говорить прямо. Намёки не работают. Вы сделали замечание про чай. Но на самом деле хотели узнать, что её тревожит. Тогда нужно было так и спрашивать.
— Она всё равно не может ответить.
— Но она может услышать. И понять. А это, эрр Шенье, самое главное.
— То есть вы считаете, что проблема решится, если я буду говорить с ней прямо? — подобная идея меня позабавила. Несмотря на скверное настроение, я невольно ухмыльнулся.
— Кхм… — господин Фенри замялся. — Как я и сказал, вы много чего сделали не так. Тут одной прямотой не обойдётся.
— А чем тогда?
Взывей задумался, и я ощутил неприятный зуд нетерпения. Мне не верилось, что я спрашивал совета у малознакомого странника и всерьёз ждал вразумительного ответа.
Господин Фенри вздохнул, что-то для себя решая.
— Начните сначала, — ответил он наконец. — Но как положено. Девушки, как, в общем-то, и все люди, ценят вежливость, ненавязчивое внимание и подарки. Самостоятельно собранный букет, например. Положенная на блюдце сладость. Интерес к их жизни и делам. Что-то приятное. Колкости, конечно, придают отношениям остроты, но, боюсь, не всем такое по вкусу.
— А вы, я смотрю, знаток…
— Просто я не владею ни одним островом, — усмехнулся тот. — Поэтому к девушкам, да и к людям, в целом, мне приходится искать подход.
— Но на моё внимание она только злится, — отмахнулся я, жалея, что затеял этот разговор.
— Она злится, потому что вы на неё давите. Вам нужно отступить и сохранять расстояние, пока она сама не сделает шаг навстречу.
— А если не сделает? — такой вариант меня не устраивал категорически. — Я что должен сдаться?
— Отступить — не значит сдаться. Будьте настойчивы, но ненавязчивы. Дайте ей время.
Время… Для меня и для Кэтлин время — это роскошь. Я давил на неё потому, что боялся упустить то самое время, отведённое нам судьбой.
— Что ж… время так время. Но если ваш совет не сработает…
— Вы можете его не слушать, — ответил взывей. — Для меня в том не будет беды. Доброй ночи, эрр Шенье, — он поднялся с софы, на которой весь вечер листал взятую в моей библиотеке книгу, и откланялся.
— Время… — прошептал я, не удержавшись от вздоха. — Где же взять его, это время?
***
Каталина Арди
— Погоди. Я пойду с тобой, — заявил лорд Шенье, спешно накидывая сюртук.
Я торопилась, поскольку Брижина уже ждала меня внизу, чтобы проводить в Службище. Сегодня будет мой первый учебный день в младшей группе. Сказать, что я волновалась, — не сказать ничего. Именно сейчас, готовясь к выходу, я осознала всю абсурдность ситуации. Почитаемая населением эн-нари будет учиться вместе с детьми.
— И зачем же вам идти со мной? Чего вы хотите этим добиться?
— Добиться? — лорд Шенье нахмурился, но уже спустя секунду на его губах появилась знакомая ухмылка. — Пожалуй, да. Кое-чего добиться я всё-таки хочу. Но пока нам об этом говорить рано.
Он подошёл ближе и подставил локоть, полагая, что я на него обопрусь. Я же сделала вид, что не заметила этого жеста.
— А когда не рано? Когда вы снова перейдёте черту?
— Давай на ты, — предложил он, опуская локоть без малейшего разочарования. — Мы же почти женаты.
— Почти, — согласилась я. — Но мне с вами на ты говорить некомфортно.
Лорд Шенье и так подбирался всё ближе и ближе. Разрушать последние разделявшие нас стены мне не хотелось. За его прежнее поведение, за поступки, слепые и безжалостные, я пока не готова была его простить. Понять — да, может быть. Но простить — нет.
— Что ж… — вздохнул он. — Я подожду. Как сказал мне один знакомый, всему нужно время.
— Некоторые вещи, лорд Шенье, даже время неспособно исправить.
— Но некоторые — способно, — улыбнулся он и, обогнав меня, начал спускаться по лестнице.
Брижина стояла в прихожей, о чём-то размышляя и упорно делая вид, что рядом с ней не было взывея. Видимо, не только лорду Шенье захотелось прогуляться с нами поутру. Правда, сестра подобной компании не слишком радовалась.
— И вы тоже с нами? — спросила она у лорда Шенье, когда тот с ней поравнялся.
— Да, — подтвердил он. — Вот, решил проводить свою невесту. Надеюсь, вы не против, что мы пойдём с ней об руку.
Брижина кивнула, а мне захотелось крикнуть: «Против!» Я. Была. Против. Но, увы, меня никто не спрашивал.
С того момента, как я впервые почувствовала присутствие лорда Шенье в подземелье, находиться с ним рядом стало непросто. Меня то тянуло к нему необъяснимо, то становилось дурно от одного его присутствия. И перед глазами то и дело всплывали сцены из лабиринта. Что-то, что я видела. И что-то, чего я тамневидела. Последнее пугало больше всего.
Воспоминания, которых у меня быть не должно, чаще вспыхивали в присутствии лорда Шенье. А он, как назло, приближался ко мне по поводу и без. Выдумывал разные предлоги. То напоминал о скором обеде. То спрашивал, во сколько я пойду в Службище. То, как вчера, обращал внимание на остывающий чай. И чем ближе лорд Шенье оказывался, тем больше мне хотелось отдалиться.
— И всё-таки, чего вы добиваетесь? — повторила вопрос, не совладав с нахлынувшими чувствами.
— Я настолько тебе противен?
Нет, дело было не в этом. Скорее наоборот. Я боялась своего нового отношения к этому острову и к человеку, сюда меня привезшему. Боялась произошедших во мне перемен. Не хотела их усугублять. Но и врать не хотела.
— Нет, вы не противны мне. Пожалуй, это хуже всего.
— Ты не противна мне тоже, — усмехнулся лорд Шенье. — Поэтому предлагаю начать заново. С чистого листа.
— С чистого? — от изумления я даже сбилась с шага. — Хотя моё отношение к пребыванию здесь изменилось, но память меня ещё не подводит. Вы поступали со мной… как… — я покачала головой. Ни одного культурного слова в голову не приходило.
— Как безумец, — помог лорд Шенье. — Им я и был. Но ты меня излечила. Поэтому прошу, давай начнём всё заново. Представим, что мы повстречались не на материке, а тут. Что ты выросла на острове, и Твердыня избрала тебя моей эн-нари. Сегодня случилась наша первая встреча.
— И что бы вы сказали при первой встрече?
— Что счастлив тебя, наконец, увидеть. — Он замолк, но его слова продолжали жечь. Они отдавались в груди незнакомым и опаляющим чувством. — Что бы ты на это ответила?
— Что это не взаимно.
— Нет, — не поверил он. — Если бы ты выросла на острове, то ответила бы иначе. Ты сказала бы: «Я счастлива разделить с вами жизнь». Печальный ответ. Сейчас он кажется мне неправильным. Поэтому, Кэтлин, давай не будем