Разведчик над нами тоже не проявлял беспокойства. Так мы двигались три километра, объезжая воронки и массовые скопления трупов. И вот только теперь, вертолёт сделал горку, и выпустил первые ракеты. Мы спешились, бронетехника принялась за перестроение. Танки выехали в первую шеренгу, и принялись растягиваться по фронту. Нам было необходимо прорубить ширину наступления до пяти километров. БТРы и БМП пристраивались следом, мы же двигались недалеко от танков.
Первый контакт произошёл спустя ещё пару километров. К тому моменту перепаханная бомбами и ракетами территория уже закончилась. Танк вдруг резко остановился, а через пару секунд выстрелил. К нему присоединились остальные танки. Бронетехника пока к бою не присоединилась, принюхиваясь к цели. Танки противника тоже стреляли, но пока не было ни одного попадания. Вскоре и бронетехника присоединилась к обстрелу. А танки остановились, и пытались прикрыться складками местности. Мы пока противника в прямой видимости не наблюдали. Танки видели, но с ними воевали наши танки, нам туда соваться не с руки. БТРы и БМП тоже находили себе противника. Наш выход ещё не подошёл. Вдруг, над нашими головами пронеслись ракеты, это отработали вертолёты неуправляемыми реактивными ракетами. На горизонте возникло несколько чадных дымов. Танки опять пошли вперёд. Больше по ним никто не стрелял. А мы, дабы их обезопасить от ручных противотанковых средств, ринулись вперёд. Наконец-то пришло и наше время. Я бежал одним из первых. В руках два пистолета, за спиной два меча крест-накрест, рюкзак, и больше ничего. В отличие от бойцов, что бежали рядом, я представлял собой на первый взгляд неопасную цель, но это предубеждение было обманчивым, в чём и убедились первые, кто встретился мне на пути. Они ещё только поднимали оружие, чтобы взять меня на прицел, но первые пули были уже выпущены, а следующие летели уже к другим таким же воякам, в голову. Стрелял я только в голову. Это не фарс, и не почерк, просто это гарантированное уничтожение. Нам же не нужны неожиданности. У многих есть бронежилеты, и неожиданный выстрел от недобитого врага может меня огорчить. Остальные бойцы тоже стреляли в голову. Когда я проводил занятия по пулевой стрельбе, на это я обращал особое внимание своих курсантов. И теперь они действовали тоже только так. К тому же, стреляли все не хуже меня. Автоматы были у всех переведены на одиночную стрельбу, это чтобы не расходовать понапрасну боезапас.
Боевая стычка произошла в небольшом поселении. Здесь было, где укрыться противнику. Этим он и воспользовался. Но они не рассчитывали, что у них просто не хватит времени, чтобы хотя бы прицелиться. Я просто разогнался, возник у них за спиной, когда они укрывались от обстрела за домом, и когда они осознали, что что-то пошло не так, и стали оборачиваться — просто расстрелял их. Было их тут до двадцати пяти человек, патронов хватило. Что можно было сказать об этих телах? Часть из них видимо бывшие военные, среди которых были и белые. Основной контингент негры. Форма уже поношена до невозможности, но ничего лишнего у них не было, в отличие от тех, других. Эти другие выглядели странно. Многие одеты в кожу, на которой развешаны всякие висюльки металлические и цепи. Морды тоже были все в металле. Кто-то прикрутил в щёки бусинки, вживил на лоб, кольца на носу и в ушах, у некоторых зубы заточены как у акулы, у кого-то ирокез на голове и волосы раскрашены в разные цвета. В основном, этим страдали белые. Чернокожие изменяли свои лица, делали их угрожающими, отвратными. Создавалось такое впечатление, что вместе с совестью и человечностью, эти особи ещё и мозги себе отшибли. Потому что, ничего грамотного на ум не приходило. Кто смотрел фильм «Безумный Макс», может представить себе, что я имел в виду. Отличий практически нет. Даже автотранспорт, на котором они передвигаются, претерпел кардинальные изменения, превратившись в какого-то металлического монстра на колёсах.
Из оружия у них было в основном винтовки М-16, но у двоих я увидел гранатомёты. Боеприпасов у них было не очень много, по паре запасных магазинов в карманах. Может в рюкзаках ещё есть, смотреть мне некогда.
Парни, что бежали рядом со мной, не стали задерживаться здесь, а помчались дальше, чтобы урвать для себя цель. С этими гавриками они не успели, надеялись на других. Я же, не спеша, перезарядившись, побежал туда, откуда раздавалась интенсивная стрельба.
Добежав до места боя, я увидел, что в канаве разместились наши бойцы, на открытой местности, и голову им не давали поднять интенсивно поливающие пулемёты из двухэтажного дома напротив. Раненых или убитых с нашей стороны я не заметил. Что ж, уже хорошо, но с этим нужно было что-то делать. Я уже хотел остановить время и преодолеть открытое пространство, но тут появился танк, и только он попытался занять позицию для стрельбы, как с крыши другого дома, по нему отработал гранатомётчик. Граната, чиркнув по броне, разорвалась за танком, но танкист сделал правильные выводы, и спешно откатился в сторону. Но теперь он не мог стрелять. Ощетинившийся дом был вне его зоны поражения. Гранатомётчика он тоже не мог достать, он оказался вне зоны обстрела. Я тоже не мог его видеть, поэтому тоже не мог его завалить. Но тут, пролетели реактивные ракеты над головой, вероятно запущенные с вертолёта, и на какое-то мгновение обстрел прекратился. Я воспользовался этим моментом, и обнажив клинки, ринулся в дом. Ворвавшись на первый этаж, я вбежал в левую квартиру. Дверь тут была сломана, мне ничто не мешало. В первой же комнате, я увидел четырёх человек. Трое были оглушены, но уже приходили в себя потихоньку, четвёртый был нашпигован осколками. Пронёсшись словно смерч, и оставляя ополовиненые тела за собой, я ринулся дальше. Таким образом, я оббежал всё правое крыло здания. Уничтожил 17 тел, ещё 9 были уничтожены до меня, вероятно ракетами. Хотел ворваться в левое крыло, но там уже работали мои парни. Оттуда раздавались одиночные выстрелы наших Калашниковых. На втором этаже творилось тоже самое.
Так мы и работали. Зачищали одно здание за другим. У врага не было против нас никаких шансов. Правда, одного раненого всё же мы получили. А случилось всё это из-за того, что слишком жалостливые мы, мать его. Зачищали очередной дом, и боец, что был впереди меня, вдруг остановился и опустил оружие, а потом раздался выстрел, и мой боец упал. За ним я не видел, что происходило впереди. А там стояла молодая деваха, в джинсах, в расстегнутой клетчатой рубахе до груди,