Читать интересную книгу Комедия книги - Иштван Рат-Вег

Письмо взял я из книги Фритца Рекк-Маллецевена «Грубое письмо». Еще один пример из этой книги. Хассан бен Омар, старейшина одной восточно-африканской деревни, заказал партию мыла у гамбургской фирмы Беккер-Шульц и компания. По какой-то причине мыло поставлено не было, и старый Хассан послал возмущенное письмо:

«Ньямхоэ-Огого, Вост. Африка, 26 августа 1912 г. Почтенный сахиб, почему не послал ты мыло, что я заказал? Думаешь, мои деньги плохие? Так будь же ты проклят, Беккер-Шульц-и-компания, да пожрет саранча твою кукурузу! да искусают мухи-цеце твоих коров и быков! — за то, что ты не послал мне мыла.

Покорный хадим твой, Хассан бен Омар».

Какова же, спросит читатель, мораль? Чему нас учит грубиянская литература, история которой от писем, рассказов, романов, поэзии до исторических документов поистине необъятна?

А тому, что пользы от грубостей никакой нет. Тому, кто решил не принимать вызова на поединок, писать можно до скончания веков. Грубостями султана Махмуда не смогли янычары зарядить ни одной пушки и т. д., и т. д.

Веские аргументы всегда надежнее самых тяжелых грубостей.

Пример тому — богословская дискуссия между братьями Райнольдс. Иоханн был католиком, а Эдмунд протестантом. Чтобы убедить друг друга, они устроили публичную дискуссию — диспут, который показал, какой силой могут обладать спокойные, вежливые аргументы по существу: католик Иоханн перешел в протестантство, а протестант Эдмунд — в католичество.

16. О «ТВАРЯХ ЖЕНСКОГО ПОЛА»

В предметном каталоге Венгерской Национальной библиотеки им. Сечени среди книг по антропологии я наткнулся на рубрику «Полемическая литература на тему „люди ли женщины?“» и вытащил карточку с названием венгерского сочинения на эту идиотскую тему. Полное его название:

«Доказательство того, что лица женского пола не люди. Рожденное на свет сим сочинением и здравым рассуждением. Отпечатано в году 1783-м».

По внешнему виду эта тоненькая книжица кажется ярмарочным изданием, по содержанию же — типичное схоластическое крохоборство, облеченное в «народную» форму. Как попали в ярмарочную типографию эти объедки теологических диспутов XVI–XVII веков? Источник, мне кажется, я нашел. Но давайте прежде посмотрим, каким образом доказывает это «полемическое сочинение», что женщины не люди, а животные. Первое доказательство подается так:

«Не над людьми властвовать сотворил Господь человека, сказавши: владычествуй над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле. И далее говорит закон здравого ума, что Женщина должна подлежать владычеству Мужчины, ибо естественное неразумие ее требует человеческого управления, подобно лошади, в сбруе нуждающейся; так что в момент сотворения Творец причислил Женщину к животным; откуда и следует, что Женщины не люди».

Автор этого несколько путаного рассуждения, вероятно, хочет сказать, что женщина подчинена мужчине вследствие своей несамостоятельности, и, так как Святое Писание говорит о подчинении человеку только животных, а о женщине не говорит, то женщина попадает в собирательное понятие животных. Второе доказательство:

«Перелистав все Святое Писание, мы нигде не найдем такого места, где бы Женщина была названа человеком. Но во многих местах сказано, что назначена она человеку в помощники. Но молоток, данный кузнецу в помощь, сам разве кузнец? Перо, врученное сочинителю, само-то ведь не пишет? Или ножницы, без которых не обходится портной, разве сами шьют? Так и женщина тоже помощь человеку, но сама не человек».

Женщина не человек хотя бы потому, умствует автор далее, что бог создал по своему образу и подобию только мужчину. Затем автор окончательно впадает в ярмарочный тон, рассуждая о том, что в рай, обитель вечного мира и наслаждений, женщина не может попасть потому, что известна как неисправимая нарушительница мира и общественного порядка, из чего опять же следует, что она не человек. И окончательно скатывается на балаганщину, сообщая, что в женщине присутствуют почти все животные качества и по своим природным склонностям она, следовательно, стоит ближе к миру животному, чем миру человеческому: по спесивости своей она — павлин, по ворчливости — медведь, по скупости — волчица, по изворотливости — лиса, по завистливости — собака, по злости — змея, по болтливости — сорока, по формам — сирена, завлекающая мужчин на их погибель.

