Читать интересную книгу Север - Луи-Фердинанд Селин

– Nein! ach!.. nein! Kaput!.. Kaput! telefon!

Он не работает уже давным-давно! этот telefon! теперь он действует по своему усмотрению!.. дудит, когда захочет! К тому же, он и сам прекрасно видит эти вонючие самолеты! летают туда-сюда!.. и весь горизонт… а там ужасно много языков пламени! желтые… зеленые… я показываю ему их…

– Achtung! Хьельмар!.. внимание! ррррррр!

Можем же мы хоть немного посмеяться!.. нет, ему не до смеха, он принимает все слишком близко к сердцу… он ужасно расстроен, то, что с ним происходит, напоминает любовь: сначала отношения самые серьезные, даже трепетные, а потом все превращается в фарс… Хьельмар явно отстал от времени, никак не мог за ним угнаться, вел себя так, будто на дворе 14-й год… а что осталось от Берлина? всего лишь груда развалин… но ни Москва, ни Хиросима, ни Нью-Йорк уже никогда не смогут никого испугать, их больше вообще всерьез никто воспринимать не будет… так же, как и этот посредственный, пропитанный никотином, алкоголем, заполненный аэропортами, болтливый мир 60-х, он тоже вполне может исчезнуть, и никто даже не удивится, что его больше не существует… а вот пастор Ридер, который имел все основания волноваться, напротив, показывал нам всем пример полного спокойствия… даже напевал обрывки псалмов… я не все понимал, но почти… эту песню я часто слышал в Англии и в Дании… «Мудрость – сила моя»… а ведь эта история с охотой на пчел на военном аэродроме могла обернуться для него серьезными неприятностями… и навсегда отбить у него охоту петь… трибуналы Luftwaffe никогда не отличались гуманностью… особенно теперь, в ожидании всеобщего фиаско, когда RAF делала все, что хотела, сметая по одному городу в день, они всюду видели лишь шпионов и всех подозревали, пасторов, не пасторов, и расстреливали их целыми пачками… так что пастору его пение не поможет, это точно…

Теперь мы подошли к другой двери… она открыта, там кухня… оттуда выходят три босые служанки с волосами, отброшенными на спину… здоровые девки, совсем не тощие, похоже, они ни в чем себя не ограничивают… их передники повязаны на русский манер, под грудью… не думаю, что из кокетства, просто ради удобства… а вот мы кажемся им ужасно смешными!.. наш пастор в цепях, под руку с сельским полицаем, однорукий сержант и Крахт… особенно же Ля Вига, У него такой вид, будто он только что свалился с Луны… почему они находят нас такими комичными?… Крахт спрашивает их, он немного говорит по-русски… да они и сами не знают… Берлин горит, но это их не волнует… «крепости» снуют туда-сюда, но они на них даже не смотрят… а вот на Хьельмара с пастором на цепи и на нас посмотреть стоит… ну ладно, пусть тащат котел! сержант не собирается стесняться, он поставлен здесь на довольствие, так что пусть пошевеливаются!.. вот и котел… и какая похлебка! гораздо более сытная и густая, чем у bibelforscher'ов… сержант приказывает им дать нам целых три черпака, и они зачерпывают самую гущу со дна… он также распоряжается принести три стула… а не табуретки!.. нас пятеро и мы хотим жрать… на мой взгляд, на улице довольно прохладно, так что суп очень кстати, да и кофе с булкой… я думаю о Лили… ей бы тоже неплохо чего-нибудь принести… но возможно, Мария-Тереза или эта подозрительная Кретцерша уже принесли ей все, что нужно… хотя, кто знает! женщинам верить нельзя, убежден, от них можно ожидать всяческих подвохов… а уж этой селедке-наследнице с ее роялем… или той, с мундирами… я смотрю на часы на церкви… кофе, булка и похлебка благотворно подействовали на пастора… даже выражение лица у него изменилось, да и настроение тоже… от псалмов он перешел к lieder! поет, и у него явно прорезался голос! да это просто орган какой-то!.. истинно народный артист, теперь слышно только его одного, он полностью заглушает тех, что в хлеву… русские кухарки, которым его псалмы казались скучными, в полном восторге от этих lieder… они все выбежали из кухни, их тут трое, даже шестеро!.. они аплодируют и требуют, чтобы он спел еще!

о Vater! о Vater!

А он, и вправду, поет хорошо, с таким тембром, как у него, только романсы и петь… теплый, страстный, глубокий… а страстный-то от предвкушения чего?… «о Отец! о Отец!» Ольховый Король!.. какой порыв! да, от таких можно ждать чего угодно!.. Берлин, V2,[131] и все остальное! достаточно посмотреть, как они приплясывают! Vater! о Vater!

– Нет, лучше уж с bibel'ями!

