Читать интересную книгу "Соглашение - Кирстен Модглин"

кроме того, мы обнаружили веревку, отпечаток которой совпадает со следами, оставшимися на нескольких жертвах в течение последних лет. Там есть характерный рисунок из мелких металлических колец… Во всех случаях с жертв снимали белье. Мы уже давно предполагали, что преступник коллекционирует трофеи.

– Коллекционирует… – Я согнулась, пытаясь справиться с шоком и устоять на ногах.

– Понимаю, такое тяжело слышать, мэм. Мы рассказываем вам только с целью убедиться, что Де Лука не сделал вам ничего плохого во время свидания. Да, он наш коллега и товарищ, но, пожалуйста, не думайте, что из-за этого мы не будем добиваться наказания по всей строгости закона, когда найдем Де Луку, или что мы не воспримем ваши обвинения всерьез. Вы говорили, что на свидании он был вполне обходителен, но если по какой-то причине вы солгали, то сейчас самое время рассказать правду. Возможно, этим вы поможете спасти чью-то жизнь.

Я покачала головой.

– Нет, он… он ничего не делал. Он не был… М-м, Стефан… вел себя вполне обходительно.

Полицейские переглянулись и кивнули. Эндрюс сказал:

– Тогда, значит, вам очень повезло, мэм. – Он говорил участливым тоном, но я не могла заставить себя поднять на него взгляд.

Я быстро заморгала и начала тереть глаза, дыхание стало прерывистым. Наконец я прижала руку к груди и зажмурилась, пытаясь как-то сосредоточиться.

– А… а Илиана? Он… он что-то с ней сделал? – Теперь я подняла голову и посмотрела на копов.

И без того мрачное лицо Чада стало еще мрачнее, пока он обдумывал ответ на вопрос.

– Мы считаем… – Казалось, полицейский не хочет говорить дальше, и я уже забеспокоилась, что на этом он и остановится. – Мы считаем, что миссис Де Лука была… замешана в преступлениях мужа. Возможно, она планировала их или помогала Стефану, мы не знаем точно. Когда мы спросили миссис Де Лука про пакет, она заявила, что ничего о нем не знает. Но теперь она тоже пропала. Мы подозреваем, что она решила скрыться, но полной уверенности пока нет.

– Как мы уже говорили, – добавил Эндрюс, – расследование продолжается, и все, что мы вам сообщили, является конфиденциальной информацией, поэтому просим вас не разглашать сведения, которые вы слышали.

– Но зачем вы тогда рассказываете их нам? При чем тут мы? – спросил Питер, обретший наконец дар речи.

Ему ответил Эндрюс:

– Потому что мы считаем, что ваша жена должна была стать следующей жертвой Де Луки. Теперь, возможно, ей уже ничего не грозит, но мы хотели предупредить: если кто-то из супругов попытается связаться с вами, просим сразу же звонить нам. Не общайтесь с ними, не вступайте в разговор. Звоните нам или, если боитесь, что вам грозит непосредственная опасность – например, если они опять приедут сюда, – набирайте девять один один. У вас сохранился наш телефон?

Я кивнула.

– Да, конечно.

– Хорошо. Мы пришлем патрульного, он будет дежурить рядом с вашим домом следующие несколько ночей, но вы тоже должны сохранять бдительность. Де Лука изучили вас досконально. Они знают, где вы работаете, где живете… Из того, что мы выяснили, становится ясно, что эти двое очень опасны. Вы понимаете?

Я снова кивнула, не в силах выдавить из себя ни слова.

– У вас есть какие-нибудь вопросы? Может, вы хотите сообщить что-нибудь еще?

Я покачала головой и почувствовала на плечах ладони Питера. Он положил подбородок мне на макушку.

– Спасибо вам.

Копы кивнули, встретившись глазами сначала с ним, а потом со мной.

– Всего хорошего. И будьте осторожны.

С этими словами они вышли, оставив нас молча обдумывать услышанное.

Питер развернул меня к себе и посмотрел прямо в глаза.

– Он пытался тебя изнасиловать? – спросил он, но я высвободилась из его рук. – Расскажи мне всю правду.

– Нет, Питер, конечно нет. Я бы рассказала тебе.

– Клянешься?

– Клянусь, – ответила я.

– Никогда бы не простил себе, если бы с тобой что-нибудь случилось.

– Все было тихо и мирно. Он ничего такого не делал.

– Я не могу тебя потерять, Эйнсли. Боже, не знаю, что я сделал бы, если…

– Не потеряешь, – пообещала я. – Мы же вместе, правда?

– Вместе. – Он притянул меня к груди. – Ты и я.

Я крепче прижалась к нему, чувствуя, как бьются наши сердца.

– Только не лги мне больше, Питер. Никаких секретов. Иначе я не выдержу. Наш брак не выдержит. Давай договоримся.

– Никаких секретов, – подтвердил он. – Обещаю. Никаких больше секретов, никакого вранья. Если мы смогли пережить последние несколько дней, значит, переживем что угодно.

При этих словах я отодвинулась и посмотрела ему в глаза.

– Ты уверен?

– Я люблю тебя, Эйнсли. И буду биться за тебя каждый божий день. Я не позволю тебе уйти. Ни сейчас, ни потом.

– Клянешься? – спросила я, ковыряя заусенец на пальце. – Мы сможем простить друг другу все что угодно?

– Если ты сможешь простить меня, я никогда от тебя не откажусь. Я вместе с тобой до конца, если ты вместе со мной. – Он поцеловал меня в губы. – Мы снова можем стать такими, какими были раньше. Ты этого хочешь? Можешь меня простить? У нас получится пережить бурю вместе?

Я опустила взгляд и снова принялась дергать заусенец. Наконец кожа лопнула, и я уставилась на выступающую кровь. Красное пятно разрасталось, расплываясь вокруг ногтя большого пальца.

– Эйнсли? – Кажется, Питер произносил мое имя уже не первый раз. Я совсем потерялась в своих мыслях. – Ты сможешь меня простить?

– Смогу, – тихо ответила я, кусая нижнюю губу и вытирая окровавленный палец о штаны. – Если ты сможешь простить меня.

Улыбка у него на лице погасла.

– Простить за что?

– За то, о чем я сейчас расскажу… – Я перешла на шепот, подбородок задрожал. Смогу ли я произнести признание вслух?

– В чем дело? Что ты хочешь мне рассказать?

– Тебе лучше сесть, – посоветовала я. – Речь о Стефане. О том, почему он погиб. Почему я должна была так поступить.

– Как ты должна была поступить?

Я сжала губы и сделала глубокий вдох через нос.

– Я сама понятия не имела, что делаю. Не верила, что действительно получится. Не знала, удастся ли мне. Но ведь теперь уже легче, правда? Когда мы знаем, что нам это сойдет с рук. Знаем, что у нас все получилось и мы вне подозрений. Я так устала жить с чувством вины, вечно тревожиться…

– О чем ты говоришь, Эйнсли? Я ничего не понимаю… То есть да, конечно, большое облегчение знать, что меня не подозревают в убийстве, но я бы не сказал, что мы в полной безопасности…

– Вот в этом и дело, Питер. О чем я и пытаюсь сказать тебе.

– О чем ты пытаешься