области у военных. Отец, типа, договорился. Потом связь прервалась, и индикатор готовности сети вышел на уровень звонка только чрезвычайной службе.
К этому моменту ограждение Тополиновки забором с колючей проволокой было завершено процентов на семьдесят. Люди работали без отдыха, копая ямы и выискивая по территории анклава даже мелкие булыжники для укрепления бетонных столбов. Понимая, что приход или приезд бандитов лишь вопрос времени, Девятов и Пасечников старались максимально подготовиться к их «торжественной встрече». Вместе с Захаровым они расконсервировали запас АК-47, снарядив все имеющиеся в наличии магазины к ним. Не обошли вниманием и ПКМ, проведя ему полное ТО и укомплектовав двумя лентами патронов.
Мочалов метался между ними и строителями внешнего периметра анклава, и от того не сразу ответил на вызов по рации. Дежурный смены на блокпосте сообщил, что прибыла странная делегация и требуется его участие. Внутрь анклава их не пустили, согласно указанию Девятова, и теперь делегация жаждет пообщаться с руководством Тополиновки. Прибыв к блокпосту, Сергей узнал старостиху из Рябиновки. Она приехала на старенькой иномарке вместе со своим братцем и парой мужиков, которых он опознал, как воришек строевого леса.
— Мы за продуктами к вам, — сразу с места в карьер начала Евдокия. — Братия голодает, а у вас, мы знаем, есть запас.
— С какой это стати мы должны с вами делиться продуктами? — удивился Мочалов.
— А с такой, — влез в беседу бывший обэповец, нахально разглядывая окрестности и подмечая ведущееся строительство периметра. — Что если не дашь, приедут к тебе серьёзные люди и заберут всё. Сам понимаешь, если мы с голоду подыхать будем, вас тоже не пожалеем. Нормальное оружие у вас, вряд ли есть, только охотничье, а в Барсуково сейчас такие люди главенствуют, что оружейку РОВД взяли. И ты подставишь людей с ружьями под автоматные очереди? Ну, вижу, что пара короткостволов есть, так это капля в море.
— Кроме пуль есть ещё способы защиты от чужаков, — уклончиво ответил Сергей, решив играть в несознанку.
— Гы-ы-ы! — загоготал Смелкин. — Решил на убой всех вести? Лучше дай нам пару машин тушёнки, круп и живите себе дальше.
— А вы так и будет нас «доить»?
— А куда вам теперь деваться? — ухмыльнулся он. — Знать, судьба у вас такая. К нам уже не получится — не надо было лес зажимать, от бандитов вам не отбиться… лучше азиатов на прокорм себе оставьте… слышал, что в мире-то творится? О каннибализме? Вижу, что слышал…
— Рот закрой! — осадил его Мочалов. — Хрена лысого вам, а не продуктов.
— Ну, смотри, Серёжа, — посуровела старостиха. — Теперича мы с вами в бо-о-ольшой контре. И остальные твои люди скоро тебя на вилы подымут, что не стал с нами договариваться. И вот ещё что… Семёновский лес теперича наш. Сунетесь в него — кровушкой умоетесь.
— Если хоть один волос упадёт с головы кого-то из наших людей, я вам не завидую, — угрюмо ответил ей Сергей.
— И что ты сделашь? Из какого-нить лучка стрельнёшь? Или в ружже патронов много? — хихикнула она. — Так на Ширяя прибереги. Он с вами лясы точить не будет. Девок — в бордель своим архаровцам, вас — в расход. И продукты отберёт.
— Поживём — увидим, — ответил он и дал команду старшему — гони их в шею. Если ещё раз увидишь, стреляй на поражение.
— Понял, — кивнул тот. — Даю ровно три минуты, чтобы свалить отсюда. Дальше — кто не спрятался, я не виноват.
— Ну смотри, Серёжа! — закричала ему вслед старостиха. — У вас был шанс, но вы его прос… ли! И теперича… ладно, поехали, — повернулась она к своим.
Естественно, Мочалов сразу вызвал на разговор обоих друзей. Естественно, они обсудили надвигающуюся опасность. По их прикидкам, сутки-двое у них имелись. За это время нужно было достроить периметр и усилить блокпосты. Но человек предполагает, а судьба располагает. Ни суток, ни тем более, двух у них не было.
Глава 10
5 июня 2027 года. д. Тополиновка. Утро
Николай Викторович почти не спал эту ночь. То звериное чутьё, которым были наделены его дед и отец, перешло и к нему. Именно оно не просто говорило, а кричало, что сегодня утром что-то случится. Что-то очень плохое, если не страшное. «Припекать» в душе начало ещё вчера в обед, но старик боялся кому-то говорить об этом. Тот небольшой авторитет, полученный у Сергея — нынешнего главы их деревни, был ему слишком дорог, чтобы тратить его понапрасну. Поэтому дед чинно выхаживал по селу, иногда подходя то к чистящему стволы Евгению и задавая почти ничего не значащие вопросы, но подмешивая в них зерно любознательности об обслуживании автоматического оружия, то заходя к строителям и прося малую толику растворителя и обезжиривателя, якобы для своей нужды немного подкрасить что-то в доме. А вечером он по частям перетаскал из заветного полуобвалившегося сарая… пулемёт. Да, его дед оставил схрон оружия, в котором были с десяток «мосинок», три револьвера системы «Наган» и этот пулемёт — «Максим». Ещё в трёх больших кадках, лежало около семи сотен патронов к ним — у «Максима» и «мосинок» патроны были одинаковые. Вот Николай Викторович и перенёс грозное оружие времён Гражданской войны и антоновщины к себе на чердак, где аккуратно отмыл от смеси сала и олифы — своеобразной консервационной смазки, все его узлы и сотни две патронов. Уже смеркалось, когда дед закончил колдовать над «Максимом», заправил ленту с патронами в приёмник, закрыл коробку и, кряхтя, установил щиток. Подумав, он поднял прицел и щёлкнул затвором, досылая патрон. Отмыв руки от смазки, он притащил на чердак пару ватных одеял и перину — Николай Викторович решил спать сегодня рядом с грозным оружием: неизвестно, когда враг нагрянет.
Едва только солнце осветило окрестности Тополиновки, как со стороны второго блокпоста, который ближе к его дому, но дальше центра села, загрохотали выстрелы. Наряд не смог долго противостоять нападавшим, их бы просто изрешетили из пары десятков стволов. Поэтому они, нечасто отстреливаясь, скорее чтобы привлечь к себе внимание, отходили к центру села. Естественно, что эта перестрелка разбудила всех от мала до велика. С общежития и частных домов все обученные обращению с оружием рванули к оружейке. Они понимали, что банально не успевают получить оружие и организовать оборону и делали это скорее по обязанности