Неужели он уже успел растратить все прихваченные с собой деньги?
Или продолжал заниматься в Америке тем, чем занимался и в Англии?
Может быть, он попал в тюрьму и нуждается в помощи, или ему угрожают воры и шантажисты?
Вероятно, эти беспокойные мысли как-то отразились на его лице, потому что Анселла воскликнула:
— Что с вами? Вы чем-то встревожены? Что вас так огорчило?
— Нет, ничего, — ответил граф. — Всего лишь дурные предчувствия.
— Из-за этого письма? Оно ведь из Америки, да? О, Майкл, вы же не думаете, что этот ваш ужасный дядя хочет получить от вас что-то еще?
— Пока не знаю, — сказал граф. — Но если бы в камине горел огонь, я предпочел бы бросить в него это послание, не читая.
— Нет, это было бы ошибкой, — быстро заметила Анселла.
— Почему? — полюбопытствовал граф.
— Потому что тогда вы до конца жизни терзались бы, раздумывая над тем, что было в письме. Возможно, оно содержит не плохие, а хорошие известия.
— Последнее крайне маловероятно, — заметил он. — Но, конечно, вы правы. Нужно набраться смелости, как сделали вчера вы, и открыть конверт.
— Я набралась смелости только потому, что хотела спасти вас.
— И вам это удалось, — с улыбкой сказал граф. — Если бы не вы, мы могли бы просидеть там всю ночь, до утра, замерзшие и голодные, пока кто-нибудь не увидел бы лошадей и не нашел бы нас.
— Теперь об этом лучше не думать, — заявила Анселла, — потому что ничего такого не случилось. Я уже никогда не пожалею о том, что уродилась худой, потому как благодаря этому сумела пролезть через окно. Отец постоянно упрекал меня в худобе, и я каждый день молилась о том, чтобы потолстеть. Но сколько бы я ни съедала картофеля и сладкого, моя талия никак не полнела.
— Большинство женщин многое бы отдали за то, чтобы выглядеть так, как вы, — с улыбкой заметил граф. — Многие из них в отчаянии отказываются от шоколада и глазированных пирожных и клюют пищу, как птички, сгорая от желания наброситься на еду, потому что боятся набрать вес.
— По крайней мере это мне не угрожает, так что одним беспокойством меньше. Вы ведь тоже много ездите верхом и не сидите на месте, а значит, как мне кажется, не задыхаетесь, поднимаясь по лестнице, и не страдаете одышкой.
Ее замечание доставило ему истинное удовольствие, и он даже улыбнулся.
— Хорошо, я согласен. Мы оба стройны, худы и смелы, а потому я открою это письмо. Если новости плохие, постараемся не расплакаться перед сном.
— Ненавижу вашего дядю! — выпалила Анселла. — Почему он огорчает нас именно тогда, когда мы так счастливы!
— А вы счастливы?
— Очень… очень счастлива, — ответила она. — Мне кажется, что ваш замок волшебный, что каждый, кто приходит сюда, попадает под действие магических чар, от которых хочется смеяться, танцевать и петь.
Графу стоило сделать над собой усилие, чтобы не протянуть ей руки. Он впервые слышал, чтобы она так говорила.
Ее слова вдохновили его.
— Это самый лучший из всех комплиментов, которых когда-либо удостаивался замок. Наверное, он поклонился бы вам, если бы только мог.
— Давайте верить в то, что если в письме и есть что-то дурное, то магия замка защитит нас!
С этими словами Анселла поднялась, подошла к столу и принесла нож для разрезания бумаги.
Это был не тот позолоченный нож, которым пользовался старый граф, а обычный, из простого металла.
Вероятно, дядя Бэзил прихватил прежний с собой или же продал кому-то.
Граф разрезал конверт и вынул исписанный лист бумаги.
В верхней части листа стоял штамп какой-то адвокатской конторы. Похоже, опасения подтверждались, и дядя оказался в беде.
Граф твердо сказал себе, что после всего содеянного Бэзилом Берном он не имеет перед ним никаких моральных обязательств, какими бы тяжелыми ни оказались сложившиеся обстоятельства.
Теперь ему ничего не оставалось, как прочесть письмо.
Анселла выжидающе смотрела на мужа.
Граф подумал, что она ждет услышать содержание послания или какие-то комментарии.
Уже первые прочитанные строчки заставили его как можно быстрее пробежать глазами остальное. И лишь дойдя до конца, граф отложил письмо в сторону и со вздохом сказал:
— Поверить не могу!
— Что случилось? — Анселла подалась вперед.
В ее голосе прорезалась нотка тревоги.
— Должно быть, мне все это снится. — Граф покачал головой. — Такого просто не бывает.
— Что он натворил? Вы… вы должны… сказать мне!
Граф снова взял в руки письмо.
— Письмо от адвокатской конторы в Далласе, штат Техас, — медленно начал он. — Они извещают меня, что мистер Бэзил упал с лошади, участвуя в родео.
— Несчастный случай?
— Если верить тому, что здесь написано, то Бэзил Берн сел на лошадь, не слушая предостережений знатоков, и был сброшен ею. В результате падения мой дядя сломал спину.
— Он умер, — прошептала Анселла.
— Да, он умер, — подтвердил граф.
Анселла молчала, и он добавил:
— Адвокаты были так добры, что установили, кто является главой семьи, и отыскали мой адрес. Согласно завещанию Бэзила Берна, я являюсь его наследником и вправе получить оставшиеся у него деньги и поместье, приобретенное им недавно в южной части Соединенных Штатов Америки.
— В Далласе?
— В Далласе, — подтвердил граф. — Оказывается, что незадолго до его смерти там обнаружили нефть.
Анселла молча смотрела на мужа.
— Вероятно, именно поэтому он как следует выпил и решил поучаствовать в родео.
— Но… но… он же… умер, — словно все еще не веря услышанному, прошептала Анселла.
— Умер. Теперь все, что он украл, будет возвращено мне, как только я обращусь с соответствующим заявлением. Адвокаты готовы выполнить все мои указания.
— Значит… вы вернете свои деньги? — едва слышно спросила Анселла.
— Мне трудно в это поверить, как, вероятно, и вам. Но я не только верну украденное у меня дядей, а это очень значительная сумма, но и вступлю во владение поместьем, которое после того, как на его землях была обнаружена нефть, оценивается очень дорого.
Он посмотрел на последнюю страницу и голосом, не похожим на свой собственный, произнес:
— По самым примерным оценкам его состояние достигает двух миллионов фунтов.
Ему показалось, что эти слова произнес кто-то другой. Граф еще раз взглянул на письмо, словно для того, чтобы удостовериться, что он не ошибся.
— Да, все так. Два миллиона фунтов!
Он не успел отвести глаз от листка бумаги, как Анселла вскрикнула, поднялась и, пройдя через комнату, вышла за дверь.
— Анселла! Куда вы?