Кто не верит, пусть почитает истории Париса и Елены, Александра Македонского и Роксаны, Самсона и Далилы и, в особенности, — историю почтенного господина Г. и трактирщицы Ф. Все эти истории наглядно показывают, что женщины не что иное, как хищницы, пожирающие людей. И чтобы еще более усластить этот немыслимый винегрет, к концу книжонки автор выводит целую галерею женщин, с которыми он как бы спорит по выставленному тезису и в этом споре попадает в яму, вырытую им самим, не сумев ответить на вопрос, заданный одной «именитой Женщиной»:

«Все животные любят только себе подобных, вы же, мужчины, любите только женщин: следовательно, мы такие же люди, как и вы, или — вы такие же животные, как и мы. Что вы скажете на это?»

Первоисточник, из которого черпал венгерский автор, открылся в Лейпциге в конце XVI века и бил ключом двести лет кряду, пока последний порыв пыльной бури, поднятой книгой, не покрыл очередной порцией мусора макулатурный рынок Венгрии. Назывался этот первоисточник, если я не ошибся, «Dissertatio quod mulieres non sint homines»[266] Lipsiae, 1595. Заглавие последующих изданий звучало уже так: «Disputatio perjucunda qua Anonymus probare nititur, mulieres hominem non esse».[267] Книга выдержала пять изданий: в 1595, 1638, 1641, 1644, 1693 годах. Была переведена и на французский.

Так что и Валенс Ацидалий, в те времена довольно известный, а ныне забытый гуманист и неолатинский поэт, написал популярную книгу. Книгу, пародирующую клерикальную псевдонауку. Во второй половине XVI века социниане, привлекая Библию, доказывали, что святая троица не существует. Ацидалий нападает на них, сатирически показывая, что искажением Библии можно доказать и то, что женщины не люди. По-научному закрученным языком он ссылается на Ветхий завет, где сказано, что «сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его». Единственное число бог употребляет сознательно, потому что, если бы и Ева была человеком, то было бы сказано «людей». И дальше говорится:

«…и сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему»

(Бытие, 1; 18).

То есть не другого человека, а орудие, инструмент, цель которого состоит исключительно в поддержании рода. Но из этого еще не следует, что бог сотворил Адама по образу своему, а Еву — по образу Адама. Потому что Адам не бог, и «соответственность Адаму» не делает Еву человеком. А то, что у женщины есть душа, еще ничего не означает, потому что душа есть и у ангелов, и у чертей, а они, как известно, не люди. И то, что женщина может говорить, тоже не делает ее человеком: говорить умела и Валаамова ослица, может разговаривать и попугай.

Пример софистических умствований показывает Ацидалий и на тексте Нового завета. Цитирует послание Апостола Павла к римлянам: «Посему, как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили».[268] Значит, если бы и Ева была человеком, апостол, наверное, сказал бы, что грехопадением мы обязаны не «одному человеку», а двум! А то, что после своего воскресения Христос явился первым делом женщине, Марии Магдалине, вовсе не означает, что он зачислил ее в люди, сделал он это затем, чтобы весть о его воскресении разлетелась как можно быстрее, а женщины по своей болтливости пригодны для этого более всех.

Шутливая и истинно perjucunda книжечка замахивается острым клинком сатиры на социниан, но неверным движением перерезает глотку самому автору. Нет предела человеческой ограниченности. Современники восприняли книженцию всерьез, и началась нешуточная травля бедного Ацидалия, жертвой которой он и пал в том же 1595 году, когда вышло его сочинение. Атаку на автора начал бранденбургский придворный проповедник Симон Гедикке. Он, очевидно, хотел ублажить придворных дам, выскочив на арену новоявленным Амадисом Галльским под девизом защиты женского пола. Захлебываясь от ярости, он поразил Ацидалия контрапологией «Defensio sexi muliebris contra anonymi disputationem mulieres non esse homines»,[269] 1595.

«Он сам, этот богохульник, — взывает Гедикке, — не принадлежит к человеческому роду, ибо зачат он в любовных объятиях Сатаны, изрыгнут во грехе, да накажет его Господь Бог и ввергнет его в несчастья! Аминь».

Свой протест против книги выразила в печатном виде и профессорская корпорация университета Виттенберга, обозвав автора «грязной собакой».