Читать интересную книгу Зимних Дел Мастер - Терри Пратчетт

Они подождали еще.

И еще.

— Фиглы! — крикнула Тиффани в рог. Ей показалось, что она расслышала отдаленное „Кривенс!“

— Если он зерно дает, то они могли найти пиво. — сказала Тиффани. — А это значит, что они вернутся только когда пиво закончится!

— Кошки не могут жить на пиве! — отрезала Матушка Ветровоск.

— Ну, я сыта по горло ожиданиями. — сказала Нянни. — Смотрите, на другом конце тоже есть отверстие. Сейчас я в него подую!

И она взялась за рог. Она надула щеки. Ее лицо покраснело, глаза вылезли из орбит и стало ясно, что если рог сейчас же не пропустит воздух, то она… — в этот момент Корнукопия сдалась.

Что-то загромыхало в ее недрах, звук становился все громче и громче…

— Ничего не вижу. — сказала Матушка Ветровоск, заглядывая в широкое горло рога.

Тиффани еле успела оттащить ее в сторону, как из Корнукопии стремглав вылетела Ты, с распушенным хвостом и прижатыми к голове ушами. Она пронеслась по столу, прыгнула Матушке на платье, вскарабкалась на плечо, развернулась и с вызовом зашипела.

С криком „Крииииивенс!“ из рога повалили фиглы.

— Все за диван! — закричала Нянни. — Бегом!

Звук гремел, как раскаты грома. Все громче, громче и…

… все стихло.

В наступившей тишине из-за дивана осторожно показались три остроконечных шляпы. Из-за всевозможных укрытий выглянули маленькие синие лица.

Послышался звук, похожий на плевок, из Рога Изобилия выкатилась что-то маленькое и всыхоше и упало на пол. Это был очень сильно усохший ананас.

Матушка Ветровоск стряхнула пыль со своего платья.

— Тебе не помешало бы научиться им пользоваться. — сказала она Тиффани.

— Как?

— Ничего в голову не приходит?

— Нет!

— Выкручивайся, как знаешь, мадам, и имей в виду, эта штука опасна!

Тиффани осторожно подняла Корнукопию и ей снова показалось, что эта вещь на самом деле очень тяжелая, но с успехом притворяется легкой.

— Может надо сказать какие-нибудь волшебные слова? — предположила Нянни Огг. — Или на что-то нажать…

Тиффани повертела рог и на свету что-то блестнуло.

— Постойте, кажется здесь какие-то слова. — сказала она. Она прочитала: „РБНФБ РПХ ЕРЙИХМЕЙУ, ЧБСЙЖЩ ЕРЙ ЕНБ ПНПМБ“

Все, что пожелаешь, я дам в соответствии с названием, — пробормотали воспоминания доктора Суетона.

Следующая строка гласила: „МЕГБЛЩНЩ УХУФЕЛЛПМБЙ“

Я расту, я уменьшаюсь, — перевел доктор Суетон.

— Кажется, я знаю, что надо делать. — сказала Тиффани и в память ушедшей мисс Тенеты провозгласила: — Сэндвич с ветчиной!

Ничего не произошло.

Затем доктор Суетон лениво перевел и Тиффани сказала: „ёнб уЬнфпхйфт жбмрьн ме мпхуфЬсдб“.

С чмокающим звуком, из недр Рога Изобилия вылетел сэндвич с ветчиной и был ловко подхвачен Нянюшкой, которая тут же откусила кусочек.

— Очень даже ничего! — объявила она. — Сделай еще несколько!

— „Дюуе мпх рпллЬ уЬнфпхйфт жбмрьн“. - сказала Тиффани и тут же раздлася звук, как будто кто-то встревожил пещеру, полную летучих мышей.

— Стой! — закричала она, но это не помогло. Затем доктор Суетон прошептал слова и она громко произнесла — „Mhn мпх zdineiz ресйууьфесб уЬнфпхйфт“!

Сэндвичей было… много, целая гора до самого потолка. Нянюшку всю завалило, только кончик шляпы виднелся и слышались приглушенные звуки.

Высунулась рука и Нянни Огг, задумчиво пережевывая сэндвич, расчистила себе путь через завалы хлеба и нарезанной свинины.

— Без горчицы, как я посмотрю. Хммм. Что же, у каждого сегодня будет отличный ужин. — заметила она. — А еще, мне придется наварить прорву супа. Но знаешь что, больше не пробуй эту штуку здесь, хорошо?

— Не нравится мне это! — отрезала Матушка Ветровоск. — Откуда все это взялось, а? Волшебная еда не может насытить по настоящему!

— Это не волшебная еда, а божественная. — ответила Нянни Огг. — Как манна небесная, что-то вроде того. Я так полагаю, она сделана из тверди небесной.

На самом деле, это всего лишь метафора безграничного плодородия природы, — прошептал доктор Суетон в голове у Тиффани.

— И когда это с небес манна сыпалась. — фыркнула Матушка.

