Читать интересную книгу Будда. История и легенды - Эдвард Томас

Глава 12. Сангха

Древнейшее повествование об истории сангхи после смерти Будды содержится в последних двух главах «Чуллавагги» в Винае. Там рассказана история Первого и Второго соборов[303]. Это означает, что запись о Первом соборе была сделана через сто или двести лет после самого события. В тексте говорится, что, когда весть о смерти Будды была принесена к Кассапе Великому и его монахам, один из них, Субхадда, выразил свое удовлетворение, сказав, что теперь на них больше не давит авторитет Будды. Именно этот инцидент, по словам «Чуллавагги», послужил поводом к предложению Кассапы прочесть наизусть Дхамму и Винаю. Но более ранний рассказ «Дигхи» не упоминает о соборе. Следовательно, говорил Ольденберг, это доказывает, что составителям «Дигхи» ничего не известно о Первом соборе и повествование о нем является чистым вымыслом[304]. Однако на самом деле это не доказывает ничего, кроме того, что составитель «Дигхи» не связывает слова Субхадды с созывом собора. Нет и причины, почему ему следовало бы это сделать в середине рассказа о смерти Будды. Возможно, случай с Субхаддой и не был настоящим поводом для созыва собора. Это доказывает не то, что собор — вымысел, а лишь то, что предположение «Чуллавагги» о его причине было ошибочным. Только в этом аспекте можно говорить о доказанном вымысле или, скорее, об ошибке по отношению к собору как историческому факту. Тем не менее, если допустить, что собор действительно состоялся, это совсем не означает, что сохранилось достоверное свидетельство о его деятельности.

Поскольку в то время записи не велись, это повествование представляет традицию, модифицированную при помощи известных составителю более поздних данных. «Чуллавагга» говорит, что Кассапа обратился к монахам и сказал, что получил весть о смерти Будды и о замечании Субхадды, которое в этой части Винаи изложено почти в тех же словах, что в «Махапариниббана-сутте». Далее сказано, что Кассапа предложил прочесть наизусть Дхамму и Винаю, чтобы все могли узнать, что они собой представляют в действительности. Монахи попросили его выбрать участников собора, и он выбрал 499 архатов. Его также попросили избрать Ананду, поскольку Ананда знал Дхамму и Винаю, хотя еще и не стал архатом. Они решили провести Уединение в Раджагахе, и затем прочесть наизусть Дхамму и Винаю[305].

В течение первого месяца они восстановили утерянное. Накануне собрания Ананда стремился до поздней ночи достичь полного просветления и на рассвете преуспел в этом. Кассапа по инициативе собрания сначала расспросил о Винае Упали: он задал вопросы, где было провозглашено первое правило, кого оно касалось, каков был его предмет, а также о других подробностях и так далее по всей Винае. Эти подробности — то, что полагалось знать изучающему Винаю; они попали в текст, так как составитель предположил, что весь порядок и способ произнесения совпадали с известными и современными ему. Точно так же Ананду расспросили о каждой сутте Дхаммы, и, начиная с «Дигхи», он произнес наизусть все пять Никай.

Затем Ананда сообщил собранию, что Господин сказал ему: если сангха пожелает, она может отменить незначительные предписания. Но так как Ананда забыл спросить, что это за предписания, собрание приняло решение сохранить все. Ананда же был осужден за забывчивость и признал это своим проступком. Он также должен был признать свою вину в том, что, зашивая одеяние, которое Господин носил во время Уединения, наступил на него; что был причиной того, что первыми приветствовали тело почившего Господина женщины, так что его запятнали их слезы; что не попросил Господина остаться на кальпу; что добился допущения женщин в сангху. Во всем этом он сознался из веры в сангху, хотя и не понимал, в чем его вина.

Даже эти неисторические подробности — ни в коем случае не вымысел составителя. Он счел их историческими и объединил с самим созывом собора, который тоже не был его вымыслом. Убеждение в том, что собор действительно проводился, должно основываться на праве на достоверность традиции, сообщающей, что он был. Тот факт, что повествование отягощено неподходящими или анахроническими деталями, не доказывает, что это вымысел.

