себя – вывод; в глазах темнеет от перегрузки. Мышцы всего тела ломит от непосильных нагрузок, градом катится пот со лба, заливая глаза, вся спина мокрая, хоть выжимай! Сбоку сверху, в полусотне метров, проскакивает первый Фокке-Вульф-190, за ним через секунду второй. Эх, чуть-чуть бы довернуть, да жахнуть вслед! Но не хватает скорости – вильнув хвостами, пара «Фоккеров» свечой уходит в набор высоты.
Обзор назад у штурмовика совсем никакой – только пара маленьких окошек справа и слева от подголовника, над головой – бронеплита из 6-мм стали с небольшим оконцем. Вертя головой справа налево, Чудилин умудряется не пропустить атаку другой пары. Бросая взгляд в маленькое окошко сбоку от подголовника, он их хорошо видит – вот они внаглую заходят почти прямо по хвосту – заднему стрелку идеальная позиция для стрельбы по ним. Чуть-чуть довернуть в сторону и стреляй! Движением правой педали Андрей подразворачивает хвост ещё на 10 градусов.
– Агния, стреляй!
В ответ тишина. Быстрый взгляд назад – так и есть: за бензобаком не видно головы девушки. Убили?! Ранена? Неужели?! Потому они и наглеют – видят, что за пулемётом никого нет! Снова рывок, сброс скорости, вираж, и …. Страшный удар сзади в голову! Ба-бах! И тишина…
….Сколько секунд он был в небытие, Андрей так и не понял. Как он не хряпнулся тогда, он тоже не понял. Может, руки работали сами, неизвестно. Но когда он очнулся и снова получил возможность видеть, то обнаружил, что летит, покачивая крыльями, на высоте метров 200, и … один! Фоккеров нигде не было! В разбитую правую форточку врывался поток обжигающе-холодного воздуха. Правый глаз заливали струйки крови. Заложив широкий вираж, он с трудом огляделся, и не увидел вокруг себя ничего: ни атакующих его Фоккеров, ни его вставшей в оборонительный круг эскадрильи, отбивающегося от наседающих истребителей. Только поднимающийся в небо дым от разгромленной немецкой колонны. И то – далеко-далеко, километрах в пятнадцати. И… страшная вибрация всего самолёта, буквально выбивающая зубы. Мозг совершенно отказывался работать – жутко болела голова, буквально разламываясь на куски. Звон в ушах…. «Что-то с винтом – разбалансировка» родилась в голове очевидная мысль. Скинул обороты, трясти стало чуть меньше. Попробовал рассмотреть показания компаса, и определиться с курсом. Не получилось – из-за вибрации показания приборов совершенно не читались, просто тонули в мутном мареве. Оставалось одно – набрать высоту и попытаться сориентироваться визуально. Но для этого надо было прибавить газу и увеличить обороты… Двинул вперёд ручку газа. Вибрация опять усилилась. Набрав метров 800, он наконец-то сообразил, где находится. «Вот река, вот её излучина, она была справа, идя сюда, мы пересекли реку на перпендикулярном курсе…. А сейчас я лечу вдоль реки….» лениво и как будто нехотя ворочались в голове мысли. «надо развернуться вправо, и оставить реку сзади…. А излучина должна остаться слева…». Он заложил правый вираж. Родилось сомнение «….или справа?». Он, немного подумав, переложил ручку на левый борт, разворачивая машину влево.
В шлемофоне неожиданно раздалось:
– Эй, горбатый! Ты когда метаться прекратишь? Давай уже, лети домой!
– Кто это?
– А ты не видишь? Посмотри назад.
Андрей попробовал, но не смог: сильнейшая боль пронзила шею.
– Не могу…. Я, похоже, тово, ранен…
– Лететь можешь?
– Вроде могу.
– Мы тебя доведём. Разворачивайся влево на 90 градусов.
