силах сдержаться.
— Э-э-э?
— Закон Ома ты знаешь для замкнутой цепи или для разомкнутой?! Это разные формулы!
— Эм-м. Там так звучало: «Закон Ома, ума нет — сиди дома». Это для какой цепи?
Бл*.
Как мне такие умники ещё дома надоели.
Хотя чего я на красивую девчонку сорвался. Ей бог на роду совсем другим местом думать написал, а она ещё и далеко не дура.
Мозги у женщин в принципе редкость, а если ещё сочетаются с такой жопой и сиськами, как у неё, таких баб на руках носить надо.
— На всякий случай. — Медленно выдыхаю, чтоб не сорваться дальше. — Других формулировок ты не слышала? Наводящие слова повторно: для замкнутой либо разомкнутой цепи?
— Не знаю, — её глаза превращаются в два задумчивых глубоких озера. — Твои слова по отдельности понимаю, а в сумме смысла нет.
Вдыхаю три раза подряд, успокаиваясь по второму кругу:
— Мадина, объектом охоты любой разведки является не академик и не доктор наук, открывший или сформулировавший фундаментальный закон! — продолжаю недостойно говорить на повышенных тонах. — Просто потому, что закон всемирного тяготения или микроразряды в нервной системе чувствуют абсолютно все! Нельзя фундаментальный закон засекретить!
— А кто тогда является, как ты говоришь, объектом работы разведки? — неподдельно озадачивается девчонка.
— Безвестный доходяга-лаборант, или завлаб, который с закрытыми глазами и напамять знает параметры конкретной боевой установки! Какая частота там, в каком контуре, с какой силой!
Вытираю со лба пот.
— Всё услышала, всё запомнила, спасибо за разрешение кое-кому передать. Можешь ещё раз повторить, как для идиотки? Как ты от «Полога боли» избавился?
— У меня есть индивидуальная особенность, — изо всех сил, нечеловеческими усилиями возвращаю на лицо внешнее спокойствие, которого не испытываю.
Ведь я сейчас раскалываюсь местами, пусть иносказательно.
— Лично ты, по большому секрету между нами двумя, можешь эту способность считать родовой, — продолжаю. — Кроме последнего Ржевского, оставшегося на земле, ни у кого её больше нет, думаю. По крайней мере, пока я детьми не обзаведусь, но по ним ещё смотреть надо будет.
Чёрт его знает, унаследует ли гипотетическое потомство расовые бонусы.
— Поняла, лишнего не спрашиваю, говори дальше.
— Благодаря этому свойству лично у меня есть возможность сигналы внутри своей нервной системы от чужих наводок закрывать. Ну или мощность индукции должна быть значительно больше, чем на обычного человека. А тот «полог боли» как раз на обычного рассчитан был, не на мой резист.
Мадина Наджиб, дублёр-двойник Её Высочества Далии аль-Футаим из Залива
Странно.
Образование у Дмитрия не отсутствовало, заявить так было бы либо неправдой, либо очень серьёзной ошибкой.
Попутно вопрос, даже пара: а каким образом его родной дед о таком не в курсе? Родители старика что, не любили? И в детали воспитания внука не посвящали, а потом и вовсе погибли?
Сюда же. Почему ибн-Иван безуспешно бьётся лбом об стену в этой их идиотской гимназии, где не успевает по тамошним предметам? Если он настолько глубоко, до рефлекса, разбирается в новейшем и сложнейшем техно (маготехно?)? Более чем серьёзно дружит с языками?
Только что он кроме прочего откровенно дал понять, что знает не только японский и язык Залива (которые она в его исполнении и так слышала).
Есть же в городе другие учебные заведения, хотя бы и у тех же японцев. Там Ржевского-младшего с руками бы оторвали у его нынешней гимназии, и проблем с аттестатом не было бы никаких.
Соответственно, впоследствии — с Царским университетом.
На её вопросы он в итоге раскричался, выходя из себя. Кажется, искренне расстроился из-за того, что она не сильна в странной науке.
Дал разрешение передать информацию своим, это стоило дорогого. Была б дурочкой Норимацу — сейчас бы поклонилась ему в пояс и волосами землю бы подметала.
Наджиб-младшая не в первый раз за сегодня в качестве благодарности коснулась пальцами его локтя. Вопиющий грех, увы.
— У меня к тебе, раз ты такая умная, теперь свои встречные вопросы! — угрюмо заявил опекун, прооравшись.
Сердце упало в пятки. И ведь имеет право, не возразишь.
Он наверняка запомнил её фразу, сказанную в сердцах после разговора с ишаком Маджитом: «Я не обычная менталистка, я всё и обо всех знаю. Долго рассказывать».
Похоже, сейчас придётся расплачиваться за всё.
Ну о чём он ещё расспрашивать может?
Глава 17
Мадина Наджиб, дублёр-двойник Её Высочества Далии аль-Футаим из Залива
— А впрочем, чёрт с ним. — Ржевский махнул рукой и направился к избам. — Пошли к нашим, надо что-то с вашей гвардией решать поскорее. Пока не нагрянули.
— Ты решил меня не расспрашивать, о чем хотел? — она озадачилась, но послушно последовала за опекуном.
— Я передумал.
— Почему? — менталистка потерялась в догадках, не помог даже буст.
Когда кто-то получает уникальное преимущество, он никогда не сдаёт его тут же тебе обратно в поддавки.
Так не бывает.
— У тебя лицо разве что не окаменело, мне неинтересно стало, — пояснил Ржевский. — Мне не нравится, когда ты нервничаешь.
Настолько, что остальное становится неважным? Включая бесценную информацию? От самой Наджиб? По ТАКОМУ вопросу?
Где логика?
— Как скажешь, — лаконично удивилась она.
Чего он хочет взамен? Чего добивается? Она же более чем ясно дала понять, что ноги раздвигать не будет.
Видимо, следует повторить.
— Дмитрий, один момент. — Она решительно догнала его и дёрнула за руку.
— Оторвёшь! — возмутился он, потирая плечо. — Аккуратнее!
— Я не знаю, что ты задумал, но давай убедимся, что мы понимаем друг друга правильно. — Мадина чеканила слова и смотрела, не мигая.
Опекун жестом предложил продолжать.
— Я никогда не раздвину ноги, чтобы ублажать твоё тело.
— Я ж вроде не претендую? — он резко озадачился.
— Я также не раздвину ноги ни перед кем иным, кроме своего будущего мужа. Да и с ним — только после свадьбы по всем правилам.
— А зачем ты мне это говоришь? — Ржевский сделал глупое лицо.
Не пройдёт номер, дешёвый манипулятор. Твои манёвры уже известны.
Общаемся не первый час, менталист седьмого ранга выводы делать умеет, подумала про себя Наджиб. Даже по такой закрытой психике, как твоя.
— Это было вступление, — холодно продолжила двойник принцессы. — Главное, оно же вытекает из того, что моё тело получит только мой законный муж: жениться на мне сможет лишь мужчина одной со мной веры, точка.
— Это всё, что ты хотела сказать? — доброжелательно поинтересовался попечитель.
Коварный гад.
— Да.
— Спасибо.
Он равнодушно повернулся к ней спиной и пошёл дальше.
— Ты так ничего и не скажешь в ответ?! — она догнала его через два шага и повторным рывком развернула к себе. — Ты ничего не хочешь мне