– Вот это неожиданно! – опешила я. – А что вы предлагаете?
– Нет, вы только не подумайте чего… У нас компания. Мы ездим каждый год в Красную Поляну, на лыжах кататься. Это весело, и там много всего. Даже если вы не катаетесь, все равно есть чем заняться.
– Я никогда не каталась, но вообще мысль интересная. Я бы попробовала, почему нет?
– Ну, тогда я вас приглашаю. Я правда никаких ваших планов не нарушаю?
– Боже упаси. Такой скучный трудоголик, как я, без вашего приглашения провела бы новогодний вечер дома, перед телевизором, в гордом одиночестве. И в двенадцать пятнадцать я бы уже спала.
– Не может быть! В таком случае я гарантирую вам самый веселый Новый год, на который только способен.
Я помнила каждое сказанное им слово, даже те слова, которые он адресовал официантам. И каждую его улыбку. Я подвезла его домой, а после аккуратно сохранила номер его телефона в своем мобильнике под названием «сервис_jura». Шпионские игры. Было бы лучше, конечно, для таких целей вообще обзавестись другим мобильным, который бы я могла включать, только когда Свинтуса нет рядом. Но теперь уже было поздно об этом говорить. Если Свинтус будет копаться в моем аппарате, сервис кофеварок не должен привлечь его внимания. Следовало сохранять бдительность.
Я стояла и смотрела в окно на мелькающие далеко внизу огни. Я улыбалась.
– О чем думаешь? – Свинтус подошел неожиданно, заставив меня вздрогнуть.
– Ни о чем. А что?
– Ты так странно улыбалась. Ты такая красивая, ты знаешь это?
– Ну, спасибо на добром слове. – Я фыркнула, потому что он запустил пятерню в мои волосы.
– Может, и правда жениться на тебе? Почему нет?
Глава 13, в которой я нарушаю все принятые стандарты безопасности
Я люблю Новый год, но не могу сказать, чтобы с детства. В большинстве случаев мы с бабой Зосей праздновали Новый год вприглядку к телевизору наших соседей, где мы и торчали, пока нас не начинали вежливо выпроваживать в свою часть «родового гнезда». Проблема была в том, что комнаты наши были смежными, так что уклониться полностью от участия во встрече Нового года получалось, только если справлять его где-нибудь в другом месте. Несколько раз я так и делала, встречала смену одного года другим в нашем городском парке культуры, и елочка там была что надо, большая, красивая и зеленая, вся в огнях. Только холодно, но этот минус я была готова пережить, ведь дома «зажигала» мама с группой лиц непрезентабельного вида. Есть такое слово – вертеп. Вот на этот самый вертеп и походило застолье в нашем «родовом гнезде». Выбитые ударом ноги двери, брошенные на грязный пол матрацы без простыней, вонючие протухшие макароны в кастрюле, наряды милиции, вызванные соседями. Программа праздника, что называется, комплексная, включает в себя скандалы и омерзительные сцены во дворе в неглиже.
К тому, что происходило в нашем доме, люди относились одновременно с терпением и омерзением. Тот факт, что среди этого безумия, пьяных криков, каких-то снующих туда-обратно людей, среди битых бутылок и окурков могут жить дети, тоже никого особенно не возмущал. Была идея лишить нашу мамашу родительских прав, однако идея эта не получила развития. Во-первых, какая-никакая, но была баба Зося, и считалось, что она может позаботиться о нас в критических случаях. А во-вторых, никому из нашего окружения не хотелось лезть в это дело, писать бумажки и обивать пороги социальных учреждений. Зачем тратить время и лишать человека того, на что ему и так наплевать. Наша дорогая мамочка вряд ли бы заметила, если бы мы перестали появляться на ее горизонте.
Только Ада Федоровна, когда встречала меня поздно вечером в коридорах школы, темнела лицом и спрашивала, ела ли я сегодня хоть что-нибудь. Но тут я делала все возможное, чтобы не породить никаких негативных мыслей в ее голове. Еще не хватало, чтобы меня из нашей элитной балетной школы перевели в какой-нибудь ужасающий интернат. Нет, Аде Федоровне о моей семейной ситуации в «родовом гнезде» знать было совершенно необязательно. Думаю, она все равно о чем-то таком догадывалась, но молчала. Только приносила мне пирожки, что само по себе было совершенно неприемлемо – подкармливать пирожками ученицу балетного класса.
Возможность решать, где именно я хочу праздновать Новый год наряду с другими праздниками, у меня появилась лишь тогда, когда я окончательно определилась с тем, чем хочу заниматься в жизни, и выбрала в качестве основной профессии профессию «экономиста любовного фронта», а иными словами, стала содержанкой. Еще до появления на горизонте экономически правильного Свинтуса у меня «выгорело» несколько успешных проектов. В моей собственности оказался некоторый капитал, обширные связи, включая знакомства с нужными людьми, в паспорте появились штампы о пересечении границ Евросоюза. Больше всего я любила праздновать Новый год в Испании. Все места, где температура новогодней ночи превосходила десять градусов по Цельсию, мне нравились невероятно. Мне нравилось кататься на велосипеде по тихим, красиво убранным улочкам, заходить в сияющие, зазывающие витринами кондитерские и кафе, я обожала сидеть с чашкой кофе, согревающей ладони, смотреть на веселых людей, поздравляющих друг друга. Мне нравилось, что я не понимала ни слова из того, что они говорят. С самого детства меня согревала мечта улететь далеко-далеко, стать птицей и больше никогда-никогда не возвращаться в родные края.
Но я возвращалась, конечно. Куда бы я делась? И здесь, и там, в Европе, и вообще везде – это был один и тот же мир, и жил он по одним и тем же законам. Эти законы создавались мужчинами, для мужчин, с учетом интересов мужчин. В этом мире не было никакой возможности стать птицей, можно было только решить, какое именно из всех существующих видов рабства тебе подходит больше всего. Женщина могла быть только чьей-то женой, чьей-то любовницей или быть просто ничьей. Третий вариант был неприемлем, ты тут же оказывалась за бортом, выброшенная на берег, как умирающая золотая рыбка. Если ты ничья – у тебя ничего нет. Быть свободной на практике означало «выживать», сидеть на мели, вкалывать по двенадцать часов в день, стареть и умирать раньше срока, оставаться одной с двумя детьми.
Свободная женщина… Самые свободные из нас – это те, кому посчастливилось удачно развестись с правильным парнем.
Не поймите меня превратно, не имеет значения, насколько ты образована или умна. Это просто не работает таким образом. Если ты ничья – ничто тебе не поможет. Ты вдалеке от света, от тепла, от потока густой, наполненной грязью и ловушками денежной реки. Если ты чья-то, то главный вопрос – что может тот, кто обладает тобой. Как далеко простирается сила его жизненной позиции, как много он может тебе дать. Ведь заберет он все, что сможет. Часть он заберет силой, и ты в любом случае останешься в слезах. С деньгами или без них.