Не открывая глаз, Дирт поднял взгляд и не понял, что другой конец нити зажат в крепкой руке, с крестовидным шрамом на основании большого пальца. Посмотреть выше не получалось. Да и не было такого желания.
Он знал, кому принадлежит эта рука. И знал, что ее владелец мертв. Но не удивился.
Удивляться в этом сне было невозможно.
Из мрака донесся голос:
– Дирт, если ты слышишь меня, значит, я мертв. Не пытайся задавать вопросы, это всего лишь голос. Считай эти слова записями на бересте, не больше. У тебя много вопросов, ты всегда был любопытен. Приходит время начать давать ответы. Увы, я не всеведущ, да и неправильно вкладывать в чистую голову готовые знания, так что до многого тебе придется доходить самому. Дирт, надеюсь, все прошло так, как я задумывал. Смерть моя не случайна, это жертва. Амулеты высокого уровня были редки даже в древности. Причина проста: чтобы заставить их работать как следует, надо принести жертву. Иногда, скорее даже почти всегда, жертвой должен стать сам создатель. И я пошел на это, чтобы раскрыть все возможности своих творений. Если при этом погибли и другие, возможностей будет больше. Можешь проклинать меня за то, что произошло, но даже сотня таких деревень, как Хеннигвиль, со всеми их обитателями не стоят и капли твоей драгоценной крови.
Рука, сжимающая нить, дрогнула.
– Дирт… То, что я сейчас тебе расскажу, до этого момента знали лишь двое. Причем один из них давно мертв, да и знал он далеко не все. Теперь и я покинул мир живых, контур, заморозивший память, больше не поддерживается, с твоего разума и тела начинают сниматься блоки. Возможно, ты еще не готов к изменениям, или не полностью готов, ведь все задумывалось иначе, требовалось мое присутствие при инициации, но судьба решила по-своему. Дирт, пришло время узнать, кто ты и что ты можешь противопоставить силам, с которыми тебе придется сражаться за жизнь, и не только за нее…
Глава 15
Дирт раскрыл глаза, бездумно уставившись в предрассветные небеса. Несмотря на то что провалялся он несколько часов, ни о каком полноценном отдыхе не могло быть и речи. Болела каждая косточка, ломило все мышцы, в голове поселился изголодавшийся дятел, глаза будто песком припорошило, и в довершение ко всему во рту стоял омерзительный привкус.
Помнится, Фроди рассказывал, что похожее случается, когда совсем уж бессовестно переборщишь с дрянной выпивкой. Но ведь Дирт сроду не пробовал спиртного.
А вот от холодной водички сейчас бы не отказался…
Приподнялся, намереваясь встать и спуститься к ручью, но на середине движения замер в неудобной позе, окаменел, превратился в слух.
Сломанная ветка и почти сразу за этим подозрительный шорох. Вот еще одна ветка треснула. Тихий, едва различимый звон металла и вслед что-то похожее на приглушенное ругательство. Те, кто сейчас приближался к месту его ночлега, издавали столько шума, что Дирт почти не сомневался, там не меньше сотни человек, и все они пытаются вести себя как можно тише.
Вот только получается это у них плохо.
А еще плохо то, что шум надвигается с трех сторон. Дирта, похоже, пытаются окружить.
Немыслимо! Как эти шумные увальни смогли его выследить?! Не похоже, что у них звериное чутье. Даже ему на их месте пришлось бы непросто, а уж он может через непроходимый бурелом пробраться, не потревожив ни одну сухую ветку.
Ладно, об этом надо подумать в другое время. А сейчас надо бежать, ведь открытый бой с такой толпой – это наилучший способ покончить с жизнью. Лук бесполезен в таких условиях, кусты по эту сторону от ручья росли чаще, чем где бы то ни было.
Дирт устремился вперед, параллельно руслу, вверх по долине. Там тихо, с той стороны, наверное, врагов нет.
Хотя это только предположение. То, что уши не улавливают в том направлении ничего подозрительного, – еще не гарантия безопасности. Не исключено, что вся эта шумящая орава только тем и занимается, что своим громким поведением гонит его в сторону засады.
И возьмут они Дирта тепленьким, сам к ним прибежит.
Остановился, натянул тетиву. С оружием в руках уверенности в себе чуть прибавилось, да и голова от испуга заработала лучше. Он решил, что предпочтительнее всего – выскользнуть из подковы облавы, уйдя в сторону на самом краю цепочки загонщиков. И сделать это надо прямо здесь, в густых зарослях. Даже если впереди и впрямь засада, видят они немногим дальше собственного носа. А вот выше по долине кустарник постепенно сходит на нет, и ему не удастся продвигаться незамеченным.
Он прошмыгнул шагах в двадцати от крайнего загонщика. Даже шумное дыхание врага расслышал. Тяжело тому было в своем железе бродить по густо росшим кустам, то пригибаясь, чтобы пробраться под нависшими ветвями, то перебираясь через груды сухого валежника. Здесь даже налегке ходить непросто.
Врага Дирт не разглядел, но видел, как шевелятся потревоженные верхушки кустов.
Дирта тоже не заметили.
Ступая по камешкам, перебрался через ручей, не замочив ног, на ходу облизнув пересохшие губы. Нагнуться и зачерпнуть водички не было времени. Рванул вверх по склону, пользуясь хорошо натоптанной кабаньей тропой, хрюшки любили здесь спускаться к водопою. Своими копытами они на совесть утрамбовали землю, вытоптали траву и в труху перемололи ветки, так что можно бежать без опаски, что под стопой что-то предательски хрустнет, выдав твое присутствие на сотни шагов.
Заросли начали редеть, и Дирт свернул вправо. Теперь он опять двигался параллельно ручью, но уже вниз по долине, рассчитывая обойти погоню сзади, после чего следить за ней издали, выбирая удобный момент для новых выстрелов.
На спинах у них тоже броня, но не у всех. К тому же имеются незащищенные ноги, руки, а кое у кого – затылки. Будет куда выпустить стрелу.
Не пройдя и пары сотен шагов, он замер, чуть ли не до боли напрягая слух. Погоня вела себя как-то неправильно. Вместо того чтобы превратить подкову в кольцо окружения вокруг того места, где Дирт еще недавно спал, она резко изменила направление движения.
Дирт готов был поклясться, что никто из преследователей его не заметил. И тем не менее теперь они шли за ним. Причем не по следам, которые он оставил на пути к кабаньей тропке, а прямиком к нему. Не сворачивая. Будто видели сквозь заросли.
* * *
Патавилетти припал на колено, провел ладонью по земле, тихо произнес:
– Здесь он спал.
– Его нет, – так же тихо проговорил маг.
– Да. Ушел. Только что ушел. Роса начала высыпать, но здесь ни капли нет. Вы можете показать, где он сейчас?
Маг поднял амулет. Патавилетти, проследив направление, в которое уставился клюв мертвой пичуги, уверенно выдал:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});