— Это произошло много лет тому назад за границей. — продолжала Нянни, поворачиваясь к Тиффани. — На твоем месте, дорогуша, я бы унесла рог завтра в лес и там проверила, что он еще может сделать. Хотя, если не возражаешь, немного свежего винограда не помешало бы.

— Гита Огг, ты не можешь использоваь Божественный Рог Изобилия как… как кладовую для продуктов! — сказала Матушка. — Хватит с нас хлопот с ногами!

— Но так оно и есть, — с невинным видом ответила Нянни Огг, — он и есть кладовая. Вся еда, заключенная в нем, ждет весны, чтобы вырасти.

Тиффани очень осторожно положила рог на место. В Корнукопии было что-то живое. Она не была уверена, что это только волшебной устройство. Казалось, что Корнукопия прислушивается.

Как только рог прикоснулся к поверхности стола, он тут же стал уменьшаться, пока не уменьшился до размеров небольшой вазочки.

— Прощения просим? — сказал Роб Всякограб. — А пиво в нем есть?

— Пиво? — бездумно повторила Тиффани.

Что-то закапало. Все глаза повернулись к рогу. Он был до краев заполнен коричневой жидкостью.

Тут все посмотрели на Матушка Ветровоск, которая лишь пожала плечами.

— Нечего на меня смотреть. — кисло сказала она. — Вы все равно его выпьете!

Нянни Огг поспешила за кружками, а Тиффани подумала — он живой. Он учится. Он выучил мой язык…

* * *

Тиффани проснулась около полуночи оттого, что на ее груди стоял цыпленок. Она столкнула его и пошарила по полу в поисках тапочек, но нашла только цыплят. Она зажгла свечу и увидела у себя на кровати еще с полдюжины цыплят. Весь пол был покрыт цыплятами. И лестница. И все комнаты на первом этаже. В кухне цыплята выливались в сточную трубу.

Они почти не шумели, только время от время квохтали, как квохтят обескураженные куры, что более менее является их постоянным состоянием.

Цыплята топтались на полу, стараясь потесниться. Чик. И все потому, что каждые восемь секунд Корнукопия осторожно выстреливала цыпленком. Чик.

Пока Тиффани таращилась на цыплят, еще один приземлился на горке ветчинных сэндвичей. Чик.

Ты с озадаченным видом сидела на вершине Корнукопии. Чик. И в большом кресле посреди комнаты негромко похрапывала Матушка Ветровоск, окруженная зачарованными курами. Чик. Не считая храпения и квохтания, картина была довольно умиротворяющей. Чик.

Тиффани рассматривала котенка. Она трется о ноги, когда голодна, так? Чик. И мяукает? Чик. А Корнукопия способна понимать разные языки, так? Чик. Она прошептала: — „Не надо больше цыплят“, — и через несколько секунд поступление цыплят прекратилось. Чик.

Но и оставлять все, как есть, нельзя. Она потрясла Матушку за плечо и когда та проснулась, сказала — Хорошая новость, сэндвичей с вечтиной почти не осталось… Ээээ…

Чик.

Глава девятая. Зеленые побеги

Утром заметно похолодало. Холод был таким пронизывающим, что даже пламя в костре замерзало.

Тиффани призмелила метлу среди деревьев неподалеку от коттеджа Нянни Огг. Хотя снег в лесу был не таким глубоким, как на полянах, она проваливалась по колени и холод придал ему хрупкость, от которой он скрипел под ногами, как черствая буханка.

Теоретически, она ушла в лес, чтобы освоиться с Кронукопией, но на самом деле, она просто унесла ее от греха подальше. Нянни Огг не слишком расстроилась из-за цыплят. В конце концов, ей достались пять сотен кур, которые, кудахча, толпились вокруг нее в сарае. Но вот полы были перепачканы, все было измазано птичьим пометом, даже перила, и, как отметила Матушка (шепотом), что если кто-нибудь скажет „акулы“?

Тиффани сидела на пеньке под заснеженными деревьями с Рогом Изобилия на коленях. Когда-то лес был приятным. Сейчас же он вызывал ненависть. Темные стволы деревьев на фоне снега, полосатый черно-белый мир, решетка, перегораживающая свет. Тиффани так сильно не хватало открытого горизонта.

Забавно… Рог Изобилия всегда был теплым, даже здесь, в лесу, и он, казалось, заранее знал, какой размер ему следует принять.

„Я расту, я сжимаюсь…“ — подумала Тиффани. А я чувствую себя такой незначительной.

Что будет дальше? Что происходит сейчас? Она продолжала надеяться, что могущество… снизойдет на нее, как свалился Рог Изобилия. Но этого не происходило.

Под снегом теплилась жизнь. Она чувствовала ее коничками пальцев. Где-то там внизу, вне пределов досягаемости, спало настоящее Лето. Тиффани раскопала снег Корнукопией, добравшись до слоя опавшей листвы. Под листвой таилась жизнь, прятались белая паутина грибницы и бледные новые корни. Полуспящий червь медленно пополз и закопался под тонкий, как кружево, остов листа. Рядом лежал желудь.