— И что? — Начальник встал с места, с грохотом опрокинув кресло. — На кой нам она нужна? Ясно же, что она совершенно посторонний человек, Самохина она знать не знала! Наняли девку за домом присматривать! Если бы она его еще убила, а так ясно сказано — сам умер. Так что все, вычеркиваем эту Барсукову из всех файлов, не нужна она нам! Иди, свободна пока, отчет напиши, бумаги все в порядок приведи!
Голос у начальника в конце беседы стал громким, так что все сотрудники, оказавшиеся поблизости, отчетливо слышали весь разговор. И у всех без исключения в глазах отражалась самая настоящая радость, как будто в лотерею главный приз выиграли. Как уже говорилось, железная Соколова умела вызвать в людях сильное чувство: все ее терпеть не могли.
Адмирал оглядел горизонт.
Впереди, на западе, показалось маленькое темное облачко.
Тревога закралась в сердце дона Кристобаля.
Пока ничего не предвещало шторм, солнце ослепительно сияло в зените, море было спокойно, как лесное озеро — но в воздухе витала какая-то напряженность, какое-то тревожное ожидание.
Справа по курсу виднелась «Пинта» — второй корабль экспедиции. Его отделяло от флагмана не более ста кабельтовых. Третий корабль, «Нинья», накануне отстал, и сейчас его не было видно.
Дон Кристобаль подозвал дежурного офицера и велел ему убрать часть парусов.
— Вы уверены, адмирал? — спросил тот, взглянув на небо. — Погода хорошая, но ветер слабоват, и даже под всеми парусами мы идем очень медленно…
— С каких это пор приказы адмирала обсуждаются? — строго отчеканил дон Кристобаль.
Офицер козырнул и бросился исполнять.
Матросы поползли по мачтам, как обезьяны, подтягивая такелаж.
Каравелла пошла еще медленнее.
Тем временем облачко на горизонте росло. Скоро оно уже превратилось в черную тучу. Теперь уже и вахтенный офицер смотрел на нее с тревогой.
Вдруг первый порыв ветра наполнил паруса, «Санта-Мария» угрожающе накренилась и пошла быстрее, на несколько румбов отклонившись от курса.
Дон Кристобаль взбежал на капитанский мостик и приказал:
— Убрать все паруса, оставить только штормовой стаксель! Закрепить все, что лежит на палубе! Надвигается шторм!
Вахтенный и сам теперь это видел.
Матросы сновали по палубе, ползали по реям, готовя корабль к встрече со штормом.
А шторм надвигался, и надвигался неумолимо.
Небо над каравеллой почернело, порывы ветра становились все сильнее и сильнее.
Несмотря на это, волны еще были невелики. Казалось, море только примеривается, думает, устроить ли настоящий шторм или обойтись его репетицией.
Дон Кристобаль посмотрел туда, где виднелся темный силуэт «Пинты». На ней тоже поспешно убирали паруса.
Наконец шторм обрушился на «Санта-Марию» всей своей немыслимой мощью.
Ветер ревел, валы поднимались все выше, они перекатывались через палубу, оставляя за собой клочья пены, похожие на обрывки дорогих фламандских кружев. Каравелла почти потеряла управление. Она взбиралась на огромные волны, как повозка на гору, а потом резко проваливалась вниз. Вахтенного рулевого привязали к стойке штурвала, чтобы он смог устоять при любом ветре. Однако «Санта-Мария» почти не слушалась руля, она рыскала носом то вправо, то влево. Матросы продолжали работать, они ходили по палубе, держась за штормовые ограждения, тем не менее дон Кристобаль увидел, как одного из них смыло за борт.
Солдаты дона Диего не выходили из своих кают, страшась стихии или мучаясь от жестоких приступов морской болезни.
Далеко справа, в бешеном мареве валов, адмирал увидел «Пинту». Она тоже из последних сил боролась с бурей.
Мачты гнулись и трещали, как жалкие прутики, с трудом выдерживая напор ветра. Обшивка каравеллы скрипела, то и дело грозя развалиться. Но корабль все еще держался на плаву. Более того, подхваченный могучей силой шторма, он быстро летел вперед, на одном только штормовом стакселе.
