Один отдёрнул руку. Его рот сжался в тонкую линию.
Когда произошло поражение?
После напряжённой минуты, которая длилась десятилетия, Один кивнул.
— Ты достойна…
Его лаконичный комментарий вернул её сознание в настоящее.
— …в достаточной мере.
Коул и Хугинн Мунинн стояли рядом с ней с широко раскрытыми глазами, словно замороженные той же мощной энергией, в которую её погрузил Один. Тени отступили.
Всеотец развернулся на каблуках и без дальнейших комментариев поднялся по ступенькам к своему трону.
Эм, хорошо. Они закончили?
Коул протянул руку и подтолкнул её локтем. Он поднял подбородок в сторону выхода.
Думаю, да.
Один внезапно испарился и Хугинн Мунинн остался проводить Рейвен и Коула к воротам. Они повернулись, не говоря ни слова, и пошли обратно тем же путём, которым пришли, мимо молчаливых, настороженных воинов. Рейвен остановилась на пороге.
Жуткие красные луны Иного мира светились, как огненные шары в тёмную летнюю ночь, низвергаясь на группу потоками тёмного золота. Сладко пахнущие деревья выстроились вдоль зловещего входа в зал и смотрели перед собой. Два факела затрещали и осветили площадку мягким светом. Жар коснулся лица Рейвен.
Она повернулась к своему биологическому отцу.
— Итак, вы оба мой отец, или только один из вас, или?..
— Мы — две половинки одной монеты.
Она закатила глаза.
— Да, да, да. Я всё понимаю. Ты Бен для его Джерри, Мак для его Сыра, Инь для его Ян.
Хугинн Мунинн приподнял бровь и сделал паузу, чтобы на мгновение повернуться к Коулу.
Он пожал плечами.
Её отец вздохнул.
— Я не уверен, что ты понимаешь.
Что это вообще значит?
— Боже, а Иные могут быть менее загадочными?
Хугинн Мунинн покачал своей, их, неважно, головой. Тьфу, местоимения были такими ограничительными.
— Итак, просто для подтверждения, ни ты, ни Один не наняли, не похитили и не причинили никакого вреда моему брату Беару? И ты никогда не встречался с ним, если не считать того, что наблюдал за нами в детстве?
— Это верно. Если мы обнаружим его местонахождение, мы пошлём сообщение.
Рейвен вытащила чёрное перо из-за пояса.
Коул отпрянул.
Хугинн Мунинн прищурил глаза и наклонился. Его ноздри раздулись.
— Ты уронил это, когда обыскивал укрытие Беара?
Коул напрягся.
— Мы не обыскивали дом твоего брата или какое-либо другое укрытие. Мы доставили открытку только в его квартиру.
Очевидно, лагерь Одина оставался в неведении о безопасном доме Беара.
— Тогда как это туда попало?
Хугинн Мунинн нахмурился. Их плащ развевался вокруг их большого тела.
— Это перо не наше.
— Тогда чьё же оно?
Её отец наклонился к ней.
— Тебе следует спросить своего сопровождающего.
Рейвен резко повернулась и посмотрела на Коула. Один спросил, приходил ли Коул ко двору от имени… Лили… Лилис… Лис… Нет, Ллос. В её голове промелькнули воспоминания. Майк что-то говорил о Ллос. Что это было? Что-то расплывчатое в этом имени навевало на неё школьные воспоминания, но воспоминания о том времени давным-давно ослабли, вытесненные другим жизненным опытом. Что-то о Ллос и Тёмном мире. Слишком неясная и неважная в данный момент, её разум отбросил эту информацию.
Прежде чем она успела потребовать от кого-либо ответов, Хугинн Мунинн широко развёл руками. Её отец разбился на двух больших воронов. Они взмахнули крыльями и улетели в ночь. Волны горячего воздуха ударили ей в лицо.
Её кожу покалывало, когда все волоски встали дыбом. Должно быть, так она выглядела, когда преображалась.
Коул наклонился.
— Как отец, так и дочь.
Она ткнула негнущимся пальцем в его твёрдую грудь. Ой.
— Тебе лучше дать мне несколько ответов.
— Как и тебе следовало бы. Мы заключили сделку, Рейвен. Никаких секретов. Тебе не следовало скрывать от меня перо.
Она открыла рот, чтобы объяснить, но Коул покачал головой.
— Не здесь.
