Однажды Мирон купил пластиковое ведро для мусора. И тут построение. Ну, стоит героический первый дивизион, Мирон во главе – щуплый, со смешным оттопыренным пузцом, из-под козырька громадной фуражки выглядывает хищная физиономия типичного поджигателя войны. Ведро он пристроил сзади, рядышком. Блаженно щурится, думает, сейчас выслушает порцию ахинеи от полкана и быстренько смоется домой. Команда «Смирно» доносится от дверей, раздаются тяжелые шаги командора, тьфу, командира… И народ обалдевает, потому что за спинами первого дивизиона крадется Кудинов. Хватает ведро и напяливает его Мирону на голову!
Полкан заметно удивился.
НЕПАША ПОПЕЛА
производственная драмаДействующие лица и исполнители:
Командир 2-го дивизиона майор Кудинов в роли майора Кудинова
Подполковник Майоров в роли непаши, которая попела на плотбище
Автор в роли помощника дежурного по части
Вот тут опытный литератор сделал бы «отсечку». Эпизод с ведром не надо дальше расписывать. Ну в самом деле, какая разница, что Кудинову неудобно показалось бежать назад, и он метнулся вперед, прямо на полкана, а за Кудиновым прилетело розовое пластмассовое ведро, а вслед за ведром, с индейским боевым кличем «Смерть уебанцам!!!», в проход выскочил разъяренный Мирон. Уже без щегольской фуражки, потому что та застряла в ведре.
Хотя полкан и не такое видал – он однажды, зайдя ночью в казарму, наступил на дрыхнущую собаку. Та убежала и спряталась под кроватями.
У нас тридцать две собаки в парке жило. Сначала явилась зимой в кочегарку беременная сука. Ее пригрели, она родила шестерых. К ним стали друзья приходить. Образовалась стая. Псы мелкие, зато веселые. Полкан на разводе говорил: «А те, кто заступают по парку – не забудьте взять на кухне для собак каши! Собаки бдительно несут службу войск! В отличие от вас!». Мы, видимо, пахли все одинаково – точнее, присутствовал в индивидуальном запахе каждого из ББМ некий типично самоходческий элемент, – потому что собаки отличали нас от ракетчиков, зенитчиков и десантников запросто. Ни один чужак не мог зайти в парк, чтобы его не облаяли.
Весело мы служили, в общем.
Потом один ненормальный убил с десяток собачек. Развлекся, пока наши на полигоне были. Тихий, смирный, доброжелательный молодой человек. Подманивал и рубил лопатой. Его за это до конца службы колотили ежедневно, и спал он в туалете – когда давали поспать, – но собак-то не вернешь. Какие уцелели, те ушли из парка навсегда. Жалко, я уже уволился. До сих пор жалко. Я бы молодому человеку придумал. Епитимью. А бригада взяла бы меня на поруки, если что.
Но это все случилось позже. А пока – стояли мы по части с майором Кудиновым.
Дежурка в торце казармы: стеклянное окно, за ним стол с пультом оповещения. Там я и сидел. А Кудинов валялся рядом в комнатке на топчане. Я взял у писарей машинку, портативную, такую же, как у меня дома, поставил на сложенное полотенце, чтобы еле-еле шлепала, и стучал письма.
Ночь, покой, красота. Армейская идиллия.
И тут пульт ожил. Он принялся гудеть, мигать лампочками, и дурным голосом заорал:
– Говорит оперативный дежурный «Легенды» подполковник Майоров!
– Мама, только не это! – простонал Кудинов. – Он нас затрахает!
Я нажал кнопку подтверждения. Майоров продиктовал группу цифр и загадочное слово «НЕПАША». Мне надо было все это записать в журнал и отнести в подвал штаба, кодировщику. Чтобы тот передал кодограмму на «Легенду», то есть в штаб округа, а они там тексты сличили и увидели: мы понимаем их правильно и вообще несем службу, не уснули еще и не померли, и враг нас не разбомбил. А то, что у меня кнопка нажата – это так, мелочи жизни, ничего не значит.
Каменный век просто.
– Ненавижу подполковника Майорова, – сказал Кудинов.
Подумал и добавил мечтательно:
– А представляешь, как над ним издевались, когда он был майором…
Я сунул журнал под мышку и ушел, напутствуемый просьбой дежурного проконтролировать на кухне один жизненно важный процесс. В штабе поболтал со связистами, буквально пять минут. Заглянул на кухню, напомнил, чтобы картошка была поподжаристей. Когда вернулся, за пультом сидел очень злой Кудинов.
– Я же предупреждал! – сообщил он непонятно кому.
Пульт опять мигал лампочками и передавал голосом Майорова судьбоносную информацию. На этот раз группу цифр сопровождало томное слово «ПОПЕЛА». Мы с Кудиновым дружно фыркнули. И не то, чтобы насторожились, но определенное напряжение в дежурке повисло.
Не понравилось нам это слово.
Я снова побрел в штаб. «Майоров, козел… – понимающе вздохнул кодировщик. – Набегаешься ты сегодня. А я не высплюсь».
Какая-то неандертальская система оповещения, черт побери. Хотя это для тех продвинутых, кто не видел нашего баллистического компьютера. Адская машина, больше всего похожа на кассовый аппарат. Помню, вычислитель Саня Вдовин кричал: «Товарищ капитан, не могу я на нем работать, у него второй блок греется, а в четвертом сбой!». Вдовину дали по шее, потом сунули в руки другой железный ящик, только без электроники – Прибор Управления Огнем, – и вытащили из теплого брюха кашээмки на ледяную броню, под пронизывающий ветер.
Чтобы не выпендривался.
Не было в нашем компьютере четвертого блока.
Там и второго-то отродясь не бывало.
Против ожидания, Майоров заглох. Кудинову принесли картошки с грибами – у нас на территории густо росли шампиньоны, – он наелся до отвала, подобрел и рассказал пару забавных армейских баек. Через полтора часа мы решили, что оперативному не до нас. Может, на него там свой проверяющий упал. Кудинов завернулся в одеяло и попросил до утра не беспокоить. Если, конечно, Майоров не нанесет по ББМ учебный ядерный удар.
– Хотя, – пробормотал Кудинов сонно, – полномочия у него, козла, не те…
Пульт взвыл.
– Говорит оперативный дежурный «Легенды» подполковник Майоров!
– Это армия, сынок! – только и сказал Кудинов. – Непаша попела!
Теперь Майоров осчастливил нас словом «ПЛОТБИЩЕ».
Последний салага знал, что это не шизофрения, а просто лежит перед Майоровым бумажка с двумя колонками слогов, которые он произвольно соединяет. Тем не менее, мы с Кудиновым опасливо переглянулись и синхронно, не сговариваясь, покрутили у виска пальцами.
Чертыхаясь, я побрел к кодировщику. До штаба было от силы метров триста, но если мотаться всю ночь туда-сюда… Помню, нужно было мне взбежать на третий этаж, взять у полкана некий документ, спуститься, преодолеть двухметровый бетонный забор, отдать документ начальнику штаба, узнать, что документ не тот… Когда с пятого раза полкан все-таки нашел правильную бумажку, я на заборе так и остался сидеть. А на следующий день ехали мимо танки, очень забавные, почти неразличимые под кучами матрасов, палаток и другого тактически значимого барахла. Один танк легонько занесло, и пятьдесят метров забора – как корова языком. Прямо назавтра! Вот обидно, да?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});