Читать интересную книгу Уиллоу - Джулия Хобан

— Ладно, это не должно быть трудно… — Уиллоу хватает тканевый подгузник и две булавки.

Но Изабель не слишком помогает, как должна была бы. Очевидно, бедняжке действительно нехорошо. Вместо того чтобы лежать спокойно, она ерзает, брыкается, и Уиллоу, непривычная к булавкам на подгузниках, умудряется уколоть ее. И довольно сильно, судя по крикам ребенка.

— О, нет! — Уиллоу в ужасе. Как она могла так поступить? Она неподвижно смотрит на то, как буквально в считанные секунды место укола наливается красным, что портит идеальную нежную кожу ее племянницы. В том, чтобы причинить вред чему-то настолько безупречному, есть что-то совершенно неприличное.

Уиллоу медленно тянется рукой и дотрагивается того места, куда уколола Изабель. Как и Гай касался ее, так и рука Уиллоу полностью стирает то, что наделала. Ну, это не очень удивительно. Та рана, что она нанесла Изабель, абсолютно отличается от порезов у нее на животе. Но что, если маленькая отметина начнется увеличиваться? На секунду она представляет, как кожа Изабель вся в полосах, изрезана бритвой, как и ее собственная. Что она почувствует, если, допустим, через десять или пятнадцать лет она узнает, что Изабель резала себя?

Уиллоу отдергивает руку.

А что, если она убьет Дэвида и Кэти, что тогда? Ты по-прежнему будешь думать, что резать себя настолько плохо?

Она заканчивает менять Изабель подгузник без происшествий, хотя у нее дрожат руки, и несет ее на кухню.

— Ну что, отличное начало положено, как думаешь? — говорит она дрожащим голосом. Так много усилий необходимо, чтобы как следует заботиться о своей племяннице. По крайней мере, Изабель перестала плакать. Уиллоу не может не отметить, что ребенок оправился о того происшествия гораздо лучше, чем она сама.

— Как насчет того, чтобы что-нибудь поесть? — Она открывает шкаф и начинает там рыться. Сегодня даже крендели закончились и детское питание. — Ага, вот и поели. — Уиллоу хлопает дверцами и движется к холодильнику.

По крайней мере, холодильник более многообещающий. Среди всего остального есть дюжина яиц и немного масла. Уиллоу сажает Изабель на ее высокий стул и берет парочку яиц и миску. Она ставит на плиту сковородку и кидает туда немного масла. Пока разбивает яйца, она думает о том, что произошло. Она рассеянно выливает яйца в сковороду, а потом кидает миску в раковину.

Уиллоу выглядывает в окно, но едва может различить снаружи парк. Единственное, что она видит, — это идеальная кожа Изабель. Она настолько потерялась в своих мыслях, что на мгновение забыла про яичницу.

Уиллоу отворачивается от окна и в ужасе открывает рот. Яйца горят. Сковорода горит. Кухня горит.

Только не опять!

Это первая ее мысль. Она сделала это снова. Дэвид прав, она действительно добьет остальных членов семьи. Когда у нее от едкого дыма начинают слезиться глаза, у нее также появляется и другая мысль. Что, если на этот раз ей удалось спасти Изабель? Что, если на этот раз все по-другому?

Видеть себя в качестве героини восхитительно.

Но дым начинает рассеиваться, Уиллоу видит, что, конечно же, на самом деле, пожара нет. Какова вероятность, что какая-то сгоревшая яичница вообще могла вызвать пожар третьей категории?

Огня нет, и она ни убьет, ни спасет Изабель каким-то драматичным поступком.

Она просто девушка, которая устроила тут грязь и беспорядок, которая неспособна, ухаживать за своей племянницей, как и обо всем в эти дни.

Уиллоу берет дымящуюся сковородку и кидает ее в раковину, где та сердито шипит и трещит. Она смотрит, как дым поднимается к потолку, и ей приходит в голову, что, может, на этот раз Дэвид был абсолютно честен, когда сказал, что его опасения насчет того, чтобы оставить ее одну, имели место лишь потому, что она слишком взволнованна, чтобы заботиться о шестимесячных детях. Основываясь на фактах, ей придется согласиться с ним.

Раздается звонок в дверь. Уиллоу остается лишь надеяться, что это не Кэти с тяжелыми пакетами, что не может достать ключи, или хуже — Дэвид вернулся домой с конференции.

Ради Бога, дай мне время хотя бы прибраться.

Но когда она открывает дверь, перед ней стоит Гай.

На этот раз Уиллоу не краснеет и не чувствует себя взволнованной. Она чувствует такое облегчение, что это он, а не Дэвид или Кэти.

— Мигрень? — Он прислонился к косяку.

— Ну да, я подумала, что какая-то беда может показаться подозрительной. Входи. — Она отступает назад, открывая дверь шире.

