Дождёмся праздника, а там посмотришь. Со стороны эффектно выглядит. Я как-то попробовал задом наперёд на лошадь сесть и посмотреть, что сзади творится.
— И как?
— Занятно. Но я тогда свалился с лошади. Два ребра сломал. Больше не страдаю подобной ерундой. Как говорят некоторые умудрённые жизненным опытом люди и те, кто повидал некоторое… некоторую гадость — возраст уже не тот.
Заметив, что я доела бутерброд, Эдмунд поднялся на ноги и закинул на спину рюкзак:
— Пошли. У нас ещё суп и уроки.
…
43. Луна.
…
Я завернула последний кусок проволоки вокруг кристалла, прикрученного к сломанной старой ложке из металла не очень высокого качества. Учитывая, что за это день я угробила уже штук семь заготовок лучше пока не заниматься с хорошими материалами.
— Эд, я закончила, — я сдвинула на край стола расчёты учителя и положила две свои «шедевральные» работы на центр.
Учитель прекратил поиски необходимой ему для работы книги и подошёл к столу. Заметив, что я переместила его листочки, нахмурился и сгрёб их в охапку:
— Чем они тебе мешали?
Он вручил ценные записи крапиве и отослал наверх.
— Этот видел, — Эдмунд отодвинул один из будущих амулетов-носителей и взял вторую заготовку. — А вот этот сейчас посмотрим.
При помощи линейки стал замерять расстояние между отверстиями в поверхности старой ложки, из которой был сделан артефакт, взвешивать поделку на руке и что-то аккуратно ковырять.
— Смотри, — Эд сел рядом. — Видишь этот сгиб?
— Ага.
Зажав проволоку щипцами, учитель вдавил её немного внутрь.
— В следующий раз протягивай эту штуку ближе, потому что подогнуть, как я сейчас, у тебя может не получится. На экзамене в академии проволока будет помягче, но в промышленном производстве берут именно такую. Знаешь почему?
— Она прочнее, даёт меньшее сопротивление, не деформируется, и дешевле стоит. Из минусов: трудная в обращении и подвержена коррозии.
— Альтернативный метод изготовления артефакта?
— Разлив раскалённого металла по формам. Из плюсов: ускорение производства, снижение брака, повышение прочности. Из минусов: между деталями не зазоров, а это уже изменение технологии, и качество изображения падает.
— Правильно, — учитель вспушил мне волосы и отправился к камину. — Итак, Аслан придёт ещё через час-два, так что можем ещё попить чайку.
— О, класс. Я буду бутерброд с сыром, — поспешила занять последний кусочек сыра я, сваливая инструменты и материалы в коробку.
— А я торт, — усмехнулся учитель.
— У нас есть торт? — искренне удивилась я.
— Здрасте. А какое сегодня число?
— Какое?
— Пятнадцатое марта, — Эд улыбнулся. — С днём рожденья.
— Да? — я почесала затылок, пытаясь прикинуть, сколько прошло времени с наступления весны. — Надо всё-таки купить себе календарь.
— Подарю тебе через год, — засмеялся преподаватель и достал с полки небольшую вещицу.
Пока я думала, откуда он знает дату моего рождения, Эдмунд положил на стол уродливую конструкцию из винной пробки с дырой в середине, обломка кристалла, всунутого внутрь и пары иголок, не дающих камню выпасть.
— Это тебе. Я не знал, что подарить, а спрашивать не интересно. Сам-то я люблю сюрпризы.
— Что это? — я взяла странное нечто в руки.
— Носитель. Его сделал твой отец. Мне показалось, ты захочешь его забрать.
Я уже совсем иначе взглянула на вещичку.
— Спасибо.
— Пожалуйста, — Эд потёр нос, не зная, что ещё сказать и выбрал, наверное, самую неподходящую фразу. — Я всё равно его украл.
Я нажала на камень. Изображение медленно вырисовывалось из полу-разряженного кристалла, кое-где появлялись искры, свидетельствующие о низком качестве изображения.
— Это папина первая работа?
— Нет, просто он сделал её в лазарете из подручных материалов.
Наконец энергия приобрела более-менее понятные очертания. Артефакт помнил изображение двух парней, сидящих на чём-то белом.
Заметив, как быстро разряжается кристалл, я направила в него поток энергии, продлевая работу.
Изображение становилось яснее частями — сначала кусок туловища одного из них, затем нога, потом лицо.
— Это ты?
В мальчишке лет пятнадцати я узнала черты учителя, но нос у него был свёрнут на бок и заткнут окровавленной ватой, а под глазами появились синяки.
— Что с тобой случилось?
— Подрался.
Новые прояснившиеся части содержали шину на ноге, покраснения на коже и царапины.
Постепенно появился и второй юноша. Покраснений и царапин на нём было куда больше, один глаз заплыл, а палец на руке, поднятой в приветственный жест, был свёрнут под неестественным углом. Я не могла не узнать его.
— Папа? Ты с ним подрался?
Я ещё раз посмотрела на изображение. Отец и учитель сидели рядом без малейших признаков антипатии.
— Ага. Я, по-моему, как-то говорил, что мы начали общение с попытки друг друга покалечить.
— Что-то такое было, да.
Эд протёр стол и поставил на него посуду:
— Садись, сейчас будем кушать.
— Тортик? — я с трудом оторвала взгляд от изображения юных отца и учителя.
— Тортик.
Эдмунд разлил по чашкам чай и принёс на стол. Вслед за этим, крапива вытащила из погреба тортик, схожий по размеру и форме с кирпичом. На нём был незатейливый узор из мазков масленого крема.
Мы сели за стол.
По мере того, как крапива передавала угощение, приближая его к столу, на торте из белой энергии формировались пятнадцать свечек, а в башне становилось темнее. Торт опустился на стол. Энергия почти правдоподобно имитировала пламя.
На мгновение задумавшись, как задувать свечи из магической энергии, я спустила с руки облачко энергии, разрушившее верхушки свечек.
— Я думал, просто дунешь, — изображая над «потухшими» свечками столбики дыма, Эд подвинул мне нож.
— Так это бы не сработало.
— Я бы заставил их погаснуть, — пожал плечами учитель.
— Логично.
Я отрезала нам по кусочку торта. Из-за большого количества пропитки бисквит размок, и торт ложился на тарелки почти кашей.
Я сразу зачерпнула кусочек. Крем оказался жирноват, а ягодная начинка приторной. Без сомнения, это был не самый лучший торт в моей жизни, но, вопреки этому факту, он казался невероятно вкусным. Особенно узорчики с откровенным перебором сахара. Торт был таким… обаятельно-несовершенным, что ли.
Эд, прежде чем есть, соскрёб с куска весь верхний крем.
— Ты не будешь крем?
— Не-а. Тебе отдать?
— Ага.
Эдмунд перекинул мне на край тарелки не съедобную, по его мнению, часть. Он не любитель сладкого.
— Да, кстати, откуда ты знаешь, когда у меня день рождения? Разве я говорила?
— Нет, но мы с Роландом пару раз пересекались на работе в Королевском Научном. Обменивались новостями. Раз или два он даже был с тобой.
Я присмотрелась к учителю, пытаясь вспомнить эти разы, но не выходило.
Эд ковырнул вилкой торт, съедая кусочек, и засмеялся:
— Теперь я просто обязан это сказать, — он сделал драматическую паузу и отмерил в воздухе