По своим тактико-техническим характеристикам легкий крейсер «Киров» не только не уступал зарубежным аналогам, но даже превосходил их по отдельным характеристикам (по дальности стрельбы и весу бортового залпа), хотя его бронирование было явно недостаточным. Вслед за КРЛ «Киров», было решено строить на Балтийском заводе по улучшенному проекту 26-бис следующий крейсер. По сравнению с «Кировым», на новом крейсере было усилено бронирование и увеличена дальность плавания, за счет установки более мощной ГЭУ. Вооружение корабля осталось почти без изменений. В соответствии с принятым решением, церемония закладки легкого крейсера «Максим Горький» состоялась 20 декабря 1936 г. Сам крейсер вступил в строй КБФ 12 декабря 1940 г.[684]
Однако крейсеры проектов 26 и 26-бис не вполне удовлетворяли ВМФ ввиду несбалансированности своих тактико-технических характеристик и высокой стоимости, поэтому было решено приступить к постройке крейсеров нового типа, вооруженных 152-мм орудиями главного калибра. Уже в декабре 1938 г. технический проект нового крейсера проекта 68 прошел утверждение в Управлении кораблестроения ВМФ, а в начале
1939 г. заместитель наркома ВМФ И. С. Исаков утвердил заключение по проекту. В течение 1939-го года на ленинградских судостроительных предприятиях состоялась закладка сразу трех кораблей данного типа: на заводе № 189 31 августа был заложен крейсер «Валерий Чкалов», а 8 октября – крейсер «Чапаев», а на заводе № 194 приступили к строительству крейсера «Железняков»[685].
В соответствии с постановлением Совета труда и обороны СССР № ОК-50сс была принята программа строительства серийных эскадренных миноносцев в количестве 54 единиц, из которых для Балтийского моря предназначались 22 эсминцев, для Тихого океана – 22 эсминца и для Черного моря – 10 эсминцев[686]. 27 ноября 1935 г. на ленинградском судостроительном заводе им. А. А. Жданова (с 1937 г. – завод № 190), по проекту № 7, был заложен головной эсминец «Гневный». Как и в случае с КРЛ «Киров», создание новых эсминцев осуществлялось с помощью итальянских кораблестроителей: фирма «Ансальдо» предоставила ЦКБС-1 необходимую техническую документацию и допустила советских специалистов к изучению технологии строительства своих кораблей. Непосредственно прототипами советского ЭМ стали итальянские эскадренные миноносцы «Фольгоре» и «Маэстрале».
Строительство эсминцев-«семерок» производилось с невиданным доселе размахом: на судостроительном заводе им. А. А. Жданова (№ 190) и на Балтийском судостроительном заводе им. С. Орджоникидзе (№ 189) было заложено соответственно 17 и 8 кораблей этого класса. В 1938 г. – начале 1939 г. из числа заложенных эсминцев проекта 7 на ленинградских судостроительных заводах №№ 189 и 190 были перезаложены по усовершенствованному проекту 7У сразу 15 кораблей. Головным стал ЭМ «Сторожевой», заложенный еще 26 августа 1936 г. В результате ускоренного строительства «сталинской» серии эсминцев, новые боевые единицы вскоре стали вступать в состав КБФ: в 1938-м году были получены эсминцы проекта 7 «Гордый», «Гневный», «Громкий», «Грозный», «Гремящий», «Сметливый» и «Стремительный», а в 1939-м году – «Грозящий», «Стерегущий» и «Сокрушительный»[687]. В конце 1940 г. – весной 1941 г. были введены в строй КБФ еще четыре эсминца усовершенствованного проекта 7У – «Сторожевой», «Стойкий», «Сильный» и «Сердитый». 12 апреля 1941 г. на кораблях был поднят Военно-морской флаг[688].
В отличие от подводных лодок, наращивание численности надводных сил КБФ в 1930-х годах происходило более медленными темпами. В начале 1935-го года руководством Морских Сил РККА планировалось ввести в состав КБФ в текущем году следующие надводные корабли: лидер «Ленинград», быстроходные тральщики «Заряд», «Буй», «Патрон», «Фугас», сторожевые корабли «Буря» и «Пурга»[689]. Кроме того, после переоборудования предполагалось получить минный заградитель «Марти» и плавбазы «Кронштадт» и «Полярная звезда»[690]. Несмотря на столь скромное начало, 30 августа 1935 г. командующий КБФ флагман 1-го ранга Л. М. Галлер и начальник Штаба КБФ флагман 2-го ранга А. К. Сивков в составленном ими плане предполагали к концу 1938-го года иметь в составе надводных сил Балтийского флота 3 линкора, 2 крейсера, 2 лидера, 12 новых эсминцев, 9 старых эсминцев, 9 сторожевых кораблей, 9 быстроходных эскадренных тральщиков, 5 базовых тральщиков, 102 торпедных катера и 20 катеров-охотников[691].
На 15 июля 1936 г. надводные силы КБФ были ещё невелики и включали в себя 2 линкора, 9 эсминцев, 3 сторожевых корабля, 4 базовых тральщика, 2 минных заградителя и 39 торпедных катеров. Общее водоизмещение надводных кораблей КБФ достигало 75686 тонн[692]. К 28 сентября 1938 г. в состав надводных сил КБФ входили 2 линкора, 1 крейсер, 1 лидер, 7 эсминцев, 7 сторожевых кораблей, 1 канонерская лодка, 2 минных заградителя, 9 тральщиков, 16 сторожевых катеров, 42 торпедных катера[693].
