Не было смысла обсуждать сказанное. Ей и невдомек было, что случилось со мной во время контакта с чужаками, она даже не представляла себе, что такое возможно. Даже два тетракса, которые уж наверняка должны были заметить разницу между Тульяром прежним и нынешним, наверняка предполагали, что, раз тело Тульяра ходит и разговаривает, значит, это и есть Тульяр. Если оно, это тело, вело себя немного странно, они, как и Джейсинт, списали все на ранение. Они могли посчитать его сумасшедшим, если бы он буйно себя вел, однако мысль о том, что его телом управляет биокопия некой программы, вряд ли приходила им в голову.
— Он вел вас, да? — Я избрал путь наименьшего сопротивления. — Он знает путь к Центру?
— Он сказал, что видел карту. — Ее голос окреп, и она говорила без запинок.
— Тульяр объяснил вам, почему решился угнать вездеход?
— Сказал, что не доверяет истоми — ведь они виноваты в том, что энергию отключили. Сказал, что они ведут собственную войну и нас убьют, останься мы на их уровне. Там, внизу, сказал он, мы найдем тех, кто поможет нам, — потомков Скариды. Тульяр сказал — они смогут восстановить свет на скаридских уровнях, как только узнают, что Скарида в беде. Потом — потом у Девятки нет друзей среди скаридов или тетраксов, что Скаридская империя и галактическое сообщество их напугали и они были бы рады уничтожить и то, и другое.
Она перевела дух и продолжила:
— А еще — скариды и тетраксы должны вступить в контакт с творцами Асгарда, не важно, понравится ли это Девятке или нет, ведь речь идет о спасении гуманоидов макромира. Если мы этого не сделаем, пригрозил он, все гуманоидные расы погибнут и лишь истоми и подобные им уцелеют. Он сказал, что они обвели тебя вокруг пальца и сделали своим рабом.
Тут я припомнил собственные слова: "Истоми — лучшие друзья". Будут ли они справедливыми, если не восстановится энергия? Да и вообще — насколько все это правда? Действительно ли истоми интересуют гуманоидные цивилизации в Асгарде и вне его? Не могут ли они действовать исключительно в собственных интересах? Могут ли они обвести меня вокруг пальца?
Я так не думал… но откуда взяться полной уверенности? И тут страшная мысль мелькнула в мозгу: все это — чудовищный розыгрыш. Девятку никогда не атаковали, Девятка, и только Девятка, ввела загадочную программу в мой мозг. И Тульяр остался самим собой и был единственным, кто знал правду. Он видел карту, а я-то, дурень, все время попадал впросак.
Потом я обдумал все это еще раз, и панические соображения показались мне лишенными всякого смысла. Если Девятка хотела низложить Скаридскую империю, отрезав себя от галактического сообщества, она могла сделать это сама. Ей не пришлось бы притворяться ослабленной, да и не возникло бы нужды во мне. Скорее всего именно Девятка говорила правду, а то, что использовало тело Тульяра, лгало. Не так ли?
— А Тульяр что, вообще не упоминал о снах? — слабо поинтересовался я.
Джейсинт сочла этот вопрос идиотским и не удостоила его отпетом. Мне оставалось узнать только одно.
— Наверное, ты не очень хорошо разглядела окрестности, когда началась эта заваруха внизу, — заговорил я, — но, должно быть, видела, каким образом удалось уйти остальным.
— Не помню, — прошелестела она. — Все так быстро произошло… Наши фары погасли, а потом разбились. Знаю только, что некоторые погибли. Будь я на твоем месте, Руссо, я бы не ходила туда.
— Если бы я следовал твоим советам, Амара Гююр уже давно изрубил бы меня в котлету.
Она ничего не ответила, лишь в огромных черных глазах появилось выражение оскорбленной невинности. Если ей и вправду удалось вытянуть скаридского офицера из переделки внизу, то не такой уж она плохой человек, как привыкли думать о ней. Однако я долго буду помнить, в какой переплет не раз попадал из-за нее.
— Ладно, не тревожься. С тобой все будет в порядке, насколько это вообще возможно. Когда зажжется свет, не исключено, что мы встретимся снова.
Так я и оставил ее — переживать прошлое да гадать, что за будущее готовит ей судьба.
Когда летучие камеры принесли свои снимки, мы убедились в правоте ее слов. Качество пленок было чудовищное, да и чего можно ожидать, если фары погасли, а наши шпионы снимали в инфракрасном свете. Но тут наша коробочка-с-мозгами умудрилась объединить все данные и придать им удобоваримый вид. Снимки изображали чудовищное количество мусора, но мы смогли разглядеть размытые контуры двух фигур в пластиковых скафандрах. Значит, убийцам не удалось повредить их. Но это было слабым утешением, ибо те, что носили эти скафандры, были переломаны и смяты внутри защитных костюмов.
Сами хищники выглядели странной помесью колоссальных слизняков и морских анемонов. Они затаились, пока наши разведчики летали над ними, поэтому трудно было судить, насколько они быстры, хотя проворства от них вряд ли можно было ожидать. Двадцать из них собрались у двери люка, некоторые были серьезно ранены, а некоторые — определенно мертвы. Те же, что были живы, беспорядочно громоздились друг на друге. У меня даже мелькнула мысль, что верхние пожирают нижних. К тому же охота не принесла им желанной съедобной добычи. Вот они и толпились у входа в ожидании следующей порции.
— Ерунда, — презрительно заметила Сюзарма Лир. — Если бы у скаридов были огнеметы Военно-космических сил вместо разных там бластеров, они бы превратили этих чудищ в пюре за пару секунд.
Я проявил чудеса дипломатии — не стал напоминать ей, что наши огнеметы давно пропали, да и она сама вряд ли бы смогла сейчас тащить пусть даже примитивный пистолет.
— Нет нужды необдуманно рисковать, — вступила в разговор Урания. — Мы запрограммировали органический след вездехода. Теперь он выделяет широкую полосу сильного яда, поражающего нервные узлы щупалец. Этот яд настолько мощный, что машина инфракрасного излучения, в которой мы поедем, может быть запрограммирована на перенос его смертельной дозы. Сейчас нам не понадобится наше оружие, хотя придется взять его — оно пригодится в дальнейшем.
Я увидел, что Нисрин одобрительно кивает. Тетраксы всегда полагали, что металлическое оружие — ничто по сравнению с хитроумными биотехнологиями.
Когда наш мушиный ударный отряд выполнил свою миссию, мы выступили сами. Было, конечно, нелегко втиснуться впятером в машину да еще прихватить с собой необходимое оборудование, но мы справились и с этим. Экспедиция лже-Тульяра разделилась на две четверки потому, что четыре — половина от восьми, а не из-за того, что в машину входило четыре человека. Мы, конечно, набились в маленький вездеход, как сельди в бочку, но и в большом ехали в тесноте, да не в обиде.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});