Надо все хорошенько обдумать… все не так просто! я знаю, чего хочет их feldwebel, ему тоже нужны сигареты… еще бы!.. им всем известно и про шкаф, и про то, что ключ у меня! они знают все!.. и не только о сигаретах… им известно количество всех гусей и индюшек, даже яиц, сколько снесла каждая курица… какие уж тут сигареты!.. они вполне могли бы составить мне подробный отчет!.. пока я об этом размышлял, мы дошли до входа… теперь нужно подняться и извиниться… а потом заглянем в Дансинг… и еще в Kolonialwaren… за баночкой синтетического меда… на пастора и хозяек особо рассчитывать не приходилось… да и в бистро соваться не рекомендуется! они там все так озлоблены… готовы замочить нас при первой же возможности!.. а когда же наконец им такая возможность представится? когда здесь появятся первые русские?… во время отступления на Цорнхоф?… а может, прямо с облаков? поступавшие из Вермахта коммюнике становились все туманнее, однако это касалось только формы, тон же их был гораздо более победоносным, чем когда-либо, в них неизменно говорилось об отступлении «на заранее заготовленные позиции»…

Мы же были настолько затравлены и загнаны в угол, что можно было не сомневаться, с минуты на минуту здесь появятся наши палачи… с неба или со стороны равнины, оснащенные всем необходимым: корзинами, гильотинами, волынками и тысячей тамбуринов, – чтобы мы могли сплясать ригодон, когда они вышибут нам мозги и наши головы станут совершенно пустыми, как у неваляшек!.. именно об этом нас недвусмысленно предупреждали и все эти кружева пены наверху, эти огромные знамения, простиравшиеся от горизонта до горизонта… кроме того, вокруг все дрожало… вода в прудах и болотах, все деревья до самого последнего листика, стены замка, дверь кухни… и мы сами, сидевшие на этих крепких стульях… уверен, там все уже продвинулось гораздо дальше за Берлин… Ле Виган в этом тоже не сомневался… по его мнению, был уже охвачен весь север… английская армия наступала с севера… с запада – Эйзенхауэр… и им всем во что бы то ни стало теперь нужен был Цорнхоф, не так ли?… хорошенькое же местечко выбрал для нас Харрас… и люди здесь тоже просто на редкость гостеприимные… Rittmeister, его калека-сын, эсэсовец Крахт, Кретцерша со своими мундирами… и еще эта слащавая селедка в своей башне… неразговорчивые bibelforscher'ы… и, само собой, все это только для того, чтобы постоянно шпионить за нами, а затем подстроить нам какую-нибудь пакость…

Ну а пока, сидя на стуле у кухонной двери, я смотрел на однорукого сержанта… он же пялился на меня…

– Aus Paris? aus Paris?

Откуда мы?

– Ja! ja!

– Schöne frauen da!.. у вас красивые женщины!

Где бы вы ни очутились… под градом конфетти или под бомбами, в подвалах или в стратосфере, в тюрьме или в посольстве, на экваторе или в Тродьеме, можете не сомневаться, вы всегда возбудите живой интерес, и все, о чем вас спросят – это знаменитая вагина Парижанки! а ваш собеседник-мужчина уже так и видит себя между ее ляжек, в эпилептическом припадке счастья, сгорающим от любви и испепеляющим своей страстью вожделенную «барижанку»… собственно об этом и говорил со мной однорукий сержант… он не мог скрыть своей грусти…

– Niemehr wieder!.. niemehr! больше никогда!..

Больше нет Парижа!.. вот что было для него самой главной катастрофой!.. а его рука – это мелочи! он уже постепенно привык!.. но вот то, что «больше нет Парижа»… niemehr! niemehr!.. немцы, когда они опьяняются своей грустью… просто тут же готовы упасть и разрыдаться…

– Послушайте, да вернетесь вы в этот Париж!.. от Берлина до Парижа не больше часа!.. не мне вам говорить!.. а как далеко вперед уйдет человечество после войны!.. нужны будут только деньги на самолет! и всего один час!.. даже паспорт не понадобится!

Он меня внимательно слушает!

– Вы думаете?… вы действительно так думаете?

– Да ведь именно для этого и существуют войны!.. для стимулирования прогресса! расстояний больше не будет! паспортов – тоже!

Я совершенно в этом убежден… он должен мне верить…

– Na!.. na!.. na!..

Он еще немного сомневается и тихо покачивает головой… но постепенно его лицо разглаживается… еще чуть-чуть, и он со мной согласится… он уже снова представляет себя на площади Сен-Мишель…

А вот Крахта своими разговорами о Париже мы раздражаем, он-то сам никогда не был во Франции… ему тоже хочется со мной поговорить… я встаю и делаю по двору несколько шагов, как бы намереваясь сходить за Лили… он тоже встает… и догоняет меня…

– Доктор!.. сегодня вечером, как мы договорились? в мою кобуру?

– Ja! ja!.. sicher!.. конечно!