Свинтус не был изобретателен, а отработав традиционную программу, почти сразу уснул. Я же чувствовала себя куклой, безвольной и глупой. Я чувствовала себя совершенно несчастной.
Я перезвонила сама через несколько часов. Свинтус спал сном праведника, я тихонько выскользнула из-под его тяжелой руки и устремилась к выходу. Следовало быть осторожной, я это очень хорошо понимала, но… я ничего не могла с собой поделать. Незнакомые цифры меня притягивали, как магнит. Я убежала в парк по соседству, села на спинку замерзшей лавочки – уже выпал первый снег и парк был убелен, точно его покрасили. Было красиво. Я поежилась от холода, поскольку оделась совсем легко – тонкое пальтишко поверх футболки. Я нашла номер и нажала кнопку вызова. Сердце снова стукнуло и провалилось куда-то: в трубке раздался знакомый мужской голос.
– Юля? Добрый день. Извините, я вас, наверное, отвлек, да? Это Архипов.
– Да! Нет, все нормально. Вы мне позвонили где-то час назад, я не смогла ответить, у меня было совещание. – Что-что, а врать я всегда умела. Хотела бы я не врать сейчас. Но не рассказывать же мне ему про то, как обстоят дела в реальности. Я решила, что не стоит мне сильно задумываться обо всех этих вещах. Все равно у нас с Архиповым нет никаких шансов ни на что. Все это обречено на провал с самого начала, и неизбежно это все должно закончиться ничем. Я исчезну и не оставлю даже следа. Я просто счастлива слышать его голос, и улыбка против воли расцвела на моем лице. Я выглядела наверняка очень глупо, сидя на этой лавке в пустом парке.
– Извините, я не хотел…
– Это ничего! – тут же пробормотала я. – Эти совещания – сплошная бессмыслица. Я очень рада, что вы позвонили.
– Я… я хотел… – Архипов замолчал.
Я чертыхнулась про себя. Как я могла такое брякнуть про «очень рада»! Может, он позвонил по делу? Может, ему Дашка нужна, а не я. Дашка – это настоящий светлячок, она всем нравится. А я – очень рада. Ну и дура. Все, чему сама обучилась, все из головы вылетело.
– Вы, наверное, по поводу Дашки звоните? У нее все хорошо. Гуляет, как небеременная. Вот унесло ее к кому-то на день рождения. Но я ей настрого запретила пить алкоголь. Впрочем, она не пьет ни капли.
– Это хорошо, – промолвил Архипов, после чего снова повисла долгая пауза, заполненная нашим дыханием. Потом он пробормотал что-то о витаминах, которые у него есть и которые хорошо бы передать Дашке.
– Я могу их передать! – тут же вызвалась я.
– Правда? – неадекватно бурно обрадовался он. – Я могу их подвезти, куда скажете.
– Я и сама могу подъехать туда, где вам будет удобно. Я совершенно ничем не занята!
– Да? Но ваша работа?! – удивился Архипов.
Черт. Я же экономист. У меня же совещания и командировки.
– Я имею в виду сегодня вечером… – Я высказалась и только потом поняла, как двусмысленно это прозвучало. От стыда я бы даже покраснела, но было слишком холодно и мои щеки уже и так были румяными.
– Я заканчиваю через два часа. Что вы скажете, если мы встретимся около больницы? Или все-таки мне самому к вам подъехать? Мне неудобно вас гонять. В конце концов, сейчас такие пробки. Скажите, где вам удобнее!
– Я буду ждать вас около больницы на парковке. У меня черный «Лексус». Запишите номер. – Я сама не верила в то, что говорю. У меня дома спит Свинтус, что я делаю, что творю! Но я сказала себе, что если речь идет действительно только о передаче витаминов для Дашки, то, во-первых, я должна съездить хотя бы ради нее. А во-вторых, это же не займет много времени, да? Он вообще, может, мне их отдаст и уйдет. Может, дело действительно в таблетках. Он же очень хороший доктор – Марина же говорила. Может, все хорошие доктора так делают? «Любой бы поступил так на моем месте!» Я убрала телефон в карман и потерла замерзшие ладони.