Он потянулся вперёд и заключил её в объятия. Свет померк. Рейвен пискнула, когда мир растворился и Коул, переносил их через тень, наполняя её теплом и его землистым ароматом. Темнота, окутавшая её, рассеялась, открыв её тускло освещённую квартиру. Она повернулась в объятиях Коула. Он не отпускал её. Такие тёмные глаза, как у него, не должны были менять цвет, но они изменились. Подобно различным глубинам тени, его жуткий взгляд то исчезал, то переливался разными оттенками чёрного, серого и серебристого. Глубокий и насыщенный, лёгкий и холодный.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Прямо сейчас, глядя в кажущиеся бездонными ямами, они темнели, превращаясь в пропасть. Притягивая её, заставляя следовать за собой. Его руки напряглись. Его руки сжались у неё за спиной, немного впиваясь.
Она облизнула губы. Воспоминания о его губах на её губах терзали её разум. Она всё ещё чувствовала его вкус.
Его взгляд оторвался от неё и скользнул вниз, к её губам. Он наклонился. Лязг холодильника смягчился. Жужжание её ноутбука стихло. Комната вокруг них исчезла.
— Я не помешал? — вмешался чей-то голос.
Её состояние, похожее на сон, разрушилось. Самодовольный тон в голосе Люка заставил страх пробежать по её позвоночнику, когда она выпрыгнула из объятий Коула.
Коул хмыкнул и потянулся к ней.
Слишком поздно.
Прежде чем его рука сомкнулась на её руке, в комнате вспыхнул яркий свет.
Коул исчез.
Тёмным саваном в комнате, полной света, Люк подошёл ближе и схватил её за бицепс. Его пальцы крепко сжались. Его Иная природа проникла в её кожу и ослабила её энергию. Подобно тушению пламени, его сила действовала подобно гигантской лопате, полной гравия. Бэйн сжимал светящийся шар в другой руке. Их окружал пьянящий запах крови и стали. Боль пронзила её руку до самых пальцев. У неё болели глаза. Шокирующее белое пламя исходило от артефакта, который держали в нескольких дюймах от неё.
— Абсолютный свет, — объяснил Люк. — Конечно, не так хорошо, как Клейом Солаис, но это даст мне минуту или две. — Он притянул Рейвен ближе.
Она наткнулась на его крупную фигуру. Её лицо ударилось о мягкую ткань его рубашки. Нежный аромат его одеколона противоречил тому, что происходило. Она потянула своих воронов, но тёмная энергия зашипела и захлебнулась, как отказавший двигатель Жан-Клода.
— И минута-это всё, что мне нужно.
— Не то, чем обычно хвастаются мужчины.
Люк пристально посмотрел на неё. Он уронил светящийся шар и свободной рукой вытащил маленький красный диск. Он бросил его на землю. Ещё один портал открылся. Он шагнул в неясный красный свет, ведущий в Иные миры, и потащил её за собой.
ГЛАВА 22
Линкольн был великим не потому, что родился в хижине, а потому, что вышел из неё.
— Джеймс Траслоу Адамс
Рейвен несколько раз моргнула. Постепенно искажённое видение комнаты стало менее расплывчатым. В ушах у неё зазвенело от сенсорной перегрузки, и комната загудела. Или, может быть, это была она. Тёмная энергия внутри неё пульсировала, требуя освобождения. Перья хлопали и трепетали у неё в животе.
Она покачала головой. Пушистые волосы коснулись её щеки.
Два дивана у ревущего камина приветствовали её с ясностью. Сосновая отделка стен и земляной запах в воздухе наводили на мысль о бревенчатой хижине. Хотя шторы были задёрнуты, всплеск её тёмной энергии и её продолжающееся извивание наводили на мысль, что Люк унёс её в одно из Иных Царств. Портал не влиял на время, поэтому, хотя она путешествовала в другое Царство, оно отражало её собственное. Было ещё лето, и стояла тихая ночь.
Похожая на тиски хватка на её руке разжалась. Её тёмная энергия поднялась, прижимаясь к её коже. Она ахнула. Нет. Она не могла сейчас перевоплотиться. Не без дополнительной информации. Куда ей бежать? Она боролась с мощной сущностью воронов и оттолкнула её обратно. Птицы немного успокоились, но недовольно каркали. Превращение прямо сейчас не имело никакой цели и поместило бы её в тела меньших, более уязвимых существ. Сначала ей нужен был план побега.