бросились в трюм искать спокойного места, где можно было бы обсушиться, хотя в любую минуту их могли вызвать работать со снастями.
Видимость пропала, исчезли и корабли пиратов. Хлынул дождь, с неба срывались молнии. Они вспыхивали змеями, озаряя мрак океана. Громовые раскаты порой заглушали шум волн.
Глава 19
Невольничий берег
Жестокий северный ветер почти четверо суток гнал судно на юг. Берега нигде не было видно, шторм очень медленно затухал, но огромные валы чередой обрушивались на борта «Белой Мэри», валили ее набок, окатывали палубу шипящими пенными потоками. Отдельные волны достигали квартердека.
Три ночи почти никто не смог сомкнуть глаз. Два матроса исчезли, и никто не мог вспомнить, когда и как это произошло. Часть парусов изорвало, остальные так обветшали, что ставить их было бы весьма рискованно.
Когда ветер поутих, Оллнат с сожалением оглядел палубу, заваленную обрывками снастей и обломками мелкого рангоута. Команда же возносила молитвы Господу за спасение.
О пиратах больше никто не вспоминал. Избавление от них тоже приписывалось милостям Господа. Матросы повеселели, хотя еда оставалась плохой и даже ухудшилась после такого жестокого шторма, когда предохранить припасы от сырости было невозможно.
– Ох, неужто пронесло! – расслабленно произнес Петька, когда стало ясно, что шторм утихает, а судно не затонуло.
– Стало быть, так, Питер, – улыбнулся Гардан, оглядывая сильно потрепанную фигуру друга. – Зато теперь мы настоящие моряки с тобой, особенно ты. Можешь гордиться этим.
– Ничего не чувствую, разве что благодарность Господу нашему за то, что погибнуть не дал в пучине морской.
– Ничего, оклемаешься малость, тогда и почувствуешь. Однако жаль пропавших наших ребят.
– Да, Гарданка! Царствие им небесное! Но, видно, такая уж судьба у моряков, верно, Гарданка?
– Где наша не пропадала! Гляди на меня, Петька. Хотели меня к ногайским татарам отправить до родовичей, а еще лучше в Крым. И что бы я там делал? В Крыму обязательно в набеги ходил бы на Русь да Польшу. А там от сабельного удара по голове один миг всегда отделяет. Тоже судьба была бы. Так что везде нас эта судьба не балует.