К концу 1939-го года, за счет мобилизации судов из других наркоматов (морского флота, речного флота) и введения в строй новых боевых кораблей, корабельный состав Краснознаменного Балтийского флота значительно увеличился. Накануне советско-финляндской войны, надводные силы КБФ имели в своем составе 2 линкора, 1 крейсер, 2 лидера, 11 эсминцев (из них 6 новых), 3 канонерские лодки, 13 сторожевых кораблей (из них 6 новых), 30 тральщиков (из них 10 новых), 33 сторожевых катера (из них 12 новых), 64 торпедных катера и 3 минных и сетевых заградителя[694]. В августе 1940-го года Краснознаменный Балтийский флот получил усиление в виде небольших военно-морских флотов прибалтийских стран – Эстонии и Латвии. В наследство от этих флотов КБФ получил 4 подводные лодки (из них 2 малые), 1 миноносец, 3 сторожевых корабля, 4 минных заградителя, 3 тральщика, 4 канонерские лодки и ряд более мелких кораблей и судов[695].
В итоге, к 1 сентября 1940 г. Краснознаменный Балтийский флот располагал 2 линкорами, 2 крейсерами, 2 лидера, 11 эсминцев (из них 5 новых), 1 канонерской лодкой, 5 минными заградителями (из них 4 малых), 8 сторожевыми кораблями, 14 быстроходными тральщиками, 22 тихоходными тральщиками, 51 торпедным катером, 22 бронекатерами, 11 сторожевыми катерами типа «МО-4», 19 сторожевыми катерами типа «Рыбинский», 5 учебными кораблями[696]. В результате предпринятых мер, к 1 января 1941 г. в надводных силах КБФ насчитывалось уже 2 линкора, 2 крейсера, 2 лидера, 23 эсминца (из них 16 новых), 7 сторожевых кораблей, 1 канонерская лодка, 26 малых охотников за подлодками, 25 сторожевых катеров, 31 тральщик, 71 торпедный катер, 22 бронекатера, 5 минных и сетевых заградителей и 6 глиссеров[697].
Интересным будет отметить, что в январе 1941 г. начальник ГМШ и заместитель наркома ВМФ адмирал И. С. Исаков в своих «Тезисах доклада по базированию КБФ на 1944 год» пришел к заключению, что в 1944-м году Краснознаменный Балтийский флот должен располагать следующим боевым составом: 2 линкора типа «Марат», 2 легких крейсера типа «Киров», 1 тяжелый крейсер «Петропавловск», 3 легких крейсера типа «Чапаев», 4 лидера, 44 эсминца, 15 сторожевых кораблей (из них 8 эскадренных), 2 минных заградителя, 30 базовых тральщиков, 16 эскадренных тральщиков, 182 торпедных катера, 20 больших охотников, 57 малых охотников[698]. Данные расчеты показывают, что командование РККФ планировало в перспективе очень значительное (можно сказать, даже чрезмерное) усиление надводных сил КБФ для столь ограниченного морского театра.
Помимо крупных надводных кораблей, Краснознаменный Балтийский флот медленно пополнялся и более мелкими боевыми единицами – сторожевыми кораблями и тральщиками. В октябре 1935 г. – сентябре 1936 г. вошли в строй сторожевики проекта 39[699] «Буря» и «Пурга», а в сентябре-октябре 1938 г. – «Снег» и «Туча»[700]. Следует отметить, что новые сторожевые корабли первоначально получили невысокую оценку со стороны командования флотов. Так, например, командующий Черноморским флотом
И. К. Кожанов более чем критически отнесся к тактико-техническим характеристикам данного класса кораблей, дав им нелицеприятную оценку: «… Корабли ни то, ни сё»[701]. В данном случае, он, вероятно, имел в виду недостаточно сильное артиллерийское и торпедное вооружение, слабую ПВО и отсутствие средств обнаружения подлодок на кораблях этого проекта. (Впрочем, данные оценки были не совсем справедливы: как показал последующий опыт советско-финляндской и Великой Отечественной войн, это были весьма мореходные и надежные корабли.)
Что касается быстроходных тральщиков проекта 3 типа «Фугас», то они вступали в строй необычайно медленными темпами. Здесь ситуация со строительством и укомплектованием флотов тральщиками выглядела откровенно неудовлетворительно. По расчетам Штаба Морских Сил РККА, общая потребность всех флотов в тральщиках была исчислена в 320 единиц. Фактически же, к концу 1935 г. в составе всех флотов имелось лишь 16 тральщиков, т. е. 5 % от требуемого количества. В течение 1935 г. на верфях было заложено 18 минно-тральных кораблей, но ни один так и не был введен в строй. К 1936 г. для ВМФ сложилась крайне тяжелая ситуация с тральщиками. В июне 1936 г. заместитель НКО докладывал председателю Совета труда и обороны при СНК СССР, что старые тральщики пришли уже в негодность, а новые в 1936 г. так и не вступили в строй, как это было предусмотрено планом второй судостроительной программы. В целом, за время второй пятилетки было построено лишь 6 тральщиков, или 3,7 % от всех построенных кораблей[702].