Читать интересную книгу Баффер - Михаил Дулепа

Девять сорок восемь.

– Лови!

– «Благословен буде Грядый во имя Господне!»

Успел!

Подарочком оказались два уже знакомых мне цилиндрика. В замкнутом помещении шоковая граната? Да уж, рисковать они не хотели!

Вспышка, грохот. Как во сне, когда все гремит, но не оглушает.

Снова на пол… в пролом пытается кто-то влезть.

– Замри!

Замер. Его тут же потащили из дыры назад. А вот нечего тут!

Осталось одно простое «оцепенение», четыре «длительных». Арсенал у меня не очень, если честно, печати, заразы, долго восстанавливаются.

– Михайлов! Ты не можешь сидеть там вечно! Выходи! Мы оценили, что ты никого не трогаешь, просто выходи, все можно решить словами!

Ну да. И неправильным номером ошейника.

Я скастовал молчание:

– Да замкнутся уста твои!

Несколько секунд тишины, а потом кто-то ритмично простучал чем-то твердым по дереву. С некоторой задержкой ему ответили, почему-то тоже стуком… Зараза! Сообразительный! В отличие от своих бойцов.

Девять пятьдесят две.

Тишина. Снова влетают гранаты. Красиво.

– Замри надолго!

Наверное, этот боец как раз готовился бросить третью гранату, потому что грохот раздался в коридоре. Ну, ребятки, покушайте своего варева сами!

Мат, крики, еще две гранаты. Уже не шоковые, в первой комнате что-то загорелось.

Пылевой бурей? Нет, в закрытом помещении такое заклинание глупо… хотя у меня еще активна «защита»… Несколько выстрелов из пистолета.

Сволочи, поняли, что я убивать не хочу!

– Замри надолго!

Робот задергался, с визгом попытался двинуться, но, видимо, одна из гранат ему перебила что-то в приводе, и через минуту он снова замер.

Девять пятьдесят шесть.

Черт, сейчас везде в доме народ поднят по тревоге. Может, прыгнуть еще раз? Опасно, могу вывалиться прямо в руки радостных вояк. К тому же непонятно, как действует прыжок во второй раз – надо ли снова определять зону? Вообще, зависит ли это заклинание от того, знаю ли я, в какой зоне нахожусь? Не успел выяснить. Значит, сижу на попе ровно.

Пол холодный, без одежды сидеть зябко.

Девять пятьдесят восемь.

С легкой щекоткой растаяла защита, десять минут неуязвимости прошли.

– «Да защитит он себя». – Мельком поморщившись, не «мигание» надо применять в таких ситуациях, продолжил: – «А снег и лед выдерживали огонь и не таяли». – «Ледяной щит», мощная штука, хотя тоже только на десять минут. Наполовину снижает урон… так что гранатой мне оторвет только полбашки. Пол глупой башки! – «Будьте святы, аки Господь наш свят».

Групповое освящение. Снижает физический урон ровно наполовину. Я проживу без четверти головы?

Ну, авось пронесет! Всего минуту надо, всего минуту!

Я твердил это, перебирая летающие вокруг тонкие льдинки щита.

Девять пятьдесят девять.

На всех часах длинные стрелки замерли на предпоследней отметке.

Все, уходить!

Встать!

– Врата – колодец!

Сияющая пентаграмма возникла на фоне боковой стены, авось побоятся лезть сюда. Чего им вообще было не подождать, пока я опомнюсь? Не удержавшись, я махнул рукой.

– Пока, неудачники!

И, споткнувшись, влетел прямо в портал.

Ох ты, снежок прошел!

Отмерев, быстро-быстро пополз от точки выхода, подхватил кусок замерзшей земли, потом вскочил, сдернул с колодца большую тяжелую крышку. Вот ей и буду бить, если войдут! Только сначала «оцепенением» приголублю!

Секунды тянулись одна за другой, длинные, как столетия.

Не в силах больше выносить эту тишину, я начал считать вслух:

– Один, два, три… ну давайте, давайте, твари! Четыре, пять…

Считая и ругаясь, я ждал минуты две, может, даже больше.

Никто не появился. Наверное, у них не было дурных кидаться в поставленную колдуном пентаграмму.

На трехстах я положил крышку обратно и сделал первый шаг домой.

Нога подвернулась.

Уже лежа в грязи, я увидел, что низ ноги, от лодыжки до пятки, в крови, вяло текущей из небольшой дырочки ниже колена.

Вот же гадство!

21

Дырка кровила, нога болела, мне вдруг захотелось заплакать. Ну что за дурак, они все собрались в коридоре, был один «прыжок» в запасе, я мог уйти и спокойно поставить врата в тихом месте!

Только куда деваться, надо вставать и идти, на улице около нуля, а я голышом.

Черт, теперь из верхней одежды в доме только бушлат да женские шмотки.

