будто Эмора только недавно проснулась и вылезла из нее, чтобы насладиться солнечным утром.
Я аккуратно пошла к центру комнаты, слушая глухой звук собственных шагов.
— Моя милая, ты здесь что-то забыла? — черноволосая девушка выплыла из-за одной из стоек, поддерживающих балдахин, и небрежно поправила длинные блестящие волосы.
Она скрестила на груди руки, облокотилась плечом о стойку и тепло мне улыбнулась.
— Не робей. У меня здесь практически не бывает гостей.
— Вы… вы…?
— Хочешь чаю? — она поманила меня пальцем, и прошла босая к столику, уселась в глубокое кресло.
Она почти полностью скрылась в нем, вот только локти небрежно раскидала в стороны, а кисти свесила с подлокотников.
— Ну же, составь мне компанию. Сегодня такое прекрасное утро, — раздался ее требовательный голос. — Или мне позвонить в колокольчик, как делает госпожа Агнесс, когда зовет тебя?
Я выглядела не лучшим образом, чтобы познакомиться с богиней. И, признаться, я не знала, как вести себя: то ли бросаться обвинениями, то ли раболепно молчать.
— Я знала, что кто-нибудь когда-нибудь придет, чтобы оживить ее, — сказала Эмора, когда я села в соседнее кресло, пытаясь стереть кровь с щеки. — Ох, уж и досталось тебе, милая. Надеюсь, это не Акар. Мой прекрасный любовник бывает излишне жесток. Он любит боль, смерть и страдание. А еще он любит предаваться любви… знала бы ты, как хорошо у него это получается, — и Эмора захихикала.
Она была в тончайшей кружевной сорочке, которая открывала ее хрупкие, смуглые щиколотки. Красивая шея и ключицы, ложбинка между грудей, мягкая линия губ — да, она была прекраснее, чем на тех старых фресках.
— Угощайся чаем. Я заварила с ромашкой. Дерион всегда любил мой ромашковый чай. Ты не находишь, что его рога очень занимательны, Тея?
— Не знаю. Вы говорили, что кто-то придет «оживить ее»?
Я взяла чашку из полупрозрачного хрупкого фарфора и вдохнула аромат чая. Откуда он взялся здесь?
— Н-да, — улыбнулась богиня. — Оживить девчонку. Ее, — и она вынула из чашки ложечку и указала куда-то мне за спину.
Я обернулась, с ужасом обнаруживая в спальне Эморы каменный гроб с человеком внутри.
— Сирин!
— О, вы знакомы? — притворно удивилась Эмора.
— Да. Десять лет.
— Солидно. И она, позволь спросить, ни разу тебя не предала?
— Ни разу.
— Что ж, повезло.
Богиня приникла к краю чашки, лукаво и безотрывно наблюдая за мной.
— Вы знаете, кто я? — спросила я тихо, тоже пытаясь глотнуть, но горячий чай не лез в горло.
— Ты старшая горничная и королева Черного леса, — с улыбкой отчеканила богиня, снова отпивая чай. — И ты та, кто нашел ключ от дверей в эту комнату.
— Разве?
— Ага. А еще ты хочешь снять проклятие и отыскать девятое зеркало, чтобы вернуться домой.
— Да.
— А ты знаешь, кто я? — ее темные глаза опасно сверкнули.
— Богиня.
Она покачала пальцем и поставили чашку на стол. Ее лицо стало серьезным, глаза сузились.
— Я та, кого предали, моя милая, — сказала она. — Я та, которая две тысячи лет ждала возмездия. Каждые десять лет здесь появлялись души, и я искала ту самую. И вот, — она всплеснула руками и широко улыбнулась, — Сирин здесь.
— Ее у меня нет.
— Конечно, нет, — согласилась Эмора. — Она у Акара, верно?
— Да.
— О, он будет рад принести мне ее. Я думаю, он простит мне все, едва только увидит. С другими он, быть может, жесток, — она плавно поднялась и подошла ко мне, склонилась, касаясь моего подбородка, — но со мной он очень нежен и ласков. Он простит мне даже свое наказание, ведь они все провинились.
Распрямившись, она задумчиво склонила вбок голову.
— Бороган открыл двери именно тебе, а я уж думала это будет твой дружок, бесстрашный дагор Брогхарна. Кстати, ты знаешь, что в детстве его называли Широ? Это мило, правда? — она прошла к одному из манекенов, огибая каменный гроб. — Что бы мне надеть на встречу с моими дорогими созданиями?
— Вы все это время были здесь? В этой комнате?
— Что за глупости, моя дорогая, — она бросила на меня недоумевающий взгляд из-за плеча. — Разумеется, нет. Я похожа на дуру? — а затем принялась бродить мимо манекенов, разряженных в платья. — Я повелела Борогану открыть двери тому, кто скажет про Сирин. Как только он сделал это, я появилась здесь. Прошла сквозь Морлос.
— Но Бороган мог впустить меня раньше. В обмен на Светоч.
— Не мог, — пробормотала Эмора, остановившись у манекена в белом воздушном платье, сделав выбор в его пользу. — Наглый врунишка. Дерион пробовал обмануть меня, и я заставила его всегда говорить правду. Акар никогда и не пытался лгать, он слишком горд для этого, ну а Бороган, оказывается, тот еще плут.
— Значит, все это время вы хотели получить душу Сирин? Чтобы наказать?
Эмора в нетерпении сорвала платье с манекена, а затем скинула сорочку и развернулась ко мне.
— О чем ты говоришь, разве я такая жестокая? Это вовсе не наказание. Это возмездие. Сирин должна страдать также, как страдала я.
— По-моему, она уже вдоволь натерпелась.
— Вы люди зачем-то все время лжете, — Эмора быстро надела платье, но я успела заметить, как совершенно ее тело. — Ты поступила также, когда Калеб чуть не захлебнулся в болоте. И спасла его зачем-то. Я удивлена.
— Вы все обо мне знаете?
— Не так хорошо, к сожалению, как знал бы Тангор, — поморщилась она. — Печально, что даже сейчас я скучаю по нему.
— Как снять проклятие? — я поднялась из кресла и подошла к гробу.
Эмора преспокойно выбирала украшения к платью.
— Милая, это очень глупый вопрос, — сказала она, — проклятие не снять. Оно незыблемо.
— То есть мы с Ха-шииром умрем?
— Ну, конечно, глупышка.
— А девятое зеркало?
— Забудь о нем, — Эмора вдруг развернулась и уставилась на меня: — Иди-ка сюда!
Я еще раз взглянула на Сирин, которая лежала неподвижно, будто уснув. Темноволосая, юная и красивая она казалась младшей сестрой самой богини. Редко можно встретить такую красоту среди простых смертных.
Когда я подошла к Эморе, она взяла в ладонь мой кулон и повертела его в пальцах.
— Занимательная вещица, — произнесла, растягивая слова и пытливо вглядываясь в сердцевину камня. — Кальбен способен вбирать в себя душу. Отдай мне его.
Я молча сняла подвеску — разве можно спорить с богиней?
— Он прекрасно подойдет к моему наряду, не находишь? — и она надела подвеску и вскинула брови: — Ну, как я тебе?
— Хорошо.
— Жадина. Тебе жалко маленького комплимента? — она укоризненно поцокала языком. — Неужели презираешь меня?
— Нет.
— Ты стала женой Дериона и получила каплю его магии. Ты должна быть счастлива, но ты желаешь большего