Свинтус за время моего отсутствия звонил пять раз. Я вернулась домой только в одиннадцатом часу, и он, конечно же, набросился на меня. Если бы я не выкидывала такого рода номера постоянно, то у него обязательно возникли бы ко мне вопросы, ответить на которые мне было бы сложно. Где я была? Если я была на массаже, то почему без сумки? Если в магазине, то где покупки? Если я встречалась с подругой, то почему не предупредила, почему бросила его одного, спящего, дома. Но так уж получилось, что я все эти годы демонстрировала разные варианты странного и ненормального поведения, так что ответ, что мне нужно было пройтись и подумать, был воспринят хоть и отрицательно, но без недоверия. Напротив, Свинтус проникся. Он обеспокоенно осмотрел меня и взял за руку.
– Люля, тебя что-то беспокоит?
– Нет-нет, все хорошо, – я покачала головой и задумчиво уставилась в окно. Свинтус потянулся, потом пошел на кухню, распечатал там бутылку «Альдзеро» и налил мне вина.
– Выпей. Что-то ты грустишь, моя Люля. Ты не сказала, ты хочешь на Новый год в Париж. – Он улыбался, поскольку знал, что такого рода путешествия всегда поднимали мне настроение.
Он делал безошибочный выстрел, который в этот раз не смог поразить цель. Ибо цель моя изменилась, и даже десятки тысяч долларов, которые можно было бы извлечь из такого рода поездки при определенном старании и умении, не могли мне теперь помочь. Архипов пригласил меня встретить Новый год с ним. И я была абсолютно настроена пойти ему навстречу. Чтобы быть честной, я уже сказала ему «да» с той только оговоркой, что мне надо уточнить, что меня отпустят на три дня с работы. И теперь мой «работодатель» стоит и зовет меня в Париж. Что я должна ответить?
– А тебя разве жена отпустит? – спросила я просто для того, чтобы потянуть время.
Я знала, что Марина сама собиралась поехать на Новый год в Париж. Или хотя бы в Чехию. Она хотела бы встретиться с дочкой, обновить гардероб. Честно говоря, я надеялась, что ее мечты сбудутся, а я получу утешительный приз в виде крупной суммы денежных средств от виноватого Свинтуса. А теперь я наблюдаю, как на его лице появляется рассеянное и скорее недовольное выражение, и зачем только я напомнила ему о жене.
– Жена не стена. Ты скажи, ты хочешь или нет? Настоящее романтическое путешествие! – Свинтус в нетерпении следил за выражением моих глаз. Я хотела поехать в путешествие, и даже очень. Но не с ним.
– Я не знаю.
– Я не понимаю тебя. Я тебя чем-то обидел? Или это опять твои эти штучки? – Он повысил голос. – Знаешь, ты не могла бы мне просто сказать, чего ты хочешь, и все. Не надо мне твоих этих дебильных игр, Люля! Я устал, у меня своих проблем хватает.
– Не надо на меня кричать, – прошептала я и, не зная, что делать, вышла из комнаты.
Свинтус полетел следом. Он хватал меня за руки, что-то обещал, чем-то угрожал и в конце концов принялся целовать меня и стаскивать с меня одежду. Потом, лежа на полу, на ковре в гостиной, он прошептал мне на ухо, что сделает все, чего я ни пожелаю. Я вдруг ужаснулась. Свинтус смотрел на меня глазами, полными любви. Это было странно и совсем не сочеталось с ним, ни с его грубой силой, ни с его тупой уверенностью в себе, ни с чем-то еще, что составляло его суть. Такие, как он, не должны любить. Все в их жизни было чисто вопросом престижа. Любовница – как часть интерьера, и все же вот он – усталый, и он любит меня. Я видела, как мучит и изводит его это чувство, делает ему больно. Он не мог справиться с ним, любовь не для таких, как он. И он решал вопросы, как умел, а именно – он был готов на любые траты, на любые шаги. Это было неправильно, это было ненормально. Таких, как я, не положено любить. Только не таких, как я!