Слева по курсу дон Кристобаль увидел огромный вал. Как гора с заснеженной вершиной, этот вал навис над каравеллой. Казалось, еще секунда — водяная гора обрушится на корабль и погребет его в морской пучине…
Но рулевой резко вывернул штурвал, каравелла встала носом по ветру и вскарабкалась на водяную гору.
Дон Кристобаль перевел дыхание — но ненадолго, потому что за одной огромной волной последовала другая, ничуть не меньшая…
Так бесконечно долго каравелла боролась с бурей. Казалось, прошло много часов, хотя корабельный хронометр говорил, что буря началась всего час назад. И она не собиралась стихать.
«Неужели мы погибнем в этом шторме? Неужели мы не дойдем до благословенных берегов Индии?» — думал адмирал, следя за надвигающимися на каравеллу валами.
…Третий, четвертый… — отсчитывал он валы, помня, что по морскому поверью самый страшный — каждый девятый вал.
…Седьмой… восьмой… — тут адмирал увидел тот самый, девятый.
Этот вал закрыл собой черное небо, навис над каравеллой, как образ самой смерти. Рулевой из последних сил крутил штурвал — но гибель казалась неизбежной…
А потом дон Кристобаль провалился в черную бездну. В бездну, полную чудовищ.
— Адмирал, адмирал! — раздался над головой Кристофоро знакомый голос. — Адмирал, очнитесь!
— Подожди, мама, дай мне еще немного поспать… — Кристофоро показалось, что он маленький ребенок, он в своем родном доме, в Генуе, и его будит мать.
— Адмирал, адмирал!
Тут он осознал, что давно уже вырос, покинул Геную и теперь плывет в далекие земли во главе флотилии, собранной по велению католической королевы.
— Очнитесь, адмирал! — повторил знакомый голос — и дон Кристобаль Колон, мореплаватель, адмирал и будущий вице-король Западной Индии, открыл глаза.
Он лежал в своей каюте, в окно светило яркое солнце.
— Мы победили шторм… — проговорил он чужим, охрипшим голосом. — Мы остались живы!
— Да, адмирал! — ответил ему все тот же знакомый голос, голос дона Диего. — Шторм миновал, и «Санта-Мария» уцелела. Но буря очень далеко унесла нас с нашего пути, штурман не может определить, где мы находимся.
— Где другие корабли?
— Мы ничего о них не знаем. Может быть, они погибли в буре, а может, их просто очень далеко отнесло от нашего курса. Так или иначе, у нас нет от них никаких вестей.
— А что случилось со мной?
— Вас швырнуло волной о корабельную переборку и едва не смыло за борт. К счастью, вахтенный офицер сумел вас спасти и дотащить до каюты. Как вы сейчас себя чувствуете?
— Нормально!
Дон Кристобаль поднялся, вышел из каюты, опираясь на плечо дона Диего. Он был еще слаб, голова болела, но он не хотел показывать слабость перед подчиненными.
Первым делом адмирал оглядел свой корабль.
«Санта-Мария» сильно пострадала от шторма. Многие паруса были изодраны в клочья, реи сломаны, но сами мачты, к счастью, уцелели. Матросы под командой корабельного плотника заделывали раны, нанесенные бурей.
На мостике вахтенный офицер разговаривал с главным кормчим, штурманом флотилии.
— Дон Кристобаль, — взволнованно проговорил штурман. — Наш компас словно сошел с ума. Его стрелка показывает то в одну сторону, то в другую. Мы пытаемся строить курс по солнцу и звездам, но здесь неизбежны ошибки, потому что мы не знаем, на какую широту пригнала «Санта-Марию» буря.
— Ничего, сейчас мы поставим все на свои места!
Адмирал вернулся в свою каюту, достал из сундука заветную шкатулку, вынул из нее компас, который передал ему перед смертью синьор Кастельнуово.
Сейчас настало время, когда этот компас должен будет сослужить свою службу. Сейчас выяснится, правду ли говорил покойный мореплаватель.
Адмирал не на шутку волновался.
Если покойник обманул его — все планы Кристофоро провалятся, экспедиция погибнет, новые земли не будут открыты. Но сначала, прежде чем искать новые земли, он должен найти остальные корабли своей экспедиции…
Дон Кристобаль поставил компас на стол, взглянул на него.
Стрелка компаса была неподвижна, она указывала на северо-запад.
Адмирал вернулся на мостик и твердым, не знающим сомнений голосом приказал рулевому: