Читать интересную книгу Женщины в эпоху Крестовых походов - Елена Майорова

Пока же, не ведая будущего, королевский двор отпраздновал пышную свадьбу Жанны и Феррана.

Но светлая полоса длилась недолго. В 1206 г. скончалась вдовствующая королева Адель Шампанская — так же гордо, как жила. Бланка печалилась об этой властной и амбициозной женщине, немножко интриганке, немножко эгоистке, ставшей ей другом и покровителем. Ее искреннюю скорбь по матери, к которой он часто бывал несправедлив и нетерпим, разглядел Филипп. Мучимый запоздалыми угрызениями совести, он оценил эти чувства невестки и начал приближать молодую принцессу. Он стал крестным отцом ее второго ребенка, родившегося 9 сентября 1209 г. и получившего имя деда. У дома Капетингов появился наследник, принц Филипп.

Рождение наследника многое изменило.

Филипп-Август, монарх недоверчивый и подозрительный, долго оттягивал посвящение сына в рыцари. Между тем рыцарское достоинство означало признание человека совершеннолетним, давало ему свободу, приобщало к отцовской власти, разрешало вступление во владение частью наследства. Будущий Людовик VIII стал рыцарем поздно, в полные 22 года. «В святой день Троицы, — пишет хронист Гийом Бретонец, — он получил из рук своего отца рыцарский пояс с такой торжественностью, при таком скоплении людей, посреди такого обилия яств и подарков, что никогда не видели ничего подобного». Король, прежде чем согласиться на посвящение, принял всевозможные меры предосторожности, потребовав от своего сына по формальному договору четких обещаний — использовать у себя на службе только рыцарей и сержантов, принесших клятву верности королю, никогда не одалживать денег у коммун и горожан без родительского позволения и даже владеть некоторыми сеньориями, доходы от которых оставлялись ему, лишь в качестве покорного вассала, у которого всегда можно отобрать бенефиций.

Легко представить себе ликование Бланки, которая, как кастильская принцесса, была воспитана в благоговении к рыцарским традициям.

Ее родная страна еще раз показала свою воинскую доблесть. 16 июля 1212 г. отец Бланки Алонсо VIII Кастильский при Лас-Навас-де-Толоса в провинции Хаэн, объединив силы всех союзных королевств, дал большое сражение маврам, завершившееся победой испанского оружия. Это был реванш за поражение при Аларкосе, блистательная победа, положившая начало череде новых освободительных войн, которые не замедлили последовать. Значительная часть Андалузии была отвоевана у неприятеля, могуществу мусульман в Испании нанесен тяжелый удар. При Алонсо VIII Кастилия превзошла все другие испанские христианские королевства. Возвышение родной страны наполняло Бланку чувством гордости. И сама она безупречно выполняла свою миссию: в 1213 г. родились близнецы Альфонс и Жан. Радости королевской семьи не было предела.

Между тем символ веры великих крестоносцев Первого крестового похода не умер, а возродился в лице юного пастушка Стефана, жившего вблизи Вандома. Под влиянием ползущих по Европе слухов о предательстве знатными и богатыми святого дела освобождения Гроба Господня мальчик объявил себя Божьим посланником, призванным стать предводителем нового воинства, которое вернет христианам Святую землю. В это войско должны войти юные и непорочные, которым Христос даст победу. Вся Северная Франция всколыхнулась. Сотни детей, покинув родные дома и близких, устремились за Стефаном. Филипп-Август, трезвомыслящий государь, предвидя потерю целого поколения населения своей страны, призывал юных фанатиков разойтись по домам, но тщетно. Они, терпя голод и лишения, последовали на юг, а в Марселе многие из них стали добычей работорговцев.

Два марсельских купца, Гуго Феррей и Гийом Порк, предложили пилигримам перевезти их на Восток без всякого вознаграждения, из одного только благочестия. Это предложение было принято с радостью; семь кораблей с мальчиками отплыли к берегам Сирии. Во время тяжелого путешествия два корабля погибли, а пять прибыли в Александрию, где молодые крестоносцы немедленно были проданы сарацинам.

Трагедия этого безумного предприятия вызвала гнев и раздражение Филиппа, и без того скептически относившегося к идее Крестовых походов. Может быть, его цинизм повлиял на юного Фридриха II Гогенштауфена, с которым французский монарх встретился в Вокулере, где оба правителя приняли взаимные обязательства относительно восточной и европейской политики. Надо полагать, Бланка переняла у свекра его недоверие к крестоносной авантюре, и как женщина, мать, будущая государыня, не могла не сожалеть о горькой участи несчастных детей.

1214 г. стал годом печали и утрат: в этот год Бланка потеряла родителей. Сначала умер отец, и мать пережила супруга всего на несколько месяцев. Горечь потери сгладило появление на свет Людовика, который родился 25 апреля. Ничто не предвещало, что этот малыш унаследует корону Франции, будет причислен к лику святых и станет самой большой любовью в жизни Бланки.

