Читать интересную книгу Север - Луи-Фердинанд Селин

На подобные «директивы» тут уже никто не обращал внимания… ни солдатня, ни домашние хозяйки, ни пленные… их интересовала только бумага, но ее все реже привозили сюда велосипедисты… уже четверо из них бесследно исчезли!..

Кстати, у тюремного фургона тоже было не много шансов когда-нибудь сюда прибыть… пастор уже с этим смирился, Хьельмар тоже… а тем временем в облаках появились волны пены, которые как бы накатывались одна на другую… так забавно… тянулись… растягивались еще… а потом вдруг! как будто их обрезали! как пятна на «абстрактных» картинах… и брум! кратер за кратером!.. так, что мы и здесь, за сто километров, слышали взрывы мин… это не сон!.. я правильно сделал, что купил себе трости… должно быть, тот магазин уже превратился в пыль… правда, он уже и тогда был весь дырявый!.. кстати, по поводу этой их газеты… где они ее печатали?… я спрашиваю у Крахта…

– В bunker'e, в десяти метрах под землей, на юге Потсдама!..

Да уж, вот это настоящее упорство!.. но я все равно никак не мог понять, зачем он привел нас сюда?… если такие, как он, приглашают вас прогуляться, значит, они что-то задумали… как этот Харрас с его Феликсруе… на кой хер мы вообще туда таскались?… я и сейчас задаю себе этот вопрос… ну а сюда мы пришли только для того, чтобы полюбоваться небом и этой мешаниной из облаков и пены… и вдруг он мне говорит:

– Доктор, вы не против? давайте сходим вместе к самолетам! вы ведь их видите? в конце участка… я бы хотел узнать ваше мнение для моего рапорта…

– Конечно!.. конечно!..

Но с какой целью?… этот эсэсовец внезапно стал таким Дружелюбным… хочет прогуляться в лесок?… увести меня от остальных?… весь участок покрыт пеплом… но земля очень мягкая… он обут в сапоги, поэтому проваливается еще больше, чем я… ему еще тяжелее идти…

Но вот мы и у самолетов… шесть аппаратов… подходим к одному! он снимает с него брезент, сразу видно, состояние плачевное!.. дыры в крыле!.. в крыльях! сплошные зияющие дыры… ржавчина… а кабины, а винты!.. сплошной металлолом! я говорю об этом Крахту, ведь рядом никого нет… он отвечает мне вполне откровенно…

– Доктор, на самом деле все обстоит еще хуже!.. гораздо хуже!.. у них больше нет пилотов!.. масла тоже!.. и бензина!.. последний пилот остался там!..

Он показывает мне вдаль на какую-то яму… впадина прямо во взлетной полосе… оттуда торчит хвост самолета… слегка возвышается!..

– Пилот там, в этой яме… последний пилот… погребен… из Берлина должны были прибыть эксперты, но они так и не приехали… я залил его негашеной известью… это все, что можно сделать, не так ли?… эта яма полна негашеной извести… я доливаю ее туда каждую неделю…

Ну а где же пчелы?… он мне показывает… внутри! в каждом крыле… я вижу! три… четыре роя… пастор был прав, что искал их здесь… он даже оставил все свои коробки и сачок на том самом месте, где его застал сержант… но тот просто не мог оставить их у себя, в своем жалком убежище… там просто нет места! к тому же, у него не было ни цепи, ни наручников, поэтому он и передал его Хьельмару, который официально исполнял обязанности тюремщика в ожидании «камеры на колесах»… в общем, приходилось приспосабливаться к достаточно сложным условиям…

– Послушайте, доктор, так вот… я пригласил вас, чтобы попросить оказать мне небольшую услугу…

– Я буду счастлив, Крахт… просто счастлив!..

Я так и думал, ну наконец-то!..

– Небольшая достаточно деликатная услуга… достаточно деликатная… у вас есть сигареты?…

– Да нет, Крахт!.. я ведь не курю… моя жена тоже… но у меня есть ключ от большого шкафа… вы же это знаете…

Бесполезно ждать, что он мне скажет, чтобы я залез в этот шкаф… я ведь не могу сказать ему «нет»… но и «да» тоже прямо ему сказать я не мог! вот он и привел меня на край участка, чтобы прощупать мое настроение… надо достаточно пожить на этом свете, чтобы изучить манеры этих агентов-провокаторов… они всегда начинают свою работу с того, что как бы мнутся, не решаясь «открыть вам свою душу»… ну а после того как «душа открыта», шухер!.. вы видите перед собой их настоящее мурло! но я бы так и остался навсегда на том конце участка, если бы сказал ему то, что я о нем думаю…

– Ну конечно же, мой дорогой Крахт!.. «Крэвен»? «Лаки»? «Нэви»?

Надо же показать товар лицом…

– Лучше «Лаки»! двадцать сигарет… это все!.. больше не нужно!..

– Но куда их положить?

– Сюда!.. в мою кобуру! Он мне показывает…

– Я специально оставлю ее у входа… на вешалке!.. повешу!.. когда мы спустимся… вы понимаете?… на mahlzeit!

– Только хорошенько закройте кобуру!..

И тут же добавляет:

– О, можете быть спокойны!.. Харрас никогда не вернется!..