Составитель пишет, что на соборе были произнесены пять Никай, и это показывает, что он считал, будто тогда Дхамма уже существовала в известной ему форме. Неупоминание Абхидхаммы свидетельствует лишь о том, что тогда она еще не была известна в качестве отдельной питаки. В то же время необязательно предполагать, что при первом произнесении Дхаммы существовало нечто подобное Абхидхамме. Встречающиеся в Каноне упоминания о Матике, перечнях Абхидхаммы, вероятно, младше Первого собора[306].

Два факта показывают, что современной компоновке предшествовала другая, менее сложная. Буддхагхоша в дополнение к современному порядку приводит компоновку, в которой пять Никай были подразделениями всего Канона, а не только Дхаммы, причем в пятую были включены и Виная, и Абхидхамма. Кроме того, он упоминает, вероятно, еще более раннюю компоновку Канона по девяти ангам или составляющим[307]. Судя по всему, она относится к более раннему времени, чем разделение на Никай, и описывает разные части Канона согласно их содержанию и литературному характеру. Поскольку анги содержатся только в традиционном перечне, нельзя точно определить значение некоторых терминов. В ангах выделены сутта (рассуждение), гейя (проза и стихи), вейякарана (анализ), гатха (стихи), удана (пылкие слова), итивуттака (фрагменты, начинающиеся со слов «Так было сказано»), джатака (повести; вероятно, повести о рождении), аббхутадхамма (замечательные события) и ведалла (термин, применяемый к определенным суттам). В санскритских текстах этот перечень был расширен до двенадцати разделов.

Составитель сообщает, что, когда Винаю произносили наизусть, упоминали и об обстоятельствах, по поводу которых были установлены правила; очевидно, он думал, что на соборе был зачитан и позднейший легендарный комментарий. Как бы то ни было, у нас больше оснований, чем в случае с Дхаммой, думать, что сами правила Винаи оформились во время жизни Будды. Они составляют «Патимоккху», сборник из 227 правил, которые читают в дни Упосатхи в полнолуние и новолуние на происходящих раз в две недели в каждом районе собраниях сангхи. Но даже они в комментарии дополнены оговорками и исключениями, которые неизбежно развиваются в любой казуистической системе. Невозможно предположить, что мы располагаем текстом «Патимоккхи» в первоначальной форме, так как, хотя данный корпус правил и признают разные школы, их количество не везде одинаково. Определение правил Устава (Винаи), вероятно, было наиболее насущным, поскольку это правильно для Второго собора. В обоих случаях историческим зерном целесообразно считать именно то, что говорится о Винае.

Единого главы сангхи не существовало, но строго соблюдался порядок старшинства. При рукоположении для определения точного порядка старшинства проводили церемонию измерения тени от солнца[308]. «Дипавамса» говорит о главах Устава (винаяпамоккха) и дает их перечень вплоть до Третьего собора: Упали, Дасака, Сонака, Сиггава вместе с Чандаваджджи, Тисса Могалипутта. Возможно, это перечень главных старших учеников (шхер) в Раджагахе, однако его точность проверить невозможно. Есть и другие перечни, почерпнутые из санскритских источников, которые не согласуются с этим[309]. В каждом районе существовало самоуправление сангхи, и этого факта достаточно для объяснения количества школ, возникших впоследствии[310].

Согласно «Хроникам», после смерти Будды Аджатасатту правил еще четырнадцать лет. Он был убит своим сыном Удаябхаддой, который правил шестнадцать лет. Он тоже был убит своим сыном, Ануруддхакой, который, в свою очередь, был убит своим сыном Мундой. Общая протяженность царствования двух последних составляла восемь лет. Сын Мунды, Нагадасака, также убил своего отца и царствовал после этого двадцать четыре года. Тогда граждане сказали: «Это род отцеубийц», низложили Нагадасаку и поставили на царство министра Сусунагу, который правил восемнадцать лет, и затем ему унаследовал его сын Калашока, Ашока Черный[311]. Именно в его царствование, через сто лет после смерти Будды, некие монахи в Весали ввели смягчение правил. Они считали, что позволительны следующие десять вещей:

1. Держать соль в роге.

2. Есть, когда тень солнца прошла с полуденного времени расстояние, равное в ширину двум пальцам.

3. Для того, кто уже поел, снова отправиться в деревню за едой.

4. Для монахов, живущих в одном районе, проводить больше одной Упосаты.