Зато как добр, как благожелателен к ним король Франции!.. Они с удовольствием устроили пиршество в его честь, обильные яства для которого готовили французские повара из французских припасов, но все равно Филипп благодарил Давида и Джоанну за истинно шотландское гостеприимство, достойное королевской семьи, и часто поднимал бокал в их честь.
— Кто знает, — говорил он, — возможно, в один прекрасный день мы соберем здесь войско и отвоюем вашу Шотландию… И что тогда вы сделаете, мои молодые друзья? О, я знаю, что… Вы отблагодарите меня и Францию и принесете присягу в верности французскому королю. Ведь так?
— Конечно! — простодушно подтвердил Давид.
— Это обещание, мой друг?
— Разумеется, сир.
— И тогда ваша Шотландия станет леном [9] Франции и будет под моим покровительством. Что может быть лучше для судьбы обоих королевств? Вы думаете так же?
Давид, который больше всего хотел сейчас лишь спать, согласно кивнул.
Король поднял бокал.
— Друзья! — возгласил он, обращаясь ко всем гостям. — Сегодня мой добрый друг, шотландский король, сделал меня счастливым. Только что в вашем присутствии он торжественно заявил, что Шотландия является леном Франции. Выпьем за это, друзья!
Гости много пили и много говорили.
На прощание король Филипп снова расцеловал Давида и Джоанну.
— Ну вот, — сказал он, — можно считать, мы прилюдно скрепили наш договор печатями.
* * *
Филиппа неохотно согласилась остаться в замке Бамборо, когда Эдуарду настала пора отправиться к Бервику. Необходимо было начать осаду замка, предстояла тяжелая битва, и пребывание вблизи от Бервика могло оказаться для королевы опасным. Однако она заявила Эдуарду, что хочет быть там, где он.
— Знаю, моя любовь, — отвечал король. — Но тогда я буду больше думать о твоей безопасности, чем о сражении.
На это ей возразить было нечего, и она осталась в Бамборо, в старинной крепости, построенной еще до нормандского нашествия на почти отвесной скале над морем. Здесь Филиппа будет ожидать благополучного возвращения мужа с поля битвы.
Он был недалеко от нее, милях в двадцати, и часто посылал к ней гонцов с известиями о военных действиях. В последнем сообщении говорилось: король не думает, что осада будет длительной, судьба благоволит к нему, — английские воины встретили в лесу и задержали двоих мальчиков, которые оказались сыновьями управителя замка Бервик.
«Таким образом, дорогая, — читала она дальше в послании, — само Провидение послало мне заложников, я полагаю, отец захочет немедленно получить их обратно, а мы одержим бескровную победу…»
Испытывая радость по случаю такого везения, Филиппа не могла не подумать о несчастных родителях тех мальчиков, что были взяты в плен. Каково им понимать, что их сыновья стали разменной монетой? Но, с другой стороны, разве так уж плохо, если не придется осаждать замок и сыновья вернутся к отцу и матери, а Эдуард к ней?
Вскоре, глядя из окна башни, она увидела конный отряд, приближающийся к ее крепости. Всадников становилось все больше и больше, она различила шотландские вымпелы и поняла, что противник решил ответить осадой на осаду.
Немедленно она позвала стражу, приказала проверить все замки и запоры и приготовиться к обороне. Впрочем, воины и сами знали, что делать.
— Нужно, чтобы король как можно быстрее узнал о том, что случилось, — сказала она. — Кто доставит ему сообщение?
Нашлось несколько волонтеров, и Филиппа решила для большей надежности послать их всех.
Когда Эдуард получил сообщение от Филиппы, первым его порывом было бросить все и поспешить на помощь. Однако, поразмыслив, он понял, что шотландцам только того и надо — отвлечь его от осады Бервика. А поскольку главной целью его первого похода было взятие Бервика, это означало бы очередной провал в военных планах короля Англии.
Он снова был в затруднении: его снедало беспокойство за судьбу Филиппы, но он понимал, как безрассудно было бы отойти от Бервика. Он знал, Филиппа хорошо защищена в замке Бамборо, кроме того, она умна и не сделает ничего неразумного, а он тем временем сможет захватить Бервик. Чертовы шотландцы, как они умеют пускаться на всякие хитрости и уловки, когда видят, что сила не за ними!
Его охватила бешеная ярость. Проклятие на этих хитрецов! Филиппа в опасности, а он не может ей помочь! Должен выбирать, когда выбора нет… Как он их ненавидит!..
О, он знает, что делать! Видит Бог, он не желал этого, но его вынудили… Он вспомнил о двух юных сыновьях управителя замка Бервик и вызвал стражу.
— Казнить заложников! — приказал он. — Отрубить им головы!
Стражники смотрели на него с ужасом. Они не могли поверить, что речь идет о мальчиках, которые уже успели стать любимцами английских воинов. С ними играли в разные игры, их развлекали. Господи, они же ни в чем не виноваты!
— Милорд, — сказал, запинаясь, один стражник. — Так ли я вас понял?
— Глупцы! — закричал король. — Вы что, не слышите меня? У вас заложило уши? Я сказал: казнить и принести мне их головы!.. Проклятые шотландцы решили сыграть со мной шутку, но я сам пошучу с ними… Что вы стоите? Хотите, чтоб и ваши головы слетели с плеч?! Отправляйтесь!
Стражники ушли.
Вскоре они вернулись с окровавленными головами казненных, и, когда Эдуард увидел, что сделано по его приказу, ярость исчезла, а пришло сожаление. Он не знал, забудет ли когда-нибудь эти жуткую картину — две светловолосые мальчишечьи головы…
Так нужно было сделать, старался он унять угрызения совести. Другого пути не было. Я не мог проявить мягкотелость. Порою необходимо быть жестоким… А теперь на Бервик! Мы возьмем его штурмом! Кровь кипит!..
Он почувствовал себя солдатом, воином, — он стал им! О, он еще поспорит с дедом и, возможно, превзойдет его!.. С этой поры он должен побеждать. Только побеждать!..
Англичане сумели овладеть Бервиком с удивительной быстротой и легкостью. И, оставив там гарнизон, король поспешил к замку Бамборо, — в нем не остывал воинственный дух. Жестокий дух войны.
Его войско отогнало шотландцев от замка, он убил их предводителя и поспешил в покои Филиппы, которая невозмутимо, как она и говорила ему, ждала его, уверенная, что он придет на помощь и победит.
Они страстно обняли друг друга.
— Бервик у нас в руках, — сказал он. — Я выполнил то, за чем привел сюда войско. Завтра я возьму тебя в Бервик, и ты проедешь с триумфом по его улицам.
— О Эдуард, я горжусь тобой!
Он решил рассказать ей о казни двух мальчиков, потому что не хотел, чтобы она услышала об этом от кого-то другого. Попытался объяснить и оправдать себя.