Ну и успокоил! а он уверен, что Харрас никогда не вернется?… ну тогда уж наше дело действительно дрянь… тогда он мог позволить себе все, что угодно… втянуть нас в любую авантюру… и ведь все сводится к одному!.. даже этот способ передачи ему сигарет, в кобуру на вешалке, был нужен только для того, чтобы все это заметили! тут и говорить не о чем!.. вдумайтесь, весь Dienstelle, все барышни, и Кретцеры… они и без того постоянно были начеку! думаю, Крахт играл в темную, а сам делал все, что мог, чтобы нас отсюда выслали в цепях и наручниках… в одном фургоне с пастором Ридером… не только меня, но и Ля Вигу, Лили и котяру… вероятно, здесь мы ему мешали, а они определенно все были заодно… может, чем-нибудь спекулировали? точно не знаю, но наверняка!.. гусями? медом?… выгодное предприятие!.. во всяком случае, мы их явно раздражали… как только люди перестают перед вами заискивать, тут уж ждать недолго… скоро пробьет час, будут сожжены все мосты, и тогда они сделают все, чтобы вы тоже сгорели!

– Очень хорошо, Крахт!.. ничего не имею против!.. в вашу кобуру на вешалке!

Я думал только о том, как бы побыстрее вернуться назад!.. поближе к Ля Виге… эта небольшая прогулка сильно затянулась, мы уже осмотрели и самолеты, и рои пчел, и коробки пастора… и насчет сигарет договорились…

Я еще раз окинул взглядом это взлетное поле… наверное, раза в два больше, чем площадь Конкорд… вдалеке, над елями, виднеется колокольня Цорнхофа с часами… ну а что касается этого взлетного поля и убежищ, то постоянно пролетающие над ними «крепости», наверняка, в курсе того, что здесь происходит, в том числе и того, что последний пилот уже три месяца как покоится под землей, в негашеной извести, а значит, волноваться особенно нечего! и даже расследовать это никто не приехал… вот почему они нас пока не трогают… только Хьельмар постоянно играет тревогу!.. изображает, что их всерьез опасается… мы снова идем по той же тропинке, пепел и грязь… ну наконец-то!.. вот и Ля Вига… уф!.. он по-прежнему недоумевает… и что это Крахту от меня понадобилось?

– О, пустяки!.. небольшая справка… это касается поданного мной прошения…

– Какого еще прошения?

– По поводу разрешения практиковать…

– Ах да!.. да!..

Не рассказывать же ему про шкаф… он бы тут же прицепился… позже скажу… а пока посмотрим, что дальше!.. здешний сержант получает довольствие на ферме, он ходит туда со своим котелком… лейтенант тоже туда ходил, пока не исчез… там стряпают русские кухарки фон Лейдена… для всех этих людей, штатских, военных… мы снова бредем вереницей, однорукий сержант – рядом с Крахтом, сержант тоже хромает… почти так же, как и я… ему бы не помешала трость… но я уже не могу дать ему адрес магазина, где ее купил… уверен, этот магазин теперь окончательно улетучился!.. и адрес отеля «Зенит» меня тоже больше не интересует!.. кажется, я слышал от горбуньи, что Канцелярия разнесена вдребезги, ну а Адольф, должно быть, отправился в путешествие…

За Крахтом и одноруким сержантом, след в след, сзади, метрах в двух, сильно хромая, идет Хьельмар, экипированный все так же, как и в начале, с барабаном и рожком, а за ним – пастор на цепи… он опять ее на него надел! снял! и опять надел!.. он хромает сильнее всех, этот Хьельмар в каске с пикой!.. пастор протягивает ему руку, помогает… ну вот мы и пришли! Хьельмар сразу выражает недовольство… пусть эти женщины подсуетятся… он всматривается в небо… и внезапно задумывается… что случилось? может быть, опять воздушная тревога?… по телефону, что ли, позвонили?… спрашиваю я у него…

– Nein! ach!.. nein! Kaput!.. Kaput! telefon!

Он не работает уже давным-давно! этот telefon! теперь он действует по своему усмотрению!.. дудит, когда захочет! К тому же, он и сам прекрасно видит эти вонючие самолеты! летают туда-сюда!.. и весь горизонт… а там ужасно много языков пламени! желтые… зеленые… я показываю ему их…

– Achtung! Хьельмар!.. внимание! ррррррр!

Можем же мы хоть немного посмеяться!.. нет, ему не до смеха, он принимает все слишком близко к сердцу… он ужасно расстроен, то, что с ним происходит, напоминает любовь: сначала отношения самые серьезные, даже трепетные, а потом все превращается в фарс… Хьельмар явно отстал от времени, никак не мог за ним угнаться, вел себя так, будто на дворе 14-й год… а что осталось от Берлина? всего лишь груда развалин… но ни Москва, ни Хиросима, ни Нью-Йорк уже никогда не смогут никого испугать, их больше вообще всерьез никто воспринимать не будет… так же, как и этот посредственный, пропитанный никотином, алкоголем, заполненный аэропортами, болтливый мир 60-х, он тоже вполне может исчезнуть, и никто даже не удивится, что его больше не существует… а вот пастор Ридер, который имел все основания волноваться, напротив, показывал нам всем пример полного спокойствия… даже напевал обрывки псалмов… я не все понимал, но почти… эту песню я часто слышал в Англии и в Дании… «Мудрость – сила моя»… а ведь эта история с охотой на пчел на военном аэродроме могла обернуться для него серьезными неприятностями… и навсегда отбить у него охоту петь… трибуналы Luftwaffe никогда не отличались гуманностью… особенно теперь, в ожидании всеобщего фиаско, когда RAF делала все, что хотела, сметая по одному городу в день, они всюду видели лишь шпионов и всех подозревали, пасторов, не пасторов, и расстреливали их целыми пачками… так что пастору его пение не поможет, это точно…