Спал я плохо. Несмотря на многолетнюю привычку спать в любых условиях и в любую погоду, на этот раз мне что-то не давало покоя. Я спал и не спал. В своих видениях я видел то летящий на меня топор Двалина, то пылающие щупальца медуз Сейвиллы. А когда Лючия с горящими волосами и обугливающимся лицом схватила меня за руку, я вскрикнул и проснулся.
Надо мной склонилось тревожное лицо Беаты. Рядом ворочалась Соня, закутываясь в свой мешок, как куколка в кокон. Кристиан уже безмятежно сопел, заснув мгновенно, как маленький ребенок. Удостоверившись, что я проснулся, Беата, накинувшая на себя какое-то полотнище, села на землю и задумчиво уставилась в небо. Я неохотно вылез из мешка и отошел в сторонку, чтобы избавиться от излишней жидкости. Когда я вернулся, то снова залез в мешок и сел рядом с Беатой.
– Кошмары снились? – сочувственно спросила она. Я вскинулся было, чтобы резко ответить ей, а потом коротко кивнул.
– Она? – спросила Беата, и в голосе ее было больше утверждения, чем вопроса. Я снова кивнул.
– Понимаю, – задумчиво протянула Беата. – Мне тоже снился Филипп. Я ведь говорила ему, что его игры в революцию до добра не доведут. Нелепая смерть. Мы ведь могли его спасти.
– Да, – глухо сказал я. – И ее мы тоже могли спасти.
– Как же так получилось, что Соня не смогла вытащить двоих? – спросила Беата, и в голосе ее послышался металл. Мне не хотелось распространяться на эту тему, поэтому я коротко сказал, что она не смогла увидеть мир, поэтому шла за мной, таща на себе парня и Лючию. Беата скептически хмыкнула.
– Зная возможности Сони, мне сложно предположить, что она так легко выдохлась. Я за этой девочкой давно наблюдаю. Ты уверен, что она не смогла вытащить твою девушку? Может, просто не захотела?
– Ты в своем уме? – возмутился я, чуть не крикнув ей это в лицо. – Медузы были у нас под самым носом. Соня могла погибнуть вместе с Лючией. К чему ей этот риск, если она могла спокойно уйти.
– Мужчины иногда бывают удивительно глупы, – с неким сожалением ответила Беата. – Да к чему ей было тащить на себе соперницу? Она давно влюблена в тебя и не скрывает этого, а ты пригрел на груди девчонку из параллельного мира.
– Глупости! – решительно ответил я, чувствуя в груди противный холодок. – Я не хочу, чтобы ты думала о ней плохо.
– Да ничего я не думаю, – отмахнулась Беата. – Просто так вполне могло быть, и я даже не могу ее за это осуждать, если это правда. Очень бы не хотелось… Да и кто я такая, чтобы судить других…
Голос Беаты был горьким. Она украдкой смахнула набежавшую слезу и уставилась в ночь. Я понимал, что она думает о Филиппе, мне же было не по себе от ее слов. Я оглянулся на спящую Соню.
– Беата, а почему Жером шарахался от тебя? – спросил я. – Что такого вы не поделили, если он был готов умереть, но не подпустить тебя к Филиппу?
Беата повернулась ко мне и слабо усмехнулась.
– Да нет в этой истории ничего таинственного. Жером такой же фанатик, как и Филипп, даже еще хлеще. У Филиппа хоть какие-то проблески разума были, а Жером думал спинным мозгом, да и того было кот наплакал. Любая женщина рядом с Филиппом воспринималась им как потенциальная угроза революционному движению. Ну, а когда выяснилось, что я – не совсем обычный в общепризнанном понимании человек, то я сразу стала врагом номер один. Я же могла увести Филиппа с собой, и тогда вся их борьба сдулась бы сама собой. Представляешь, Жером лично чистил Филиппу сапоги! Да он бы ему ноги целовал, если бы Филипп позволил.
– Филипп не был Императором? – спросил я. Беата рассмеялась.
– Что ты, конечно нет. Разве ты не понял, кто Император Сейвиллы?
Я отрицательно покачал головой.
– Молодежь… – с сожалением протянула Беата. – Это же первое, что следует просить – умение определять, Император перед тобой или нет. Сейвиллой правил Хосе!
Я вытаращил глаза и открыл рот. Вид у меня, по всей вероятности, был невероятно глупый, поскольку Беата довольно рассмеялась.
– Как – Хосе? Недотепа Хосе? Взрывник Хосе? – ошалело повторял я.
– Вот именно, – подтвердила Беата. – Тот самый взрывник Хосе, погибший во время атаки медуз.
– Беата, ты сошла с ума, – возразил я. – Император не может погибнуть в своем мире. Он там царь и бог. А Хосе был обычным полусумасшедшим взрывником…
– Я впервые встретила Хосе лет двадцать назад, – возразила Беата. – Он всегда был с Филиппом. Тот доверял ему, как себе. Так вот, за двадцать лет Хосе всего лишь сбрил усы – вот и все изменения. Он не постарел, не поседел, не растолстел… Он остался прежним.
– Ты же не была на Сейвилле постоянно, – не сдавался я. – Могла позабыть, как выглядит Хосе. Да это мог быть его сын. Его назвали в честь отца, и он пошел по его стопам.
– Не забывай, что в отличие от тебя я умею определять, кто передо мной – Император или простой смертный, – отмела мои доводы Беата. – Хосе – Император Сейвиллы. Я знала об этом с самого начала.
– Почему же нам не сказала? – обиженно протянул я. – У меня такое в голове не укладывается… мы же могли что-то сделать вместе с ним…
– Ты забыл об одной вещи – напомнила Беата. – У Хосе погибла семья. Не знаю, насколько сильно она была ему дорога, а может, у него с самого начала были какие-то психические отклонения, но после смерти жены и детей, он совсем с катушек съехал. Именно об этом мы разговаривали с Филиппом. Он просил Хосе остановить медуз, но тот словно не слышал его. Не использовал свое могущество, полагался только на взрывчатку, и, между прочим, правильно сделал. Если бы он сам пытался остановить вторжение, Сейвилла пала бы еще раньше.
– Ты знала и молчала, – сурово произнес я. – А ведь его следовало спасать в первую очередь. И ты ничего не сказала Императорам…
– А смысл? – резонно возразила Беата. – Хосе как источник информации нам бы не помог однозначно. Ты же видел – он совсем с катушек слетел. А после его смерти Сейвилла обречена в любом случае. Скоро она превратится в осколочный мирок. Что касается того, что я ни словом не обмолвилась… Я просто почти никому не верю. Не доверяю я императорам. Они много козырей прячут в рукавах, но с нами делиться не хотят. Да и нашей честной компании я тоже не верю. Борегар – подлец, это всем известно. Он нас всех продаст за лишние тридцать сребреников. Кевин амбициозен и агрессивен, да и то, что он метаморф знаешь ли…. Нет у меня доверия к оборотням. Когда-нибудь я расскажу тебе историю о восстании метаморфов на Авалоне-16… Соня… Не дает мне покоя эта история с Лючией. Ну, и, наконец, Кристиан…
– А что Кристиан?
– Да ничего. Кроме того, что этот мальчик – темная лошадка. Ты его знаешь? Кто его раньше видел?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});