Читать интересную книгу "Нам бы день простоять, да ночь продержаться! - Сергей Альбертович Протасов"

Но тот в этот раз не отвечал, видимо, надеясь все же просочиться к другим нашим крупным кораблям. Судя по всему, он их уже видел и спешил сообщить об этом. Все так же молча вспомогач заложил циркуляцию и начал кому-то бесцеремонно отмигивать в темноту, даже не стесняясь пользоваться прожектором. Получалось, что он здесь не один.

«Терек», оставшийся где-то за кормой «Апраксина», тоже отметился миганием морзянки, но скромненько, только притушенным ратьером. Самого его полностью закрыло тьмой, и только по слабым вспышкам узконаправленного света угадывалось место. С «Апраксина» разобрать его сигналы не смогли. Их сразу плотно загородило всплесками падений очередного залпа. Обстрел не прекращался.

Чтобы лучше обозначить уже приближавшуюся реальную угрозу для наших главных сил, капитан первого ранга Лишин приказал вдобавок к собственной стрельбе еще и осветить японца прожектором. Это привело неизвестных, упорно долбивших из ночи, буквально в восторг. Они сыпанули чаще и сразу отметились двумя новыми попаданиями. Первым сбило очередной дефлектор вентилятора первой кочегарки и снова обдало осколками левое крыло мостика, а другим вскрыло якорную полку правого борта, частично свесив якорь за борт. Он теперь едва удерживался пертулинем[12].

В аварийной партии, тушившей пожар в левобортной батарее, мат стоял в три этажа. Матросы были уверены, что «терпят» от своих же. А вот на мостике в этом начали сомневаться. Там считали, что, указав на опасность собственной стрельбой, а после и боевым прожектором, достаточно безвариантно показали свою принадлежность. Почему ж тогда по ним стреляют? Да еще и чаще чем до этого?!

Последовал приказ: «Гасить свет!» Одновременно заложили левый разворот, стремясь скорее выкатиться из-под накрытий. А башни, дрогнув стволами, поползли в сторону вспышек, переставших казаться дружественными. Тут на мостик «Генерал-адмирала» притащили крупный осколок снаряда. С первого же взгляда в нем опознали головную часть русской трехдюймовой чугунной гранаты. Значит, точно свои! Скорее всего, случайно. Не в воспитательных же целях, в самом деле. А раз так, оставалось дотерпеть, в надежде, что столь нелогичное поведение жертвы под огнем все же заставит одуматься.

И дождались! Вскоре после четвертого попадания обстрел оборвался. Как обрезало. Зато японцу, пусть ненадолго, но все же освещенному перед этим апраксинским прожектором, наконец прилетело, выбив всполох разрыва из-под мостика. Тот, видимо, потеряв надежду в начинавшейся свалке пробраться к большим кораблям незамеченным, открыл ответный огонь.

В первую очередь он спешил поквитаться с «Апраксиным», также добившись попадания. Снаряд, разорвавшийся на лобовой плите носовой башни у самого края правой амбразуры, обдал удушливым шимозным дымом мостик, деформировал и заклинил противоосколочную защиту орудия. Часть осколков проникла внутрь, повредив электропроводку и временно нарушив работу приводов горизонтального наведения.

Но и наша стрельба по цели, теперь хорошо обозначенной начинавшимся пожаром, стала намного точнее. Хотя с броненосца и били только среднекалиберная батарея да остатки противоминных, но мазали уже не каждый раз. К тому же пушкари, осознав свою ошибку, в полную силу присоединились к отражению атаки. В чужака они попадали вроде даже чаще, чем до этого в своего, быстро заставив его отступить к югу. Провожаемый точными залпами с двух сторон, продолжая глотать снаряды, противник резко маневрировал, пока не пропал из вида. Жаль, главные калибры так и не успели ему ничего отмерить.

К этому времени сам «Апраксин» уже разворачивался на обратный курс, пропустив мимо «Абрека», отправленного Небогатовым осмотреть воды вокруг. С ним обменялись опознавательными, а потом и приветствиями. А из радиорубки уже тащили на мостик исписанный бланк депеши с приказом отчитаться. Адмирал требовал доклада о ситуации на берегу и спрашивал, что делается для высадки.

Командир «Апраксина» капитан первого ранга Истомин, бегло пробежав по строчкам, принялся диктовать, что отбито нападение на гвардейский конвой. Ведется разведка. Береговые сигнальные посты на входных мысах на вызовы не отвечают, из бухты слышна частая винтовочная стрельба и залпы орудий, в том числе и средних калибров. На запрос о собственных повреждениях ответили, что они незначительны,

Главной причиной произошедшего однозначно, являлось накопившееся переутомление. После короткой перестрелки у Дзуси, раскаты которой хорошо слышали с приближавшегося конвоя, а затем и внезапного обстрела «Терека» из тяжелых орудий в темноте и дожде приняли размытый двухтрубный башенный силуэт «Апраксина» за «Токиву» и, соответственно, от всей души лупили по нему из всего, что дотягивалось.

Так продолжалось до тех пор, пока, наконец, не разобрали светограмму с побитого своими же головного крейсера-аэростатоносца, опознавшего обидчика еще до того, как тот открыл огонь. В итоге от русских снарядов 15 моряков из экипажа «Апраксина» оказались убиты или пропали без вести, а 12 ранены. Но все обстоятельства этого кровавого недоразумения удалось окончательно прояснить только к вечеру.

Встретив главные силы первой ударной группы, «Апраксин» проводил их к своим подопечным. Небо на востоке быстро светлело. Но дождь, по мере приближения к берегу, становился только плотнее. Без дополнительных происшествий найдя гвардейский конвой, решили сразу начать движение к гавани, так как на фоне уверенно светлевшего на востоке горизонта уже можно было различить контуры возвышенностей на мысе Харуми. А ориентируясь по ним, и попытаться найти освоенный вчера фарватер.

Начинался второй раунд. Небогатов вернулся и привел с собой транспорты. Причем даже больше, чем их было у Тагоэ вчера. Операция в заливе Сагами продолжалась!

Глава 12

А в Токийском заливе, после форсирования пролива Урага снова пришло время для кардинального пересмотра всех планов. Следующим пунктом повестки дня, не менее важным, стал подбор подходящего места для срочной организации временной стоянки. Справиться со всеми возникшими проблемами, просто болтаясь где-то в заливе, при такой погоде признавалось не реальным.

Но с этим было уже чуть проще. Штаб располагал сведениями, что после самого горла залива пушек на берегах стояло гораздо меньше, и все они жались к мысу Каннон или ближе к Йокосуке, так же, как и минные поля. А восточный берег пребывал почти в запустении, представляя собой сплошной сельскохозяйственный район со слабо развитой сетью дорог и телеграфной связи. Вывоз получаемой продукции осуществлялся в основном через порт Кисарадзу, расположенный на стыке одноименного плато, плоской равнины Канто и хребта Босо.

Исходя из этого, решили вместо продолжения движения в сторону Йокосуки попытаться быстро захватить этот периферийный порт, где занять оборону, привести в порядок корабли и снаряжение, а также как следует подготовиться к атаке всех основных пунктов внутренней акватории Токийского залива.

Под подготовкой подразумевалось и уточнение имевшихся сведений о системе обороны, как оказалось, сильно расходящихся с действительностью. По этому поводу возникли вопросы к нашим германским