сжималось сердце, по спине побежали мурашки, и он невольно бросил взгляд на Фэн Синя. Тот как ни в чём не бывало ответил незнакомцу из толпы:
– Так вот в чём дело. Этот хозяин и правда мерзавец, слуга в своём праве.
Он сказал это без задней мысли, но Се Ляня затрясло, и он сжал в руке меч.
* * *
Не без труда, но им всё же удалось заложить Хунцзин и выручить немного денег, а от ростовщика они направились прямиком в лавку лекаря и накупили несколько десятков различных целебных трав.
Лекарственные сборы обходились дорого, а требовалось их немало: от кровохарканья парой чашек отвара не вылечишься, стоило серьёзно обдумать, как быть дальше. Вечером Фэн Синь разложил перед собой свёртки с травами и принялся раздувать огонь обломком пальмового листа, чтобы сварить чай. Се Лянь тем временем перерыл всю хижину и после долгих поисков извлёк из сундука сверкающий золотом пояс.
Прежде у него таких было в избытке, а теперь все они разошлись по торговцам. Последний Се Лянь думал оставить на память, но теперь нашёл ему другое применение.
– Ваше высочество, зачем он вам? – поинтересовался Фэн Синь. – Неужто и его хотите заложить?
Се Лянь подошёл к нему и протянул золотой пояс. Фэн Синь вытаращился в недоумении:
– Мне-то зачем?! Ваше высочество, вы, когда сундук закрывали, крышкой голову прищемили?
Се Лянь запоздало вспомнил, что в небесных чертогах такому подарку придают особое значение, и изменился в лице.
– Ты неправильно понял! Я не это имел в виду! Просто прими его вместо золота. – С этими словами принц повесил Фэн Синю пояс на шею.
– Ну уж нет! Вы объясните, с чего такие подарки?!
– Считай, что это жалованье, которое я задолжал тебе за долгие годы.
– И какая муха вас укусила? – недоумевал Фэн Синь. – Нашли время поговорить о жалованье. Лучше бы купили побольше снадобий для его величества. Не хотите закладывать пояс – оставьте себе. В конце концов, их носят только небожители.
Глава 183
Нищета погубит даже героя
Часть вторая
Услышав о снадобьях, Се Лянь невольно обернулся в сторону комнаты, где отдыхали государь с государыней, и сказал:
– С лекарствами я что-нибудь придумаю. Прими пояс.
Его настойчивость насмешила Фэн Синя, который так и не понял истинной причины подобного поведения. Он пожал плечами, подобрал с земли пальмовый лист и продолжил раздувать огонь под котелком.
– Ладно, придержу пока у себя. Захотите вернуть – только скажите.
– И не подумаю, – покачал головой принц. – Теперь он твой, и можешь делать с ним что захочешь.
Заложив Хунцзин, они немного разжились деньгами и смогли даже позволить себе несколько пристойных обедов. Опасаясь того, что могла приготовить матушка с её кулинарными талантами, Се Лянь деликатно попросил государыню не тратить время у плиты, а сосредоточиться на уходе за мужем. Опыта в приготовлении пищи у него не было, но общее представление о процессе имелось – в итоге ничьи желудки не пострадали.
В глубине души Се Лянь искренне сожалел о ссоре с государем, но не решался ему в этом признаться, поэтому изо всех сил проявлял заботу. При кровохарканье ни в коем случае нельзя простужаться, и принц добыл отцу больше одеял и соорудил в комнате печку.
Солдаты Юнъаня охотились за венценосной семьёй Сяньлэ, и вскоре в городе участились дозоры. Не успели беглецы устроиться на новом месте, как им снова пришлось переезжать. Се Лянь уже сбился со счёта – в который раз.
Принц боялся, что страна погрязнет в беспорядках, но увиденное поразило его: в основном пострадала столица, а вот за её пределами смена власти мало отразилась на людях. Можно сказать, они ничего не заметили. Государи, принцы и знать весьма далеки от простого народа – почти что небожители или герои легенд. Новый правитель не был деспотом, с момента восшествия на престол не издавал жестоких указов и никому не вредил – о нём говорили разве что за чашечкой чая. Однажды Се Лянь даже услышал от кого-то: «Сколько му[12] земли я засеивал при государе Се, столько же буду при государе Лан!»
Было одно исключение: когда речь заходила о наследном принце, из баловня судьбы превратившемся в законченного неудачника, народ вмиг вспоминал о своей любви к родине и на все лады костерил Се Ляня, повинного в её потере.
Принц этого не понимал; впрочем, ему и некогда было задумываться о человеческой природе: не прошло и пары месяцев, как вырученные за Хунцзин деньги кончились, и вещи, которые можно было бы заложить, тоже. Кровохарканье вылечить непросто, а на государя ещё напала хандра, и с помощью множества снадобий удавалось лишь поддерживать его состояние, а без них больному немедленно стало бы хуже.
В один из дней Се Лянь с Фэн Синем долго бродили по улицам, и наконец принц сказал:
– Может… всё же попробуем?
– Ну давайте.
Се Лянь кивнул и плотнее закутал лицо лентой. Не было нужды объяснять: уже не в первый раз они это обсуждали, но прежде никак не решались. Однажды государь услышал их беседу и пришёл в ярость – настрого запретил заниматься подобным бесстыдством и пригрозил, что перестанет принимать лекарства, если узнает, что сын так опустился.
– Ваше высочество, вы постойте в сторонке, я один справлюсь. Даже если его величество узнает, ничего страшного! – Фэн Синь сделал глубокий вдох, задержал дыхание, а затем громко воскликнул: – Господа, дорогие земляки, не проходите мимо!
Прохожие сначала перепугались, но потом любопытство пересилило, и постепенно вокруг крикуна собралась небольшая толпа. Люди наперебой спрашивали:
– Зачем орёшь?
– Чем занимаешься?
– А ну, покажи, что умеешь!
– Хочу посмотреть, как разбивают камень на груди!
Фэн Синь снял лук со спины и, отринув стыд, провозгласил:
– Меня… называют Божественным Лучником! Могу попасть стрелой в лист тополя со ста шагов. Подходите, устрою представление вам на потеху. А коли понравится, господа, не поскупитесь на благодарность!
Эти дежурные фразы про «Божественного Лучника» и «вам на потеху» они выучили, пока наблюдали за представлениями других уличных артистов. И пусть оба заверяли, что никогда не станут заниматься подобным, словечки как-то сами врезались в память.
Народ зашумел:
– Хватит болтать! Давай, показывай, на что способен!
– Сколько можно ждать? Шевелись!
Фэн Синь наложил стрелу на тетиву, натянул её и указал на зеваку в толпе, грызущего яблоко:
– Пожалуйста, выйдите вперёд и положите яблоко себе на макушку. Я попаду в него с трёхсот шагов!
Тот сразу же втянул голову в плечи и спрятался в толпе, бормоча:
– Вот уж дудки!
– Не беспокойтесь, я вас не задену! А иначе заплачу сколько скажете! – заверил мужчину Фэн Синь.
– Ищи дурака! – отозвался тот. – Если ты меня подстрелишь, мне твои деньги уже не помогут! Да и откуда они у уличного артиста? У тебя напарник есть – пусть он и послужит мишенью!
– Вот именно! – одобрительно закивали зрители.
– Хорошо, – согласился Се Лянь.
Кто-то бросил яблоко