И вдруг он услышал со стороны палубы отчаянные крики Элен. Сонливость как рукой сняло. И, хотя ноги Майлза заплетались от усталости, он бросился вперед.
Взбежав по пандусу, он очутился в сумрачном зале, отделанном королевским голубым бархатом, таинственно переливающимся под холодным светом звезд. Канапе с жидкостным наполнением и причудливо изогнутые кушетки словно звали отдохнуть часок-другой. Но сейчас на одной из кушеток лежал распластанный Баз Джезек, а над ним навис сержант Ботари, вдавив колени ему в живот и сомкнув узловатые пальцы на горле инженера. Лицо База побагровело до синевы, он хрипел. Элен бегала вокруг них, беспомощно ломая руки.
– Нет, отец! Нет! – кричала она.
Неужели сержант поймал инженера, когда он… Горячая волна ревности захлестнула Майлза, но рассудок тут же остудил его. Элен способна постоять за себя, как никто из женщин – сержант, одержимый навязчивым страхом за ее судьбу, давно позаботился об этом. А ведь из-за секундной вспышки ревности он мог позволить Ботари убить База…
Элен, заметив юношу, бросилась к нему.
– Майлз! Милорд, прикажите ему остановиться!
Майлз подошел ближе и скомандовал:
– Сержант, отпустите его.
Ботари, пожелтевший от ярости, лишь покосился на него безумными глазами, и не думая ослаблять хватку. Майлз опустился на колени и положил ладонь на вздувшиеся мускулы его руки. Тошнотворный страх подкатился к горлу, но все-таки он прошептал:
– Мне что, необходимо повторять свое приказание дважды, господин вассал?
Ботари словно и не слышал. Майлз сжал пальцы на его запястье.
– Вы… не сможете помешать мне, – процедил сержант сквозь стиснутые зубы.
– Зато я смогу заработать кучу новых переломов, пытаясь это сделать.
И он изо всех сил рванулся назад. Ногти побелели, пальцы задрожали от напряжения. Еще секунда – и его хрупкие кости издадут знакомый треск…
Сержант на миг зажмурился, шумно вздохнул и, зло выругавшись, спрыгнул с беспомощного инженера, стряхнув с себя вцепившегося мертвой хваткой Майлза. Могучая грудь Ботари тяжело вздымалась; он повернулся к ним спиной, остановив невидящий взгляд на звездах.
Баз скатился с кушетки на пол, сделал судорожный вдох и зашелся кровавым кашлем. Элен, забыв обо всем, бросилась к Джезеку и положила его голову себе на колени.
Майлз с трудом встал и спросил, переводя дух:
– Ну? Что здесь происходит?
Баз попытался что-то сказать, но его потряс новый приступ лающего кашля. Рыдающая Элен была, кажется, еще менее способна что-либо объяснить.
– Черт побери! – воскликнул Майлз. – Сержант, может, хоть вы мне скажете?
– Представьте себе, милорд, – проревел Ботари, – вхожу – и вижу, что она прилипла к этому… трусу.
– Он не трус! – крикнула Элен. – Он солдат не хуже тебя. Баз спас мне жизнь, – тут она порывисто обернулась к Майлзу: – Скажи ему. Ты же все видел на мониторе! Оссеровец хотел убить меня, а Баз застрелил его из плазменного пистолета. Скажи же!
«Она говорит о том типе в управляемом скафандре, которого я укокошил при помощи его же собственной аптечки, – сообразил Майлз. – Баз, разумеется, и не подозревал, что изжарил покойника. Это я, я спас тебе жизнь!» И тут, словно со стороны, он услышал собственный голос:
– Все так и есть, сержант. Вы обязаны жизнью дочери вашему собрату по оружию.
– Этот… никакой он мне не собрат!
– Вам мало моего слова?
– Нет… Но все это не так, как надо. Все должно быть иначе!
Ботари заметался в муках тоскливой ярости. Майлз никогда не видел его таким взволнованным. «Я взвалил на него в эти дни слишком большую ношу», – подумал он с запоздалым раскаянием.
– Оскорбление… чести, – прохрипел Баз.
Элен жестом велела ему замолчать, подошла к Ботари и, вперив в отца яростный взгляд, отчеканила:
– Теперь я знаю, чего стоит ваша хваленая воинская честь. Я побывала в сражении, я убила неприятельского солдата. Но ведь все это самая настоящая бойня! Любой робот справился бы не хуже. Все – сплошной обман, позерство. Твой мундир больше не внушает мне ни страха, ни уважения, слышишь?!
