Читать интересную книгу Десять писем - Лия Аструм

как-то обманчиво спокойно начал брат, беря в руки вилку и прокручивая её по кругу.

Я вопросительно приподняла бровь.

– На конверте, полученном в кабинете, стояла цифра один. На этом – цифра пять, и реакция отца была прямо противоположной. А знаешь, почему?

– Почему? – Я отложила недоеденный бутерброд в сторону и взяла стакан сока, чтобы проглотить ком, вставший в горле.

– Потому что, то письмо было первым, а это – пятым. Он уже знал, что в нём, и поэтому был так спокоен.

– Допустим, – медленно протянула я. – С чего ты это взял?

– Я переговорил с охраной. –  Не смотря на меня, он продолжил крутить ни в чём не повинную вилку в руке. – Каждое из предыдущих четырёх писем доставлялось абсолютно разными людьми. Охрана расписывалась в получении, но никакого документа в ответ не получала. У меня пока не было времени заняться этим вопросом и найти отправителя, но вот, что я хочу у тебя спросить. – Вилка в руке замерла, и он впился в меня своим пронзительным, стягивающим кожу взглядом. – Ты имеешь к этому отношение?

Воцарившаяся после его вопроса тишина была болезненно оглушающей.

– Что?! – Я ошарашено захлопала глазами. – Причём здесь я?!

Моё очень удивлённое лицо не произвело на него абсолютно никакого впечатления. Он со звоном откинул вилку на тарелку и совсем не породисто сложил локти на стол.

– Я не верю в совпадения, Вивиан, – скрестив пальцы перед собой, вкрадчиво проговорил он. –  Письма стали приходить сразу после твоего возвращения. Если ты что-то знаешь, ты скажешь мне это прямо сейчас. Будет хуже, если я выясню всё сам и поймаю тебя на лжи, – в голосе отчётливо слышалась угроза.

– Алекс, – повторив за ним, я тоже сложила локти на стол и, слегка поддавшись вперёд, иронично усмехнулась. – И что же по-твоему я могу писать твоему отцу? Любовные послания?

– Не смешно! – рявкнул он, сильно ударяя кулаком по столу, отчего тарелки подпрыгнули вместе со мной и моим разбушевавшемся сердцем. Улыбка на моём лице бесследно исчезла.

– Я не имею к этому никакого отношения, – твёрдо проговорила я каждое слово, смотря в эти налитые злостью красивые глаза, обрамлённые густыми ресницами. – Хватит нагнетать, – попыталась я успокоить его, видя, что он снова на грани. – Ты вообще не имеешь понятия, что в этих письмах и уже обвиняешь всех вокруг.

Брат ещё несколько секунд буравил меня тяжёлым взглядом, словно ему с трудом удавалось вникнуть в суть сказанных мной фраз. А затем, резко изменившись в лице, поднялся и уже более сдержанно произнёс:

– Заеду за тобой в половину четвёртого. Будь готова.

Стоило мне только услышать рёв мотора его машины, как я мигом вскочила на ноги и направилась к лестнице, ведущей на третий этаж. Я буквально влетела в свою комнату и, зайдя в гардеробную, закрыла дверь на замок. Отодвинув пару коробок с обувью, я схватила чёрный пакет и, вынув оттуда старые потёртые джинсы, достала из бокового кармана дешёвый кнопочный телефон. Нажав кнопку включения, я уселась прямо на полу и стала ждать, пока загрузится экран, стараясь полностью игнорировать трясущиеся до стучания зубов коленки. От избыточного адреналина в крови заложило уши, и я прижала ладонь к груди, будто боялась, что сердце от переизбытка чувств выпрыгнет наружу. Телефон перешёл в рабочую готовность, и я открыла диалог с единственным забитым в этом допотопном аппарате контактом. Дрожащей рукой я не с первого раза смогла набрать:

«А. подозревает меня. Будь осторожен». 

Глава 7.

Фонд имени Элоизы Элфорд существовал уже более двадцати лет. Это благотворительная организация, основной деятельностью которой всегда являлась помощь сиротам и детям, болеющим смертельными заболеваниями. Она была основана матерью Нейтона, и примерно три раза в год члены семьи Элфорд устраивали благотворительный вечер для высших слоёв общества. Политики, банкиры, владельцы судоходных и строительных компаний, а также всемирно известные актёры, режиссёры и спортсмены. В целом, не самая приятная часть общества. Возможно, от меня это звучало лицемерно, но я давно перестала относить себя к элите. Я родилась в обычной семье, и всё так и продолжалось бы, если бы в нашей жизни не появился Миллер. Но он появился слишком рано, и именно этой обычной жизни я совсем не помнила.

Всё моё осознанное существование проходило в среде денег, роскоши и блеска. Лучшая школа, лучшие репетиторы, лучшие бренды. Мне приходилось соответствовать, потому что появиться в кругу золотой молодёжи в кроссовках из масс-маркета или в футболке с распродажи было равносильно фотографии на школьной доске позора. Да что говорить, само слово «распродажа» вызвало бы шквал удивлённых взглядов и сплетен. Поэтому, личный водитель и стаканчик латте за пятьдесят баксов, которые обычный человек с тем же успехом тратил на недельную продуктовую корзину, по значимости были сравнимы с утренним душем.

И от этого всего я получала лишь неподдельное удовольствие и никаких, абсолютно никаких неудобств. Я ощущала себя маленькой принцессой, любые желания которой исполнялись по мановению волшебной палочки, или, если быть точнее, по мановению волшебной карты. Казалось, ткни я пальцем в любую сверкающую звезду на небе, мне тут же эту звезду достанут, положат в подарочную коробку, перевяжут лентой и вручат в любой обычный день, даже не в праздничный. Отчим заменял мне отца, а старший брат, вечно защищающий меня от всех и вся, вызывал детский восторг и ликование. Это была самая настоящая сказка. Давно. Много лет назад.

Сейчас на моём небе осталась лишь одна звезда. Самая яркая. И когда она упадёт, она исполнит моё самое заветное желание.

С определённого момента вся эта люксовая мишура перестала вызывать восторг. С определённого момента я поняла, что это всего лишь дорого украшенный фасад, скрывающий то, что недоступно тем, кто не может заплатить. Это лишние декорации, не несущие в себе совсем никакой ценности.

И всё же, с годами некоторые привычки остались неизменными. Я не пила дешёвый кофе и алкоголь, а итальянскую пасту предпочитала из хорошего ресторана. Но основная часть гардероба, которую я приобрела в Лондоне в самых обычных магазинах торгового центра, абсолютно никак не делала меня хуже тех заносчивых мажоров в брендовых тряпках. Я ездила в лондонском метро в толстовке за сорок баксов и была счастлива. Моя любимая белая толстовка, которую я привезла с собой в Нью-Йорк, и ни разу не надела.

И это совсем не значило, что от дорогих вещей я воротила нос. Нет. Просто быть членом семьи Миллер – это всегда соответствовать! И раньше я делала это с превеликим удовольствием, а