Стараясь не замазать ногу в грязи, встал, и, с ужасом чувствуя разгорающееся ниже колена жжение, быстро похромал к дому. Ключ под доской крыльца, слава богу, не в куртке остался. Вместе с паспортом, трудовой, деньгами… неплохим удобным свитером… непромокаемыми ботинками, к тому же дорогими, но что поделать, курьера ноги кормят.

В сенях остановился, нашел тряпку, быстро накрутил подобие жгута. Крови лишней у меня нет! Вытащил из-под лавки «умывальный» таз. Ох, заляпаю я кровушкой пол! Ничего, буду считать, что это мне месть за кроликов. Плеснуть воды из бочки в таз… Ур-род. Еще раз плеснешь воду на пол – получишь по морде! Вода в колодце, до колодца шестьдесят шагов, которые ты через час сможешь только проползти. И снега нормального нет, этот, мокрый и редкий, скоро сойдет. На мокрое падает, верная примета. Хорошо, бочку полную держу, двухсотлитровка пластиковая… Наскоро умывшись ледяной водичкой, наконец, зашел в кухню. Меня все отчетливее била дрожь, за двадцать часов дом не выстыл окончательно, но все равно, голышом, мокрый и с дыркой в ноге, я чувствовал себя слегка нехорошо.

Так.

Уцепившись за косяк и не обращая внимания на огонь ниже колена, я начал думать. Это всегда надо делать первым делом, а то потом придется делать в два раза больше, да в четыре – переделывать.

Кровь. Рана. Пуля. Тепло. Еда.

А теперь за дело! Дохромал до печки, сунул растопку в плиту, чиркнул спичкой, заодно понюхал кастрюлю с супом – не прокис, порядок. Вон еще печенка стоит укрытая… говорят, при кровопотере печень очень полезна, проверим. На два дня жратвы есть. Трехлитровую кастрюлю в руки, набрать воды, поставить на плиту. Принести таз в дом, поставить у столика.

Одна аптечка лежала за печкой, вторая припрятана в развалинах. Просто, на всякий случай. С треском отодрав крышку, вытащил из ячейки заранее приготовленные пакетики. «Давление», «Простуда», «Понос»… «Рана» – вот, это. Бумажку на стол… нет, вот сюда, прикрепить, чтобы было видно.

«Развести фурацилин». Легко. Только надо подождать, пока вода нагреется. Присмотрелся – не кровит. Хотя на этих потеках не видно, может, и течет помаленьку.

Пока грелась вода, вытащил полотенце, накрыл. Проверил пальцы – терпимо. Давление и мерить не стал, все равно не знаю, каким оно должно быть при огнестрельном ранении. И что вообще теперь делать-то? Черт, читал я где-то, что с кровотечением до получаса можно возиться… а еще помнится про «золотой час». Жить хочется… И дырочка маленькая, и нога стоит, и не болит пока что… очень уж сильно. Но выходного отверстия нет, а значит, пуля там, надо доставать.

Помял левую икру – вот легко все нащупывается, а на правой всего-то небольшая дырочка и даже тронуть боязно! И вообще, пока не промою руки и ногу фурацилином, даже смотреть не стану!

Чем хороша дровяная плита – быстро вода греется. При готовке надо учитывать, ловчить, привыкать, зато в такие моменты удобнее. Не дай бог повторять придется.

Зачерпнуть поллитровой банкой воды из кастрюли, кинуть раздавленные таблетки, помотать, размешать… черт, вода еле теплая, надо было подождать. Ногу в тазик, и аккуратно… хрен тебе, дырка с другой стороны. И в воде еще не все растворилось.

Все больше хотелось вскочить, заорать, сделать хоть что-то!

Спасало только то, что за последний час я слишком много нервничал и переживал, перегорел, наверное. Ну и к тому же это был далеко не первый раз, когда от терпения зависела моя дальнейшая жизнь.

Ногу в тазик, выверн… наверное, пуля в ране что-то задела, боль прострелила от пятки до бока, я не упал только чудом. Не буду больше так выворачивать, не буду, успокойся!

Тонкой струйкой сливал мгновенно перекрашивающуюся из желтоватой в красную воду, промакивая скомканным бинтом, обмакнув его во все тот же фурацилин. Наконец более-менее нога была очищена. Второй этап. Вздохнуть… думать только о ране. Нельзя думать о том, что это нога, что это я, опознание в игре не работает на игрока, показывая только обычную статистику. Надо сконцентрироваться на ином, на четкой цели. Другая попытка будет только через шесть часов, и это будет уже поздно.

Нога. Рана. Нога. Рана. Нога. Рана!

– Опознание!

За дергающей болью под коленом я почти не заметил привычного головокружения. Ну да, после недавнего «узнавания» целого дома тут всего одна маленькая пуля из ПМ, 1979 года изготовления, целая, замершая очень близко от кости, но не дошедшая до нее, в почти чистой ране, выпущенная наугад бойцом, озверевшим после того как шоковая граната, усиленная благодаря «оцепенению», оторвала его другу пальцы на правой руке.