Читать интересную книгу Абсолютная память - Дэвид Балдаччи

— Не могу разглядеть, кто там.

— Мы попробуем увеличить изображение, — сказал Богарт. — Наши парни творят чудеса.

— Он знал, что там камера, — сказал Декер. — Точно как в школе. Он не хотел, чтобы его увидели. По крайней мере, некоторую его часть.

— Как он так быстро с ней справился? — спросил Богарт. — Лафферти была не из слабаков.

— Ее схватили за горло рукой в перчатке, — сказал Декер. — Возможно, напавший что-то держал в ней. Лафферти слишком быстро окоченела. Я думаю, он ввел ей какой-то парализатор.

— Анализ крови покажет, — подсказала Ланкастер.

— Значит, ее взяли в девять пятьдесят восемь, — сказал Декер.

— Но ее ВС — около полуночи, — заметила Ланкастер.

— То есть они держали ее у себя два часа, а потом убили, — подытожил Декер.

Богарт напряженно произнес:

— Вы говорили, ее изувечили. Вы думаете, они еще что-то с ней сделали?

Декер покачал головой:

— Мою жену не насиловали. Но ее изуродовали. В той же… области.

— Но к чему это? — спросил Богарт. — Зачем это делать? Это же бессмысленно.

— Когда я спросил Леопольда, сделал ли он что-нибудь еще с моей женой, тот не ответил. Далее, информация об увечье не была обнародована. Он мог знать об этом, только если сам был там, а сейчас нам известно, что его там не было. Но ему мог рассказать тот, кто действительно там был. Поскольку Леопольд не ответил, невозможно сказать наверняка: то ли он просто не хотел говорить мне, то ли не знал. В любом случае, он по-прежнему подозреваемый.

Богарт потер лицо.

— Что еще?

— Они держали ее у себя два часа. Вероятно, бо́льшую часть этого времени она была в сознании.

— И что они с ней делали? — спросила Ланкастер.

— Пытались выяснить, в каком направлении идет расследование, — ответил Богарт.

Декер кивнул.

— Они хотели узнать, что нам известно. Дошли ли мы до определенных точек.

— Ну, Лафферти им ничего не сказала, — резко произнес агент.

— Любого человека можно расколоть на допросе, если использовать правильную тактику, — сказал Декер. — Она могла заговорить против собственной воли. В любом случае, для подстраховки нам следует допустить, что им известно все, что мы знаем. И в первую очередь, что мы нашли подземный ход.

Богарт посмотрел на замершую картинку, на руку у горла его коллеги.

— Но как она могла не подозревать, что ее преследуют? — спросил он. — Этот человек должен был стоять прямо у нее за спиной.

— Он мог прятаться в переулке, — предположила Ланкастер.

Богарт покачал головой:

— Что, дожидаясь, пока она не придет? Откуда он вообще мог знать, что она собирается в аптеку?

— Он мог выжидать, следить, а потом пойти за ней, когда она вышла из отеля. Лафферти уже ходила в аптеку, по меньшей мере, один раз. Возможно, они как-то об этом узнали и решили, что она может пойти туда еще. И она могла знать, что он там, но по какой-то причине не чувствовала угрозы.

— Не чувствовала угрозы? — воскликнул Богарт. — В темном переулке? Когда где-то рядом бегает убийца? Как она могла не быть настороже?

— Она могла не почувствовать опасность, если у нее не было причин подозревать этого человека, — пояснил Декер.

Богарт побагровел, его лицо стянулось в уродливую маску.

— Вы обвиняете меня или одного из моих людей в ее убийстве? — огрызнулся он. — Поскольку она не знала в этой проклятой дыре ни единого человека!

— Я имел в виду другое, — спокойно ответил Амос.

Богарт нацелил палец ему в лицо.

— Ее оставили у тебя на пороге. Может, ты ее и убил, сукин ты сын!

Лицо Декера осталось бесстрастным, а его слова — неторопливыми и взвешенными:

— И оставил ее под дверью, чтобы изобличить себя? А потом, сидя там, позвонил копам? Если б я действительно сделал такую глупость, я избежал бы приговора, сославшись на невменяемость.

Богарт выглядел так, будто сейчас ударит Декера, но быстро овладел собой и отвернулся.

— Амос, — осторожно сказала Ланкастер, — ты имел в виду кого-то в форме? Копа? Которого она не стала бы подозревать?

— Да, — ответил Декер. — Именно это я и имел в виду.

Богарт резко взглянул на него и кивнул.

— Верно. Простите, что я на вас набросился… — Он помолчал, потом заявил: — Ладно, мы прочешем этот проклятый переулок сверху донизу.

Агент достал телефон и позвонил своей группе. Потом повернулся к Декеру.

— Нам нужно работать вместе. Мы должны остановить этого парня.

