— на территорию Тополиновки въехало шесть машин, из которых вёлся плотный автоматный огонь. Кавалькада нападавших обнаружила скопление противника и хотела быстрее с ним разобраться, когда с одного из домов загрохотали пулемётные очереди.
— Это из чего там шмаляют так годно? — удивился Девятов, получив автомат и ожидая друзей у входа оружейки.
— Ни хрена себе аппарат, — поддакнул ему Захаров, поправляя на плече свой ПКМ. — Похоже на второй ПКМ.
— Откуда у нас в селе неучтённый пулемёт? — нахмурился Пасечников.
— Кажется, я знаю откуда, — усмехнулся Мочалов, припомнив давний разговор с местным дедом. — Ну, дед даёт!
— Какой дед? — не понял Захаров.
— Потом! Всё потом! — к Антону вернулась способность командовать. — Полуянов, берешь пятерых и заходишь с левого фланга, маскируясь за домами. Стрелять, только если уверен. Раньше времени себя не обнаруживать! А мы с остальными пытаемся зачистить этих архаровцев и обязательно взять кого-то живьём. Хоть одного! Нужно узнать, кто припёрся по нашу душу!
Николай Викторович проснулся от стрельбы и, посмотрев в окно чердака, понял, что чутьё в который раз его не обмануло. Дрожащими руками, он аккуратно открыл окно, подтащил пулемёт, чтобы его дуло вылезло из чердачного окна, потом снял «Максим» с предохранителя и, перекрестившись, сжал обе ручки. Когда до первой машины осталось несколько метров, он нажал пусковой рычаг. В следующую минуту он почти оглох, наполовину ослеп от дыма, но продолжал с упорством заядлого охотника уничтожать свою дичь. Он молил бога, чтобы не подвели патроны, и судьба повернулась к нему лицом. Первая машина оказалась изрешечена наискось, по второй он прошёл зигзагами, словно выписывая на крыше эсэсовский знак. Из третьей кто-то выскочил, намереваясь сделать очередь в ответ, но чуть поведя стволом пулемёта, старик не дал ему никаких шансов. Четвёртая и пятая машины беспомощно замерли, попав в капкан — шестую подожгли парни из наряда блокпоста, почувствовав неожиданную огневую поддержку. Старик увидел, что лента кончается и неумело перевёл огонь на оставшиеся целые машины противника.
Когда тополиновцы подошли к машинам, только в двух из них остались трое живых. Остатки банды вывели на открытое место и, связав, усадили на землю.
— Кто-нибудь, сходите в дом и посмотрите, что с дедом, — распорядился Девятов. — Ну а вы, падлы, если хотите жить, колитесь до задницы: имена, явки, пароли. Кто голосистее будет, того, может быть, пощадим. Ну? Время пошло!
Мочалов сам рванул к дому Николая Викторовича. Закинув за плечо автомат, он в два прыжка преодолел входную дверь и метнулся к лестнице на чердак.
— Николай Викторович! Это — Мочалов! Всё закончилось, не стреляйте, — но ответом было молчание. Сергей нашёл деда у пулемёта, прижимающего правую руку к сердцу.
— Вы как? — у старика в ответ лишь затрепетали веки. — Всё хорошо, сейчас медикам скажу…
— Кончился я… — хрипло выдохнул старик.
— Да ладно! — покачал головой Мочалов и тут же нажал вызов в рацию. — Медпункт! У нас есть пострадавший — сердечко прихватило. Второй дом от противоположного края деревни. Срочно! Корвалол там или что-то такое. Срочно, повторяю!
— Пап, я скоро! — Ленкин голос успокоил его.
— Николай Викторович, вы у нас настоящий герой! И вы думаете, что мы дадим вам умереть? Как бы не так.
— Вот, Серёжа… это и есть моя заначка… в сарае ещё винтовки, патроны… кха-кха… и три «Нагана»… кха-кха…
— Ну, что здесь? — наверх поднялся Девятов. — Охренеть, мля, настоящий «Максим»! Кому скажи, не поверят! Ну, дед, ты — герой! Всю деревню спас! Пять машин разворотил и сколько бандюков положил, а! А что с ним? — он участливо поинтересовался у Сергея.
— Сердце прихватило.
— Медицину позвали?
— Ленка бежит… — он не договорил, когда невестка уже карабкалась по чердачной лестнице.
— Ну, что тут у нас? Кто больной? Ого! Какой раритет! — удивилась она пулемёту.
— Лена! Нашему герою нужно помочь. Он всю деревню спас…
— Сделаем всё возможное и невозможное, — пообещала она и склонилась над дедом. — Давайте мне вашу руку. Сейчас быстро измерю вам давление и от него уже будем отталкиваться…
— Чё, аппарат забираем? — спросил Девятов. — Чёрт, весь жаром пышет…
— В него воду забыли налить, — усмехнулся Мочалов. — Как ещё не заклинил. Так что оставим его пока здесь, а может даже точку здесь оборудуем. Отсюда видно всё, как на ладони, а деда переселим поближе к нам.
— Да без базара, Серёга. Только давай отодвинем вот сюда, чтобы медицине не мешал. Лена, ну что с дедом?
— Давление поднялось. Сейчас укольчик сделаю. А полегчает, выведем на свежий воздух.
— Тогда мы пока выходим, чтобы не мешать, — кивнул ей свёкр.
— Ну, что там за агрегат? — сходу поинтересовался Захаров, когда оба друга вышли на улицу.
— Мля, ты не поверишь — настоящий «Максим»! — захохотал Девятов.
— Да ладно! Разыгрываешь? — действительно не поверил Евгений, но, увидев кивок Сергея, мотнул головой. — Хренассе…
— У деда в сарае-амбаре есть схрон. Он мне как-то намекнул, но расплывчато, а я, дурак, думал, что дед в маразм впал.
— А что там? — мигом сделал стойку Захаров.
— Сказал — винтовки, патроны и даже три «Нагана».
— Охренеть! Это откуда? С Гражданской?
— Эту тайну выдать не могу, дед с меня слово взял. Но скажу, что ты недалеко от правды.
— Антоновщина? — раздался сзади голос Дениса.
— Угу, — кивнул, не оборачиваясь, Мочалов.
— Жень! Глянь в амбар, Если дед сказал правду, возьми пару бойцов, чтобы перенести арсенал в оружейку, — распорядился Девятов.
Пока руководство анклава решало, что делать с бандитами, Захаров дважды выбегал из амбара и, в конце концов, пошёл за своей «Нивой»
— Ты чего всполошился? — удивился Антон ему вдогонку. Тот остановился и обернулся.
— Жаль, у нас орденов нет, я бы ему за один схрон его дал, а уж за работу пулемётчиком — к «Герою» бы представил.
— А что там? — поинтересовался Пасечников.
— Жаль, у нас снайперов нет, — покачал головой Захаров. — Десять «мосинок» и сотен пять патронов, как бы ни больше. Это не считая трёх «Наганов». И к ним тоже по полсотни патронов на каждый.
— Охренеть… — прокомментировал содержимое схрона Девятов.
— А теперь прикинь, если такие схроны