Просыпаемся, как обычно, к обеду. Линда идет на кухню приготовить завтрак, а я отодвигаю шторы на окне, чтобы проверить, идет ли дождь. Идет, конечно. Мрачно и неприветливо. Вид мокрой улицы нагоняет на меня тоску. Перевожу взгляд на светлые стены комнаты. И на фоне этих стен неожиданно созерцаю черный мужской силуэт.
Марк каким-то таинственным образом бесшумно проник в квартиру. Наверное, так же бесшумно и таинственно в дом входит смерть. Наступив своими грязными ботинками на белоснежную шкуру, он стоит неподвижно у входа в своем мокром плаще и черной шляпе, с полей которой стекает вода. И весь этот черный силуэт дополняет черный маузер, на дуло которого надет глушитель.
— Где она? — спрашивает он глухим хриплым голосом, который я слышу впервые.
— Тише, Марк, — осаживаю я его. — Разбудишь соседей.
— Где она? — повторяет черный человек.
И, словно отвечая на его вопрос, Линда выходит из кухни и застывает, потрясенная.
— Я не хочу, чтобы ты это делал при мне, Марк, — предупреждаю я его. — Мои нервы того не выдержат.
— Если у вас нервы, испаряйтесь, — бормочет незваный гость. — Вы мне не нужны. Мне нужна женщина.
Иду к выходу, делая вид, что не замечаю взгляда Линды, взгляда, в котором мольба и презрение оспаривают право первенства. Поравнявшись с черным человеком, стремительно хватаю двумя руками его правую руку, в которой он держит маузер, и со всей силой заворачиваю ее назад. Слышен сухой хруст. Рука выпускает маузер и бессильно повисает. Лицо Марка белеет от боли, но он не издает ни звука, чрезвычайный и полномочный посол смерти считает, что стонать ему не к лицу. Освобождаю одну руку и наношу удар в солнечное сплетение, посылая посла в другой конец комнаты.
Тем самым я развеиваю один из мифов. Пугало квартала оказывается хрупким, как фарфор. Просто никто не сообразил или не сумел приблизиться к нему на расстояние удара А вся его сила была в этом черном маузере.
— Не стойте как сомнамбула, — говорю даме. — Принесите перевязочный материал.
Линда убегает из кухни и возвращается с веревкой, на которой сушит белье.
— О Питер, — бормочет она виновато, подавая мне веревку — Всего пять минут назад я была уверена, что вы самый большой подлец на свете.
— Не мучайтесь прошлым, — советую я. — Лучше снимите покрывало вон с того кресла.
Укладываю Марка в указанное кресло. Однако, несмотря на хрупкость, он все же делает попытки вырваться, так что принуждает меня прибегнуть к наркозу нокаута. После чего я крепко-накрепко привязываю его к креслу и затыкаю рот платком. Потом напоминаю Линде:
— Вы, кажется, совсем забыли про завтрак…
— О Питер, — произносит она мелодичным голосом — Я все еще не могу поверить, что вы мне спасли жизнь. Ну как я могла подумать, что вы подлец!
— Больше, чем Дрейк?
— Дрейк не подлец, — качает она головой. — Дрейк — чудовище.
Не желая того, я напоминаю ей о старом греховоднике и не удивляюсь, когда она спрашивает:
— А теперь, Питер? Что мы будем делать теперь?
— Завтракать, — отвечаю я. — Что же еще? Позвольте обратить ваше внимание на то, что вода для кофе уже давно кипит.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Что теперь будем делать? Вопрос мисс Грей отнюдь не риторический. И он встает во всей своей остроте еще во время завтрака. Поскольку, если Марк сейчас обезврежен, это не распространяется на его шефа. И естественно, продолжительное отсутствие посла смерти возбудит подозрения Дрейка, а подозрение приведет к проверке.
— Вы должны незамедлительно оставить эту квартиру и переселиться в другое место, — говорю я Линде.
— Куда переселиться? И как «незамедлительно»? А квартира, вещи?
— Оставьте, это мелочи. Единственное, что важно сейчас, это придумать, где вы могли бы скрыться на некоторое время. Учитывая, что гостиницы нежелательны.
Она начинает обдумывать этот вопрос, перебирая вслух подруг детства, чьи следы еще не окончательно потеряны. Наконец ее выбор останавливается на молодой женщине, работающей в каком-то архитектурном бюро и живущей в Челси. Бежим под дождем к ближайшей телефонной будке. Архитекторша отсутствует в бюро по болезни, но зато там мы узнаем номер ее домашнего телефона, так что Линде все же удается с нею связаться, а поскольку в этот понедельник нам с утра везет, то и договориться погостить.
Снова поднимаемся в квартиру, и, пока мисс Грей готовит необходимые вещи, я на всякий случай перетаскиваю Марка вместе с креслом в кладовую и запираю там.
Чуть позднее мы уже мчимся на метро в Челси.
А еще через некоторое время, оставив Линду вместе с архитекторшей в момент неизбежных и радостных восклицаний, снова спускаюсь в метро, нахожу свободную телефонную кабину и набираю номер:
— Мистер Мортон?.. Это Питер…
— А, Питер… — слышу в трубке басовитый голос, не выражающий ни удовольствия, ни удивления.
— Я хотел бы встретиться с вами на несколько минут. И если можно — сейчас же.
— Так спешно?
— Да, мистер Мортон.
— Тогда приезжайте!
Что я и делаю, хотя и не столь стремительно, поскольку логика подземного метро требует пересадки на другую линию. Так или иначе, в час, когда все те, кому не надо заботиться о куске хлеба, забываются на диване в легкой послеобеденной дреме, я звоню в дверь американца и спустя несколько секунд оказываюсь лицом к лицу с гориллой в полосатой жилетке. Домашнее животное, очевидно, информировано о моем визите и без лишних вопросов провожает меня в коридор, а оттуда в знакомый кабинет.
— Сожалею, что я помешал вашему отдыху, но события с недавних пор развиваются в ускоренном темпе, о чем я должен вас информировать.
— Хорошо, хорошо, — кивает спокойно, чтобы не сказать — сонно, Мортон, который, как я и ожидал, восседает за письменным столом, а не на диване. — Оставьте этот официальный тон, садитесь и рассказывайте
Начинаю с конца, то есть с покушения на Линду и участи Марка.
— Это, если не ошибаюсь, тот человек, который ликвидировал Ларкина? — спрашивает хозяин.
— Тот самый.
— В таком случае можете не беспокоиться, мы о нем позаботимся. Напишите только на листочке точный адрес.
Выполняю распоряжение. Хозяин берет листок, приоткрывает дверь и подает его лакею, прошептав что-то.
— Считайте этот вопрос решенным и переходите к другому, — произносит Мортон, взяв сигару из ящичка на столике и опускаясь на диван.
Возвращаюсь к событиям предыдущего вечера.
— Вчера Дрейк приказал мне написать открытки, что я и сделал.
— Содержание?