class="p1">Ребята, возбужденно посмеиваясь, устремили взгляды на корзины со стикерами.
– Не волнуйтесь, все это просто развлекушки. Однако я непременно использую полученную информацию при проведении следующего отсева. Преобладание черных меток вовсе не означает автоматического исключения… Но не забывайте, Большой брат следит за вами, – направив на них указующий перст, пошутила я. – Итак, первый вопрос. Причем очень важный. Назовите день моего рождения.
Парни, хихикая и заглядывая через плечо соседа, склонились над бумагой.
– Все, время вышло. Поднимите бумажки с ответами! – Увидев широкий разброс дат, я демонстративно вытаращила глаза.
Кайл, естественно, знал, что это 16 апреля, кстати, как и многие другие, но вот практически никто не смог угадать год.
– А знаете, пожалуй, я отмечу всех, кто вообще не указал апрель.
– Вот здорово! – с энтузиазмом откликнулся Фокс, его радостно поддержали Лодж и Калвин.
На сцене появились ассистентки, и парни, получившие черную метку, театрально застонали, но стикеры взяли беспрекословно.
– А теперь вопрос, на который найдется множество возможных ответов. Итак, назовите самых верных союзников Иллеа.
Кто-то совершенно верно назвал Францию, Италию и Новую Азию. А Генри, под удивленные возгласы, предложил свою родную страну Свендвей.
А вот на бумажке Джулиана были нарисованы стрелки, идущие к его лицу, а сверху заглавная буква «Я».
– Эй, а что это значит? – Я ткнула в него пальцем, пытаясь сохранить серьезность.
– Ну, я просто прикинул, что реально смогу быть отличным другом, – расплылся от уха до уха Джулиан.
– Глупости, – покачала я головой, хотя, если честно, мои слова прозвучали не слишком осуждающе.
– Так он получает «X» или что-нибудь другое? – спросила озадаченная ассистентка.
– Ну естественно, «X», – заверила я ее под дружный смех парней, включая самого Джулиана.
Затем конкурсанты более-менее правильно назвали имя Августа Иллеа, соратника папы в борьбе с отрядами повстанцев, ну а историю Четвертой мировой войны знали практически все. И когда наше мероприятие подошло к концу, я поняла, что мальчики в большинстве своем очень неплохо подкованы, что меня приятно порадовало.
– Ладно. Давайте посмотрим. Так, и у кого больше всех золотых стикеров?
Ассистентки помогли мне подсчитать стикеры, и я объявила количество очков:
– У Хейла – шесть. У Рауля и Ина столько же. Браво, джентльмены!
Я похлопала в ладоши, остальные меня поддержали, не успев толком сообразить, что будет дальше.
– Теперь давайте узнаем, у кого больше всего черных меток.
Ассистентки показали мне на беднягу Генри – обладателя самого большого числа черных стикеров.
– Генри, о нет! – добродушно рассмеялась я, желая показать ему, что не придаю особого значения этой игре.
Положа руку на сердце, я действительно собиралась отсеять кого-нибудь после игры, однако в случае Генри было очевидно, что его пробелы в знаниях обусловлены исключительно сложностями перевода и недостаточным сроком пребывания в нашей стране.
– Ну, кто там у нас еще? Бурк и Айван. Ну-с, могло быть и хуже. – На самом деле оба они справились весьма посредственно, но по сравнению с Генри у них было на три правильных ответа больше. Ладно, по крайней мере, я нашла объяснение своего равнодушного отношения к Айвану. – Господа, спасибо, что уделили мне время. Я непременно учту эту информацию, когда в ближайшие несколько недель продолжу сокращать число кандидатов. Мои поздравления всем, кто сумел продемонстрировать столь глубокие знания! – Я зааплодировала, и операторы выключили камеры. – Но прежде чем вы уйдете, хочу задать вам последний вопрос. Вопрос несложный, поскольку относится он к нашей недавней истории. – (Парни в ожидании очередной засады принялись нервно переговариваться.) – Если вы знаете ответ, то можете, не стесняясь, просто кричать. Готовы? Так вот, кто скажет, в каких случаях допустимо лапать меня без моего разрешения?
Я с каменным лицом уставилась на них, в глубине души опасаясь, что кто-нибудь сейчас, не дай бог, засмеется. Они начали недоуменно переглядываться, и только у Хейла хватило мужества ответить.
– Никогда! – выкрикнул он.
– Правильный ответ. И постарайтесь хорошенько его запомнить. Ведь именно неведение стало причиной того, что Джек Рейнджер вылетел отсюда, как пробка из бутылки, заработав попутно увесистую затрещину от моего брата и несмываемое пятно позора на всю жизнь. Если кто-нибудь из вас попытается дотронуться до меня без моего разрешения, он будет жестоко наказан. Я понятно выразилась? – (В студии воцарилась мертвая тишина.) – Отлично. Молчание – знак согласия.
И с этими словами я вышла из комнаты. Надеюсь, они хорошо зарубили себе это на носу. Все, игры закончились, началась суровая реальность.
После ланча папа, как ни странно, так и не появился в кабинете. И когда туда зашла леди Брайс, я сидела в гордом одиночестве.
– Ваше высочество, – обратилась ко мне леди Брайс, – а разве вашего отца еще нет?
– Нет. Ума не приложу, что могло его так сильно задержать.
– Хм… – Она задумчиво поправила стопку бумаг, которые держала в руках. – Мне нужно срочно с ним поговорить.
Леди Брайс казалась женщиной без возраста. Конечно, она была старше меня, но моложе папы. За все время мне так и не удалось понять, что она за человек. Я не могла сказать, что она мне не нравится, но меня всегда удивляло, почему папа предпочитает работать именно с ней. Ведь она была единственной женщиной в его команде.
– Может, я могу быть вам чем-то полезна? – спросила я.
Она опустила глаза, обдумывая мое предложение.
– Не уверена, захочет ли ваш отец более широкого распространения данной информации. Поэтому, пожалуй, нет. Прошу меня извинить.
– Нет проблем. Леди Брайс, а можно задать вам нескромный вопрос? Ведь вы такая умная и добрая. Тогда почему вы так и не вышли замуж?
Она горько усмехнулась:
– А я замужем. За этой работой! Она очень много для меня значит, поэтому я предпочитаю делать ее как можно лучше и не тратить времени даром на поиски мужа.
– Да будет так! – сделала я большие глаза.
– Наверняка вы меня хорошо понимаете. Более того, единственные мужчины, с которыми мне приходится общаться, – это советники, но я не уверена, что мне хочется вступать с ними в более близкие отношения. Поэтому я просто работаю.
– Я уважаю ваш выбор, – кивнула я. – Все почему-то считают, будто женщина не может быть счастлива, если у нее нет мужа и детей, но вот вы, по-моему, вполне довольны жизнью.
– Ну, я думала об этом, – ответила леди Брайс. – И возможно, когда-нибудь все-таки возьму приемного ребенка. Ведь материнство – самая великая миссия любой женщины, что, к сожалению, не каждой дано понять.
Судя по горечи, прозвучавшей в ее голосе, она явно говорила о своей матери, но я не стала проявлять излишнего любопытства.
– Я знаю. Мне очень повезло с