— Пахнет так, будто что-то горит.

— И не говори, — произносит Уиллоу. Она идет впереди него в сторону кухни.

— Чем занимаешься?

— Хм… — Уиллоу обводит взглядом задымленную кухню. Ее план по идеальному уходу за Изабель не мог сгореть более эффектно. — Думаю, что продолжаю портить жизнь себе и всем остальным, кто соприкасается со мной. — Она идет к раковине и берет губку, намереваясь оттереть подгоревшую сковороду. — Это похоже на правду, как считаешь?

— Только потому, что ты подожгла… — Он присоединяется к ней у раковины и заглядывает в сковороду. — Хм, я предполагаю, это когда-то была яичница?

— Нет, это не единственная причина. — Уиллоу энергично трет губкой сковороду. Выходит с трудом. Нужно сначала ее замочить.

Весь процесс мытья сковороды внезапно кажется бесполезным. Она размышляет о том, что бы произошло, если бы она просто выбросила ее в окно. Вместо этого ее устроит мусорное ведро под раковиной. Может, если она прикроет ее достаточным количеством мусора, то Дэвид с Кэти ничего даже не заметят.

— Ты вот так просто ее выбрасываешь? — Гаю все это кажется забавным.

Уиллоу пожимает плечами. — О, кстати, это Изабель.

— По поводу тех мигреней в парке... — начинает говорить Гай, но их прерывает звук ключа в замке и зовущий голос Дэвида.

— Привет, я вернулся. Есть кто дома?

Уиллоу рада, что дым немного выветрился, и что ей удалось избавиться от сковородки, но она бы предпочла, чтобы он пока не заходил на кухню. Она берет Изабель на руки и выходит в коридор.

— Привет, — осторожно говорит она. Все-таки после ее сцены пару вечеров назад она впервые видит Дэвида. Она понятия не имеет, как себя вести с ним. Учитывая то, каким замкнутым в последнее время был Дэвид, она едва может ожидать, что он что-то начнет при Гае. И все же она полагает, что он каким-то образом сошлется на предыдущий вечер, и лишь один тот факт, что она осталась с Изабель одна, возобновит ссору.

— Привет. — Дэвид кивает головой Гаю, но ясно, что он озабочен. — Что происходит? — он сбит с толку. — Где Кэти? — Дэвид тянется к Уиллоу, чтобы забрать у нее ребенка.

— Она ушла в аптеку, — отвечает Уиллоу. — Изабель заболела, ушная инфекция, как она сказала.

— И ты не попыталась уложить ее спать? — спокойно спрашивает он.

Уиллоу не может поверить, насколько глупой она была. Конечно же, это имело бы гораздо больше смысла, чем все остальное. Она собирается с духом перед тем, как Дэвид начнет ее осуждать.

Но тот, похоже, не слишком обеспокоен тем, чтобы отчитывать ее. Он больше беспокоится за благополучие Изабель. Уиллоу знает, что только это естественно и правильно. Кроме того, ей бы не хотелось повторения того вечера. Однако когда она видит, как Дэвид целует свою дочь, ее пронзает боль, такая острая, такая зверская, что она почти складывается пополам.

Она прижимает руки к животу. Какое-то мгновение ей кажется, что она сейчас упадет в обморок. Боль настолько сильная, что, глядя вниз на себя, она удивлена, почему сквозь одежду не просачивается кровь, что боль эту она не нанесла сама себе. Это боль, с которой она борется уже долгое время.

Конечно, в первую очередь Дэвида будет беспокоить его дочь. Уиллоу не больно от того, что она для него не на первом месте. Она не будет снова первой ни для кого. Она не будет снова чьим-то ребенком. Такое происходит с каждым, такое произойдет и с Изабель, но точно не так скоро, как это случилось с ней.

— Уиллоу? — Дэвид хватает ее за руку, ему не очень просто это сделать, так как он все еще держит Изабель. — Что такое?

— Я в порядке, просто… — Уиллоу выпрямляется. Боль ушла. Она не знает, как, но может быть лишь благодарной за это. — Я просто немного… — Она подыскивает правильное слово. Мигрень с Дэвидом не пройдет. — Я действительно устала, вот и все. Мы… Я пойду наверх и прилягу. — Она вздрагивает при выборе произнесенных ею слов и гадает, обратили ли на них внимание Дэвид или Гай, но Дэвид уже вернулся к Изабель.

— Ну же, — говорит она Гаю. — Пошли.

Уиллоу поднимается по лестнице в свою комнату. Произошедшее полностью ее опустошило. У нее ощущение, что она может проспать тысячу лет. Она открывает дверь и нетерпеливо окидывает взглядом кровать. Интересно, что будет делать Гай, если она просто залезет под одеяло и закроет глаза.