Лицо Ботари потемнело. Майлз за его спиной отчаянно замахал рукой, умоляя девушку замолчать. Он ничего не имел против независимости взглядов, но неужели Элен не понимает, что сейчас не время их демонстрировать? Похоже, что нет – она слишком поглощена своей болью, мучительным чувством вины. Теперь и в ее плечо острыми когтями впился призрак. Элен не доложила ему, что убила неприятельского солдата, но Майлз ее не осуждал – он хорошо понимал, что ей мешало.
Каждый из них был ему необходим – и Ботари, и Элен, и Джезек. Только объединив усилия, они могли надеяться вернуться домой живыми. А значит, он не имеет права дать волю гневу, пусть даже справедливому. Он должен успокоиться и сказать именно то, что необходимо.
Первым делом нужно помешать сержанту рассориться с дочерью окончательно.
– Элен, проводи База в лазарет, – распорядился Майлз, – пусть врач проверит, нет ли повреждений внутренних органов.
– Слушаюсь, милорд, – сказала она, сделав ударение на слове «милорд» – скорее всего специально для отца.
Подхватив полубесчувственного Джезека, прекрасная амазонка двинулась к выходу, бросив на отца ненавидящий взгляд. Тот повел плечами, но смолчал.
Майлз проводил их вниз по пандусу, с облегчением отметив, что Баз задышал чуть ровнее.
– Знаешь, я думаю, мне лучше остаться с сержантом, – сказал он. – Надеюсь, с вами больше ничего не случится?
– Все будет в порядке. Благодаря тебе. Я пыталась ему помешать, но не смогла. Я… испугалась. – Элен заморгала, борясь со слезами.
– Может быть, оно и к лучшему. Все страшно устали, взвинчены, нервы на пределе. А у него больше других, ты же знаешь.
Майлзу нестерпимо хотелось уточнить, что подразумевал Ботари под словом «липнуть», но он нашел в себе силы воздержаться от расспросов. Элен потащила База дальше, что-то шепча ему на ухо. Проклятая девчонка будто задалась целью свести Майлза с ума. Он круто развернулся и, кусая губы, зашагал обратно, на смотровую палубу.
Ботари стоял на том же месте, погруженный в мрачные раздумья. Майлз присел на кушетку и, вздохнув, спросил:
– У вас осталось еще немного виски?
Ботари вздрогнул, порылся в просторном набедренном кармане, достал флягу и молча протянул ее Майлзу. Тот жестом предложил ему сесть. Сержант опустился рядом, понурив голову и свесив руки между колен.
Майлз сделал долгий глоток и отдал флягу Ботари:
– Выпейте.
Ботари покачал головой, но все-таки взял флягу и приложился к горлышку. Потом мрачно пробормотал:
– Прежде вы никогда не называли меня вассалом.
– Мне просто необходимо было привлечь ваше внимание. Простите – я не хотел вас оскорбить.
Ботари хлебнул еще и сказал:
– Нет, все правильно. Это и есть мой «титул».
– За что вы хотели его убить? Неужели вы не знаете, как нам не хватает квалифицированного техперсонала?
На этот раз пауза была еще дольше.
– Он не тот. Не для нее. Дезертир…
– Он же не пытался ее изнасиловать?.. – это было скорее утверждение, чем вопрос.
– Нет. Кажется, нет. Как можно быть уверенным?
Майлз обвел взглядом смотровую площадку под звездным куполом. Отличное место, чтобы прильнуть друг к другу… Как раз в эти минуты легкие белые руки, наверное, прикладывают холодные компрессы к рассеченной брови База. А он сидит здесь и напивается. Какая бездарная трата времени!
Фляжка меж тем продолжала кочевать от господина к слуге и обратно.
– Никогда нельзя быть уверенным, – повторил Ботари. – А у нее все должно быть правильно, как положено. Вы понимаете меня, милорд? Неужели не понимаете?
– Понимаю, конечно. Но все равно прошу – не трогайте, пожалуйста, моего инженера – он мне нужен для работы. Хорошо?
– Проклятые технари! Вечно командование их обхаживает!
Слова Ботари прозвучали эхом стародавних времен. Майлзу он почему-то всегда казался одним из последних уцелевших вояк дедовского поколения, хотя на самом деле сержант был на несколько лет младше его отца. Как бы там ни было, похоже, Ботари возвращался в нормальное – то есть, скорее, не нормальное, а обычное для него – состояние.