Развернувшись под 90 градусов, и убрав обороты до минимума, потихоньку полетел на восток.
– Вот так и иди.
– Кто вы?
В эфире хохотнули:
– Ангелы-хранители, твою мать…
Андрей чуть довернул голову влево, и боковым зрением на расстоянии 100 метров увидел грязно-белый с красными звёздами Як-7Б50. Лётчик в кабине Яка в ответ махнул ему рукой и для верности качнул ещё и крыльями.
– Это вы Фоккеров отогнали?
– Ага.
– Спасибо.
– На здоровье.
Мотор гудел ровно. На самых малых оборотах вибрация всё равно была очень сильной. Но приходилось терпеть. Немного осталось…
Нажал кнопку СПУ:
– Агния, ответь!
Никакой реакции. Попробовал повернуть назад голову. Нестерпимая боль пронзила шею.
– Агния, что с тобой?
В ответ – долгожданный щелчок и невнятно:
– Я здесь…
– Жива?! – от радости бешено заколотилось сердце в груди.
– Да… Вроде бы….
– Слава Богу! – с облегчением выдохнул лейтенант.
– Что с тобой было? Почему не стреляла?! Заело?!
– Не знаю… Бе-е-е-э-э-а-а-а….. потом, через паузу: – меня тошни-и-и-т… бе-е-э-э-э-а-а-а…
Сглатывая подкатывающую к горлу тошноту, он ничего не ответил. «Понятно, укатали Сивку крутые горки…»
– Слышь, горбатый! Дальше мы тебя сопровождать не можем – у нас топливо ЁК! Сейчас будет наш аэродром. С нами сядешь, или дальше, к себе пойдёшь?
– Пойду к себе, всё нормально, долечу.
– Ну, давай! Мы передадим твоим, чтобы тебя встречали.
Глава 16. Болото.
За двадцать минут до этого шесть штурмовиков сели на свой аэродром. Из шести самолётов не было ни одного целого. Два были буквально изрешечены, один из них пришлось впоследствии списать. Самолёты по одному садились, заруливали на свои стоянки, и лишь один, самый последний, старшего лейтенанта Горидзе, наиболее повреждённый, у которого не выходила одна из стоек шасси, до последнего держался в небе и пошёл на посадку в самом конце, чтобы не перегораживать повреждённым самолётом посадочную полосу. Так оно и вышло – сев на брюхо, самолёт раскорячился чётко на середине ВПП. Хмурые лётчики с докладами подходили к командиру эскадрильи. Приняв доклады, капитан Миронов пошёл на КП.
– Товарищ командир! При выполнении задания зенитным огнём с земли был сбит самолёт младшего лейтенанта Марченко. На отходе от цели были атакованы истребителями противника. Зенитным огнём также был подбит самолёт лейтенанта Чудилина. Он вывалился из строя и на него насели два Фоккера. Больше мы его не видели.
– Колонна?
– Уничтожили.
– Раненые в экипажах есть?
– Из лётчиков – один легко. Стрелков – трое, – капитан помолчал и добавил: – один – тяжёлый.
***
Не увидев своей «семёрки» среди идущих на посадку, промаявшись, и подождав ещё несколько минут, Шурка не выдержала, и со всех ног побежала к четвёрке пилотов. Они только что доложились комэску, и стояли, хмуро смотря под ноги, нервно курили и сплёвывали в сторону. Одного легко раненного пилота вели под руки к машине, в которую уже грузили троих раненых стрелков.
– Мои где? Мои?! Где Андрей?! Агния?! – ещё подбегая, она кричала во весь голос. Лётчики и стрелки молча отворачивались, сосредоточенно затягиваясь. У многих дрожали пальцы рук.
– Что с ними? – Шурка кусала губы, стараясь заглянуть каждому в глаза.
Все виновато отводили глаза в сторону.
– Сбили твоих…
– Вы видели?!
– Видели, что подбили, а потом его фоккеры атаковали. Как