Амос помотал головой:

— Не парня. Парней.

— Почему парней? — потрясенно спросила Ланкастер, пока Богарт молча смотрел на Декера. — Этот стрелок — одиночка. Ты сам это говорил.

— И был неправ, — решительно ответил тот.

— Что именно заставляет вас считать, что к этому делу причастно более одного человека? — спросил Богарт.

— Никто не способен находиться в двух местах одновременно.

Глава 31

Рассвет.

Облака ушли, и с ними ушел дождь. И потому это был настоящий восход, когда краски сначала меняются незаметно, а потом внезапно преображают небеса. На такое способен только рассвет. Ну, или высокий гриб атомного взрыва.

Оба они по праву изменяют мир. Полмира заливает свет, полмира укрывает тьма. Поцелуй бомбы — настоящий. Движение солнца — метафора убывающей тьмы или прибывающего света.

Декер стоял на тротуаре и наблюдал за этим превращением. Однако рассвет ничуть не улучшал его настроения, застрявшего в глубочайшей тьме. Расставшись с Богартом и Ланкастер, он не пошел домой досыпать. Это было бессмысленно.

По другую сторону асфальта на него смотрел «Севен-илевен». Всегда открытый. Сквозь стекло Декер видел ту же самую женщину, пересчитывающую пачки сигарет. Но полы мыл уже другой панк. Возможно, «Билли» перебрался к другому ведру в другом городе. А может, он приходил в себя после ночи с дамочками.

Декер сам не знал, почему пришел сюда, расставшись с Богартом и Ланкастер. Но это место притягивало его, как магнит притягивает железо.

Он вошел в дверь, и звяканье колокольчика врезалось ему в голову, как сверло.

— С вами всё в порядке?

Декер собрался и понял, что женщина смотрит на него. Она выглядела слегка напуганной, и когда он поймал свое отражение в зеркальной двери холодильника с газированной водой, он понял почему. Одичалый безумец в грязной одежде и с растрепанными волосами.

— Вы… вы уже заходили сюда на днях, — сказала она. — Вы кого-то искали.

Декер кивнул и огляделся.

— А где Билли? Уборщик?

— Сегодня он выходит в полдень. А вы нашли человека, которого искали?

Декер покачал головой:

— Но я продолжаю искать.

— Знаете, по-моему, вам не помешает кофе. Он свежий. Только что приготовила. Там, в конце. Всего доллар за большой. Нормальная цена. Может, и еды какой-нибудь возьмете?

Колокольчик снова звякнул, и в магазин ввалились двое мужчин в комбинезонах, рабочих ботинках и фланелевых рубашках. Один подошел к прилавку за сигаретами. Второй направился к сифону с газировкой, где принялся наполнять кока-колой огромную чашку.

Пока женщина занималась новым покупателем, Декер прошел в конец магазина, наполнил стакан, взял с полки запакованную булочку и направился к прилавку. Он ждал, пока мужик, заказавший сигареты, просил еще лотерейные билеты с определенными номерами. Взгляд Декера бездумно скользнул по стойке с газетами у прилавка. Газета лежала сверху, открывая всю передовицу. Амос едва не выронил кофе и булочку. Он поставил их на прилавок, схватил газету и стал читать.

С газетой в руках, сам не замечая, что делает, Декер двинулся к выходу. Женщина крикнула ему вслед:

— Эй, вам нужно заплатить за это. — Она показала на кофе и булочку. — И за газету.

Декер сунул руку в карман, выудил пятерку, бросил ее на прилавок и вышел, оставив кофе и булочку. Женщина и двое мужчин смотрел ему вслед.

Он перешел на другую сторону и присел на край урны, под мигающим уличным фонарем.

Статья была длинной, подробной и с фотографией.

«Моя фотография. Моя история. Нет, не моя. Чья-то версия, в которой намного больше откровенной выдумки, чем правды. И лжи».

Амос посмотрел на подпись, хотя мог и не трудиться. Он и так знал, кто это написал.

«Александра Джеймисон».

Декер сел в автобус до «Резиденс Инн», пробрался в свою комнату, сел на кровати и прочитал статью еще три раза. Конечно, она не изменилась. Но каждый раз ее слова втыкались ему в голову чуть глубже, как нож, колющий тело.

Декер упал на кровать и наконец немного поспал. Когда он проснулся, было почти девять утра.

Амос пошел в ванную, плеснул в лицо воды, спустился в столовую, набрал тарелку еды, налил себе три чашки черного кофе, отнес все это к своему столику и сел, глядя в пустоту.

Солнце уже совсем встало, и свет лился в зал сквозь широкое оконное стекло. Резкая, контрастная подсветка превращала Декера в подобие актера, стоящего на сцене под иссушающим жаром прожектора.