Смерть Алонсо Кастильского явилась не только кончиной мужа и отца. Это событие привело к волнениям в Испании. Положение с престолонаследованием в стране было довольно запутанным. Наследницей считалась старшая из дочерей Алонсо и Леонор Беренгария, поскольку в Кастилии королевская власть могла переходить по наследству к женщинам. В свое время рождение брата-наследника Энрико разбило ее честолюбивые надежды. Беренгария еще ребенком была выдана замуж подальше — за Конрада Швабского, одного из сыновей Фридриха Барбароссы из дома Штауфенов. Однако брак оказался недолгим из-за смерти германского принца. Возвратившись в Кастилию, Беренгария благодаря своему уму и характеру — как полагали, не свойственным обыкновенным женщинам — была избрана регентшей при мальчике-брате Энрико. Избрание не было единодушным: могущественный дом графов де Лара оспаривал ее права. Принцессе пришлось выдержать долгую и жестокую борьбу за власть с надменным Альваро Нуньесом де Ларой, из которой она вышла победительницей. Но Энрико прожил чуть больше 14 лет: он был случайно убит упавшей с крыши черепицей и, хотя уже был женат на савойской принцессе, не успел оставить потомство.

Хотя женское правление не приветствовалось, передача власти по наследству уже вошла в обычай. Было решено, что соправителем той дочери Алонсо VIII, к которой перейдет корона, станет ее супруг. Беренгария вступила в брак со своим родственником королем Леона Алонсо IX и взошла на престол Кастилии. Этот союз дал жизнь Фернандо III Святому. И хотя Целестин III не признал брак легитимным, и Иннокентий III его также не санкционировал, Фернандо всегда рассматривался как законный сын и наследник престола, а в истории Испании старшая дочь Алонсо VIII осталась как Бсренгария Великая.

Недовольным в Кастилии было выгодно упирать на то, что сын старшей принцессы родился в браке, который церковь объявила незаконным. Сама же Беренгария из-за происков дома де Лара и их присных нетвердо держалась на троне. Многие испанские сеньоры, противники как властных и свирепых де Лара, так и женского правления вообще, заверяли французского короля, что Алонсо Победоносный завещал престол детям принцессы Бланки. Филипп-Август немного поиграл мыслью от имени Бланки заявить претензии на кастильское наследство. Окружение наследника престола Людовика горело нетерпением отправиться завоевывать Кастилию и побуждало его предъявить права на это королевство от имени супруги. Но неожиданно все их расчеты разбило благородство и чувство чести молодой женщины. Бланка отказалась вступать в борьбу с сестрой.

В это время Филипп подумывал о четвертом браке: он был сильно увлечен некоей «молодой девицей из Арраса», которая родила ему сына. С папой Иннокентием начались матримониальные переговоры, и тот был склонен решить вопрос к удовольствию короля.

И снова интересы государства потребовали от Филиппа самоотречения. Джон Английский, беспокойный и завистливый, не мог примириться с потерей владений на континенте. В 1213 г. с коварством, далеко превосходившим его иные дарования, он сумел объединить вокруг себя врагов Франции. Коалицию возглавил его племянник, германский император Оттон Брауншвейгский. К негодованию Филиппа, союзниками Оттона и Джона кроме имперских князей — графов Голландского, Лимбургского и Лотарингского, а также герцога Брабантского, оказались его собственные вассалы: граф Ферран Фландрский, граф Булонский Рено Дамартен, Гуго де Бове, не считая более мелких властителей. Все они «были люди воинственные и исключительно сведущие в воинском деле», — уверял хронист Роджер Уэндоверский. На стороне Филиппа оставались папа, враждебный Оттону, князь-епископ Льежский, приславший королю отряды воинов, рыцари из Мерни и Швабии. Французский король лихорадочно собирал под свои знамена всех, оставшихся ему верными.

В такой сложной ситуации была бы неоценимой помощь датского короля Вальдемара II, сменившего на престоле Кнута. Военная мощь этого короля была настолько велика, что он по примеру викингов неоднократно совершал разбойничьи набеги на Северную Германию. Но как просить о содействии брата, чья сестра уже 15 лет отлучена от законного мужа и влачит жалкое существование в бедном фламандском монастыре? Филипп недолго колебался: Ингеборг, к ее несказанной радости, была возвращена ко двору, и если не пала в объятья короля, то стала его всегдашней спутницей и собеседницей. Во время заточения она изучила язык страны, королевой которой была по праву, читала духовные книги, проводила много времени в размышлениях и беседах с благочестивыми женщинами. Страдания развили ее природный ум, придали ей проницательность и сдержанность.