– Шо, мил-человек, очко играет? - доброжелательно спросили из темноты. Иван, как будто нарочно, ушел вместе с факелом куда-то далеко. - Шнель, шнель, на том свете высписси!
– Нет, просто задумался, - ответил Коваль и разжал руки.
Он оценивал высоту метра в два с половиной, но она оказалась немного больше. К счастью, приземлился на пружинящий пластик и ничего себе не сломал. Иван вернул факел, добросовестно провел человека между трехметровыми шестернями, затем заставил пробираться среди пучков проводов, согнувшись в три погибели. И закончил тем же, с чего они начали. Легко подпрыгнул на три метра и исчез в горловине похожей трубы.
– Я не запрыгну, - стараясь не выдать кипевшей ярости, сказал Коваль. - Подскажи мне другой путь.
– Охота сменить провожатого? - немедленно отозвался сверху гном.
– Рад бы, да не могу, - вздохнул Артур. - Ведь ты тоже - одно из Девяти Сердец, которые мне надо покорять. Верно я тебя вычислил?
– Я просто плод фантазии! - ядовито возразил гном. Из трубы его голосок звучал, как оперный баритон. - А еще я недоделанный огрызок басни и упырь, сосущий твои мысли.
– Я не хочу менять проводника, но мне не взобраться. Я же не муха, а человек.
– Ета точно! - согласился гном. - Муха думать не могет, а тебе, вроде, не всё отшибли. Пораскинь мозгой, я покудова словарик полистаю…
На этом маленький мерзавец затих.
Артур прошел вдоль наклонной стенки, недоумевая, откуда берется тонкая полоска света над головой. Потом он уразумел, что движется по кругу, а свет наверху идет не от костра и не от электричества. Через равные промежутки президент обходил рифленые цилиндры электромоторов, между которыми по стене тянулся ржавый рельс. В центре комнаты второй кольцевой рельс был встроен в пол, и на нем замерли мощные стальные колеса. Артур никак не мог найти объяснения, на кой черт понадобилась эта карусель. Он отыскал незапертый люк в полу и железную лесенку в нем, ведущую куда-то вниз. Там тоже виднелся дневной свет и кусок коридора, застеленного ковровой дорожкой. Артур вернулся к трубе и спросил проводника, какого черта они не воспользовались нормальным выходом.
– Вот и ступай, раз тебе по нраву! - невозмутимо ответила труба.
Президент беззвучно выругался и пошел искать, из чего бы собрать лестницу. Добрый час он отдирал панели и плафоны фонарей. Коваль построил башню высотой в метр, но она рассыпалась под его весом. Уже были содраны ногти и появились кровоточащие царапины на ладонях, когда Артур догадался поднять факел повыше и внимательно осмотреть овальную дыру, в которой скрылся гном. Всмотрелся и почувствовал себя последним идиотом. Чуть выступая за край, из трубы высовывался едва заметный крючок.
Оставалось зацепить крючок петлей, сделанной из обрывка кабеля, и к ногам Артура соскочила легкая дюралевая лесенка. Он выбрался наверх, краснея и ожидая очередной порции русско-немецкого остроумия.
Здесь было светло и так интересно, что президент даже раздумал ругаться. Он очутился на внешней стороне огромной тарелки, покрытой тысячами шестиугольных плиток. Материал больше всего походил на матовое стекло и тонко звенел при ударе кончиком пальца. Поверхность тарелки имела плавный уклон к центру, там торчал треножник рефлектора и валялись обломки аппаратуры. Над головой поднимался купол, разрезанный надвое узкой щелью. Из верхней точки потолка радиально разбегались стальные балки. В щели виднелись кусочек неба и черные точки кружащих птиц.
Артур попал на рабочую поверхность локатора. Видимо, подача энергии прекратилась в тот момент, когда купол закрывался, и механизм навсегда отключился. В прорехах внутренней обшивки свили гнезда десятки птиц, а зеркало покрывал толстый слой птичьего помета и мертвых насекомых.
– Почтенный Настоятель Ли очень рад, что у него появился напарник для игры.
Коваль готов был поклясться, что секунду назад в центре тарелки никого не было. Откуда ни возьмись, под треногой появились цветастые подушки, чайник, блюдо со сладостями. В воздухе запахло жасмином и жареным орехом, вспыхнули сразу четыре масляных фонарика, выполненные в виде черепов. На самой большой подушке сидел толстый гермафродит в желтом балахоне и курил длинную глиняную трубку. На его необъятной груди теснились десятки амулетов. Чубук трубки прятался в кривящейся пасти драконьей маски. Настоятель глубоко затягивался, потом дым выползал струйками из ноздрей и глазных отверстий.
Гном, как всегда, исчез, стоило появиться посторонним. Его место занял старый знакомый - бурят, едва подлатавший нижнюю губу после последней встречи. Бурят сидел на пятках в стороне и держал в руках серебряную шкатулку с табаком.
– Я с удовольствием выпью с почтенным Настоятелем чаю и поддержу беседу, но у меня нет времени на развлечения.
– Никто не сказал "развлечения", мирный человек. Настоятель Ли будет счастлив поддержать беседу, но желающий стать послушником остается в Храме до тех пор, пока он не овладеет искусством игры.
"Вот жирная сволочь! Знает ведь, что выиграет в любом случае…"
– Я почту за счастье сыграть с Настоятелем, но…
– Мирный человек не забыл, что ради друзей иногда нужно пожертвовать большим, чем парой капель крови?
– Мы что… будем играть на моих червей?
– А что у тебя еще есть, мирный человек?
– У меня много чего есть…
– Покажи. Позволено играть только на то, что можешь показать.
Грудастый Ли меланхолично выпустил несколько колечек дыма.
"А ведь он не врет. Испарится и оставит тут куковать до старости…"
– Я так понял, что должен поставить на кон мой кувшин? А что ставит господин Ли?
– Почтенный Настоятель предлагает выбрать гостю.
– Выбрать мне?!
Артуру показалось, что в глаз попала соринка. Возможно, сверху, из птичьего гнезда, посыпалась мелкая труха. Когда он сморгнул, у жирных лодыжек Настоятеля возникли три бронзовых кувшина, точно такие же, какой получил в подарок президент. Гермафродит сделал приглашающий жест.
– Загляни в сосуд, мирный человек!
Ковалю вдруг показалось, что во рту стало излишне сухо. Он подумал, что не испытывает ни малейшего желания заглядывать в кувшин.
Ни в один из этих кувшинов.
Толмач буравил его черными щелками глаз. Настоятель затянулся и отложил трубочку на глиняную подставку. Потом, не торопясь, протянул руку в мягкой перчатке и взял с блюда орешек.
Артур вдруг увидел этих людей совершенно иными глазами. Для них время текло иначе. Сотни лет назад, когда мир сотрясали совсем другие катаклизмы, всегда находились такие, кто никуда не торопился. Сегодня он мог вертеться ужом, сколько угодно психовать, ссылаться на неотложные дела, но Настоятель Ли будет всё так же тщательно пережевывать орехи. Если Настоятелю надоест выслушивать чужие истерики, он просто исчезнет. На час или на год, для монаха это не срок.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});