дождавшись, пока Нюдля опростает бортху, Сяяхля присмотрела посуду в углу сама.
Она вначале не заметила, что в доме есть еще кто-то, кроме детей. Лампа едва освещала проход.
— Мендевт, Сяяхля! Садитесь с нами ужинать! — пригласил ее Нарма из полумрака.
Сяяхля вздрогнула от неожиданности. Прижав к груди кастрюлю с молоком, вдруг сомлела, не зная, что ответить. Слишком знакомым был для нее прозвучавший здесь голос.
— Спасибо! — проговорила она наконец, обретая уверенность. — Меня ждет муж, я должна идти.
— Не хотите мяса, отведайте шулюна, — продолжал все так же настойчиво Нарма.
— Каким же ты смелым стал, Нарма! — с непонятным для детей упреком отозвалась Сяяхля. — Небось жена расправила крылышки?
— Не угадали, Сяяхля! Не вам ли знать, что не родилась еще женщина, которая пошла бы за меня замуж.
— Вот и поговорили, как меду напились, — сказала Сяяхля насмешливо, поправив на голове платок, собираясь идти.
— Почему же вы не спросите о своих знакомых? — спросил Нарма примирительно. — Я ведь сегодня из Налтанхина.
— Нарма, я считала тебя достаточно умным человеком, чтобы не говорить при детях лишнего. Да и разговаривать-то нам не о чем. Все, что судьбой отпущено было, свершилось… Зачем ворошить старое?
Сяяхля перелила молоко в чайник, принесенный Нюдлей, подошла к выходу, предупредив:
— Не ищи встреч, Нарма! Так будет лучше и тебе, и мне.
— Сяяхля, задержись на минуту! — вскрикнул Нарма, бросаясь к выходу. — Я не ищу встречи с тобой. Все покончено, я знаю… Но ты должна знать. Тебе необходимо это знать…
— Что мне полагалось знать, я уже знаю.
— Не все, дорогая Сяяхля. Не все мы знаем… Бергяс убийца! Ты хоть догадываешься об этом?
— Не хочу слышать этих слов! Я тоже виновата в том, что дети осиротели. Хватит! — резко сказала Сяяхля и хотела выйти, но взволнованный Нарма остановил ее у порога.
— Ладно! Проклинай меня, ругай последними словами… До сегодняшнего дня молчал, теперь не могу… Твоего первого мужа, зайсана Хембю, убил Бергяс! А я сюда приехал, чтобы лишить жизни убийцу! — громким шепотом, как клятву, произнес Нарма.
— Ты лжешь, негодяй! Ты хочешь опорочить старосту хотона!
Сяяхля выскочила из дома. Нарма давно собирался сказать ей об этом, но не выпадало случая. Сейчас этот случай представился… Как он ненавидел Бергяса! Нарма, оглушенный, опустился на свое место, к еде больше не притронулся. Дети с недоумением смотрели на него.
В землянку протиснулся щупленький мальчик и, увидев незнакомого человека, стал у двери.
— Шорва, проходи, — подбодрил дружка Церен, обрадовавшись его приходу. — Это приехал к нам сын сестры моей матери, мой бэлэ. О нем я тебе уже говорил как-то.
Нюдля молча поднесла Шорве связочку баранок. Нарма подвинулся, освобождая место для гостя.
— Шорва — хорошее имя. Я живу на реке по названию Шорва. Давай познакомимся, паренек! Мое имя — Нарма. А теперь садись поближе к мясу.
Едва Шорва сел, дверь снова распахнулась, порог переступил высокий старик в длинной шубе.
— О… пришел дедушка Онгаш! — Нюдля даже прихлопнула в ладоши. — Здравствуйте, дедушка!
Когда Булгун слегла и ей становилось все хуже, старики и старухи приходили к Нохашкам навестить больную. Немного поговорив с добровольными сиделками, Булгун успокоенно засыпала. Сиделки тоже с надеждой на добрый исход расходились. Только Онгаш не смыкал глаз всю ночь. Старик вспоминал всякие россказни, заговаривался при этом, мог толковать до утра, невзирая, слушает ли кто. Терпеливей всех оказывалась Нюдля, зато и дед любил ее больше остальных.
— Как поживаете? — начал Онгаш со своего привычного вопроса.
— Хорошо! — отозвалась первой Нюдля. — У нас дорогой гость из дальнего края!..
Дед сбросил шубу в угол, посапывая, освободился от овчинной жилетки, затем расстегнул бешмет и сел у плиты, вытянув ноги поближе к огню. За долгую жизнь чего только не приключится с человеком. У Онгаша было когда-то даже имя другое. За привычку потеплее одеваться его прозвали Капустой.
— Ну, дети, рассказывайте, откуда приехал ваш гость? — отдышавшись, спросил дед Онгаш.
Нарма объяснил старику, кем он доводится детям Нохашка и откуда пролег его путь к хотону.
— Чего же тут долго рассуждать, — прервал Нарму словоохотливый дедок. — Ты племянник Булгун, все этим сказано. Между прочим, я помню твоего отца, царство ему небесное. Не было лучше человека в хотоне. Как раз твой отец доводился моему деду…
Тут дедушка Онгаш застопорился на слове, стал морщить и без того изборожденный грубыми складками лоб и вдруг заговорил просветленно:
— Да, так это я о чем же — как на Каспий ездили с твоим отцом?.. А, вспомнил!.. Когда я родился, имя мне дали Эренджен. Больно смышленым, говорят, рос, иных взрослых опережал по разуму. Подивились тому родичи и придумали иное имя — Онгаш. Постарел, морозцем вроде бы стало пробирать изнутри. Ясное дело, одеваться стал теплее — прилепили русскую кличку — Капуста. А по мне лучше бы никакого имени: человек и человек… Все мы на одно лицо.
Дед на минуту примолк, словно перебирая в уме свои истории. Потом глаза его весело заблестели.
— Так вот, слушайте, — начал он. — Презабавный случай. Были мы когда-то хорошими друзьями с зайсаном аймака Налтанхина, Хембей. Поехали как-то мы с Хембей в Царицын, идем по городу, а навстречу отец сегодняшнего нойона Донзана. Посадил нас нойон в свою коляску, повез к богатому магазину и одел во все новенькое, с иголочки. Затем нойон велел кучеру везти нас в ресторан. Встретил нас генерал в брюках с желтыми лампасами. Взял тот генерал меня под руки, повел в большую комнату с блестящими стеклами под потолком, а пол там покрыт сплошным ковром. Я говорю тому генералу: мол, под руки нужно брать не меня — нойон рядом, делаю знак глазами. А тот не понимает, едва не на руках несет, только мне все внимание. Да еще и толкует: «Вы, господин, очень скромный и шутить изволите, мы все с первого взгляда уразумели!» Привели нас в боковую комнату, где золотые сосульки светятся над столом, посадили в кресло, а на столе горы всякой снеди. Чего только не было на этом столе! Четвертей десять водки! Заморские вина разные! Выпей хоть ведро, голова не кружится, только по ногам хмель ударяет! Позже я догадался, почему мне такая почесть, все внимание моей личности. Они думали, что я сын нойона Дяявида! В общем, приняли меня за сегодняшнего нашего нойона. Немудрено и спутать: одеты все одинаково, с шиком! Попробуй, отличи нойонского сынка от табунщика. Смолоду я удался куда как статным парнем! Хозяин ресторана вышел с женой и детьми отобедать с нами. Дочь у него — рыженькая такая, глазастая. Села напротив и пялится на меня. Да еще