на пошиве детской одежды. Сережа весело чертит выкройки. Ида любит моделировать. Пока она на работе, тетя Хельма нянчится с Вовой и занимается его образованием. В выходные Серж заходит за Идой, и, всегда жаждущие новых открытий, они отправляются куда-нибудь на прогулку или в музей.
И вот сегодня они решают отправиться в только что открывшийся Музей-выставку художественной старины. Музей разместился в княжеском особняке. Здесь друзья восхищаются коллекцией фаянсовых и фарфоровых статуэток XVIII – начала XX века. В коллекции представлен весь императорский двор с позирующими знатными дамами и лордами, а также несколькими пастушками и крестьянами за работой, в ярко раскрашенных или в пастельных тонах. Поход в музей совершенно очаровывает влюбленных. В пяти залах, отведенных под выставку, они встречают всего дюжину человек. Как всегда, они находят время для того, чтобы просто посидеть и поговорить. Серж взял с собой небольшой блокнот, в котором он делает наброски. Он говорит, что готовится к тому дню, когда сможет рисовать и создавать собственные проекты по декорированию. Но главным предметом его любования остается Ида. Ей посвящено все внимание Сержа. Все еще не получив разрешения на отправку новой колонны гражданских лиц, они живут в состоянии неизвестности. Время ожидания они переживают, не думая о завтрашнем дне, не торопясь, хотя и с некоторым напряжением.
Влюбленные начали узнавать друг друга, открывать путь, ведущий от захватывающего, свежего поцелуя к сводящим с ума объятиям, к общению за телесными рамками, единству душ, переплетенных друг с другом, обладающих одним общим дыханием. Они еще не обменялись обещаниями, но тем не менее обрели друг друга…
Комнатка, в которой живет Серж, становится их дворцом. Она скромна, но обставлена прекрасно. Когда Ида входит туда впервые, она видит на стене целую серию зарисовок и портретов, изображающих ее. Серж сумел уловить мечтательность, влюбленный взгляд, замешательство, умиление… Ида была охвачена двусмысленным чувством: она была счастлива находиться под его испытующим и любящим взглядом, но и смущена этим интимным подходом, от которого ее природная скромность приходила в замешательство. Серж хочет знать ее мнение по поводу работ. Заметив волнение девушки, он подходит к ней, нежно целует ее руку и приглашает сесть. Есть только один стул, его он ей и предлагает. Он садится на кровать и позволяет ей постепенно ознакомиться со всем, что ее окружает. Ида вскоре встает и начинает ходить по комнате, касаясь нескольких знакомых ей объектов: засушенных роз, которые свисают с края вазы бутонами вниз, набора инструментов на маленьком верстаке и кусков дерева, ждущих обработки. Чудь дальше стоит крошечный шкафчик с небольшим количеством вещей. Над раковиной – зеркало, около него – бритва и мыло, полотенце. Печь с плитой для нагрева одной кастрюли. Рядом с коробочкой с чаем стоит заварной чайник, ждет, пока его наполнят, и чашка, далее – пара тарелок, стакан и чистые, сухие, аккуратно расставленные столовые приборы. А дальше – окно, не очень большое, за ним – березка, ласкает, нежно поглаживает стекло своими светлыми ветвями. Прямо перед девушкой – небольшой столик с какими-то бумагами. На подвесных полках стоят книги. Свет в комнате слабый. На всем – глубоко индивидуальный, ученый отпечаток личности хозяина, он делает комнату немного похожей студенческую келью, – так говорит она себе. Возле кровати на тумбочке стоит фото его маленького сына с женой и еще одно фото Мити в лесу, уже совсем недавнее.
Внимательно изучив все, Ида снова садится и долго смотрит на Сержа. В ее взгляде – большая одинокая птица, величественная, спокойная, и она летит к нему. Как и положено во время птичьей миграции, она некоторое время кружит над ним, прежде чем наконец приземлиться. Серж предоставляет ей равнину, где дует легкий весенний ветерок, равнину пересекает ручей. Птица медленно складывает крылья и мгновение созерцает эту приветливую поляну, окруженную лесом, безопасное место, где она может предаться отдыху, простому счастью спокойного дыхания, наконец-то! В течение долгого времени она остается неподвижной, внимательно прислушиваясь к малейшим признакам напряжения в теле и разуме, до тех пор, пока они не исчезают полностью. Ее перелет был таким долгим, таким изнурительным. И на всем протяжении пути ее преследовал холод, его ледяное дыхание на шее сковывало усталые крылья, и все-таки… все-таки птица продолжала свой полет, потому что знала, что однажды она найдет полянку, совсем маленькую весеннюю полянку, где будет немного воды и несколько насекомых, чтобы она могла сделать передышку и найти в себе силы продолжить путь.
Серж не помнит, что было дальше. Наверняка он знает только одно: они разделись, чтобы вместе окунуться в прохладную безбрежность такой бледной, почти серой голубизны глаз Иды, и зима, наконец, отступила…
На улицах Москвы появляется грязь. Бригады дворников одна за другой очищают проезжую часть и тротуары от коричневатого снега и льда. В город пришла оттепель! В апреле 1920 года Сержу так хотелось, чтобы кто-то взял такие же большие лопаты и убрал всю грязь, в которой завязли здесь жизни его французских соотечественников! Убежище для французов, в которое приходили поесть и переночевать до двухсот пятидесяти – трехсот человек, столкнувшихся с трудностями выживания в городе, лишилось руководства: члены управлявшего им комитета были арестованы в январе. Коммунистическая группа миссии пыталась лоббировать их освобождение, но так и не добилась успеха. Паскаль рассказал Сержу о нападках, которым он подвергся со стороны советских лидеров из-за своей открытой приверженности католицизму. Они не без удовольствия делают ставку на создание смуты внутри этой небольшой коммунистической группы, и ненависть, с которой Садуль теперь преследует Паскаля, для них очень полезна… Мужчины находятся в тюрьме, а сразу после их ареста из убежища исчезли печенье и мука. Серж пытается помочь, чем может. Он продолжает приносить соль и масло из своих запасов. Вместе с еще одним из последних членов миссии, который все еще остается на месте, он пытается поддержать тех, кто нуждается больше всех. Коммунистическая группа оказывается дискредитированной перед лицом коммунистических лидеров: во французской колонии специальным отделом ЧК было проведено расследование, без уведомления Паскаля, несомненно, это признак недоверия к нему. Последний к тому же ужасно похудел. Его шея уже свободно гуляет в воротнике толстовки. Однажды он признается Сержу, что «ест столько, сколько может, даже соскребает остатки еды со дна брошенных тарелок, а-ля Чека». Он с горечью добавляет, что «за это время исполком выдал Садулю ветчину, шоколад, кашу, масло и т. д., поскольку он фальсифицировал просьбы о либерализации импорта шоколада и какао…». Паскалю противно и, главное, очень горько, что его подозревают, вызывают, допрашивают… «Ну, так это