Я проснулся в холодном поту, тут же лихорадочно глядя на руку. В голове услужливо нарисовались образы мертвых сопартийцев и уродливая рука-пасть Стерха, покрытая кровью. Мелькнула мысль, что пока я спал, моё тело успело вовсю насладиться кровью друзей.
Но все было в порядке.
Все. В. Порядке. Я глубоко вздохнул, прогоняя дурные мысли. Худшее в магии пустоты — это что ты постепенно перестаёшь доверять самому себе.
Мне определенно снился какой-то сон. Жуткий, и вязкий, будто затвердевающая смола. События, превратившиеся в хаотическую змейку бессвязных образов, покорно развернулись, восстанавливая картины о происходивших где-то далеко в старом мире событиях.
Я был уверен, что это снилось мне уже много раз раньше, но когда…? Высокие серые здания, быстро несущиеся механизмы, хмурые лица, серое стальное небо, душащее, словно нависший над душой низкий потолок огромной темницы.
И тоска. Чувство безудержной, нечеловеческой тоски и одиночества. Повсюду во сне были люди, сотни людей, но почему-то я чувствовал себя куда более потерянным и ненужным, чем за всё время моего пребывания в Мельхиоре.
Единственное, что выбивалось из общей серости, была Ласка. Пустотница тоже была где-то там. Хоть я её и не видел, но чувствовал, что она где-то рядом и изо всех сил старался найти, но она каждый раз ускользала от меня.
— Сион!
Знакомый хриплый голос пустотницы сменил глубокий мягкий голос Ранники.
— Я всё понимаю, но я ведь и закричать от неожиданности бы могла.
С чувством полного непонимания, я откинулся назад. Рядом была полуэльфийка, сонно улыбаясь и щурясь от упавшего ей на глаза через проход на крышу света лун. К счастью, мы оба были в одежде — благо здесь было достаточно холодно, чтобы не снимать походные вещи даже во сне. Иначе происходящее можно было бы понять совсем не так.
Но как? Секунду назад я помню, как вырываясь из неприятного сна, я не до конца проснувшись пытался вернуться обратно. Во сне была Ласка, и я хотел быть с ней рядом, пусть даже так, во сне.
Однако походе на то, что проклятой стихии надоело ждать, когда я сам пойду на охоту с её силами.
— Эм. Извини, — я прекрасно понимал, как глупо это звучит, но будет еще хуже, если Ранника заметит, какую дрожь ужаса вызвало у меня произошедшее.
Так, способности пустоты я, кажется, не использовал. Значит, худшее, что она могла обо мне сейчас подумать — это что я банально ее домогаюсь. Вот только я почти уверен, что лишенное контроля мое тело пустотника видело в ней только добычу, которую можно сожрать.
— Да ладно, — Ранника как-то странно улыбнулась, все еще отчасти пребывая во сне. — Я ведь не говорила, что против.
Даже не представляю, что говорят в таком случае. Поэтому сказал то, что первым мне пришло в голову:
— Пойду прогуляюсь.
Нефтис! Как же тупо это сейчас звучит!
Ввиду того, что в лагерь вел лишь скрытый проход бывшей башни, Мархи решила оставить в дозоре сегодня одного Терми. Я же оказался слишком расслаблен в дружеской атмосфере, и дал себе слабину.
Единственный часовой бессовестно спал, прислонившись к стене. Я не стал его будить, а лишь скользнул дальше вниз, к гейзеру. Далёкий гул в отдалении говорил о том, что он снова готовился выбрасывать в ледяное небо Мельхиора кипящую воду. Новый поток как раз зарождался где-то глубоко в чреве каменной крысы.
Вспомнив босые ноги Ласки, бежавшие по камням в долине Смотрящих, я спрятал обувь в инвентарь и прошёлся вокруг норы. На земле скакали маленькие кусочки грязи, подсохшие с последнего выброса подземной воды.
Что, если Ласка и была тем, что меня здесь держало? С первого дня я думал лишь о ней и ее выживании. Что, если потеряв ее из виду, я потерял смысл в жизни вообще? Откуда эта щемящая грусть внути?
Лишь когда целебная вода гейзера снова потекла по рукам, я перестал дрожать. Теплый поток постепенно начал приводить меня в чувства. Если вокруг меня есть магия и заклинания, должны быть и эликсиры, помогающие не спать. Жаль, тогда я ещё не знал, что такое утро будет меня теперь ждать каждый день. Помнится, во время моего путешествия с Лаской это было не так заметно.
Как вариант, можно просить себя связать перед сном. Вот только в таком случае придётся поделиться своей маленькой тайной, за которую в их глазах я мигом из милого повара-лекаря стану кровожадной тварью. Если припомнить, как все страшились Ласку, меня или убьют на месте, или будут улыбаться и ждать удобного случая для всё того же. Нет уж, спасибо.
Мда.
Волшебная вода медленно стекала по телу, проходя сквозь тряпичные вещи. Всё ещё отчасти находясь во власти сна я изо всех сил захотел хоть немного тепла, и вода вокруг начала подниматься. Десятки крошечных ручейков, словно чьи-то заботливые руки, взбирались все выше, позволяя моему телу полностью быть поглощенным потоком.
Ваш навык «контроль» повышен. Текущий уровень — 5 (8)
Температура воды изменялась так же, как я недавно собирал отдельные капли в поток вместе с Ранникой. Контроль распространялся и на её температуру. Я принялся менять теплоту воды вокруг, оказываясь то в ледяном потоке, то почти в кипятке. Контрастный душ сделал своё дело.
В битве всё решают быстрые и эффективные заклятия, но вне сражения именно контроль позволял творить настоящее волшебство, не прописанное в списке способностей. Увы, даже обладая высоким навыком, боевое заклинание все равно было во много раз сильней и дешевле по мане. Но в быту медленное и эффективное управление родной стихией было незаменимо. Обладай я контролем изначально, многое делал бы совсем иначе. В конце концов изначально мое развитие в сторону магии пара — результат попыток варить пищу не разводя костра, хех.
— Так и знала, что найду тебя здесь, — из размышлений меня вырвал неожиданный голос Ранники.
Чародейка медленно подходила к обильно поросшему растительностью обрыву. Растения тянулись на еще один уровень выше и замирали лишь у самого выхода наружу. Солнце давало растениям достаточно света, а тепло приходило с «крысиным дыханием».
— Твоя подруга была заражена пустотой? — спросила она, так и не дождавшись моего ответа.
— Почему все вокруг так говорят, как будто это какая-то болезнь? — чуть резковато ответил я вопросом на вопрос.
— Вообще-то от этого сходят с ума и убивают всех вокруг, включая себя. Стихийная одержимость одна из худших напастей этого мира.
Иногда проблема не в том, чтобы найти ответы,