Он делает долгую, глубокую затяжку, огненный кончик освещает его лицо, усиливая страдания, терзающие его ежедневно.
Страдания, которые я хотел бы взвалить на себя, как собственные.
— Когда ты бросишь это дерьмо? — спрашиваю я, нарушая тишину.
По поводу этого я часто устраиваю ему и Джастису ад, но, по правде говоря, не возражаю против так сильно, как заставляю их верить. Запах сигарет у меня ассоциируется с братьями. И всегда напоминает дом.
— Никогда, — отвечает он, как обычно, прежде чем бросить на меня взгляд, за которым вскоре следует ухмылка.
На что я сам ухмыляюсь. Хватаю его за голову, и мы оба, смеясь, входим в сарай. Включив свет, я вижу еще один начатый проект, его части разбросаны по всему столу, за которым работает Нокс.
С удивленным видом поворачиваюсь к нему.
— Что-то новенькое?
Он глубоко затягивается и кивает.
Прислонившись к шкафу в другом конце комнаты, скрещиваю руки на груди.
— Последнее время ты проводишь здесь много времени.
Он выдыхает облако дыма и говорит:
— Да, так я убиваю время, раз вы, парни, все время заняты.
Удар не проходит незаметно.
— Для тебя мы никогда не будем слишком заняты, брат.
Нокс отводит от меня страдальческий взгляд, отказываясь признавать мои слова.
Я не позволю ему этого. Больше нет.
— Я серьезно, Нокс. Я знаю, что с появлением Алисы многое изменилось, но...
— Это охренеть как мягко сказано, — ворчит он.
Появляющееся раздражение вытесняет чувство вины, которое постоянно мучило меня.
— Что ты ожидаешь от меня услышать? Не то чтобы я ожидал, что такое произойдет, но я об этом не жалею, иначе она до сих пор была бы с этим куском дерьма.
И не со мной.
Я решаю оставить последнюю часть при себе, зная, что для Нокса это достаточно тяжело.
— Ничего, — бормочет он, продолжая избегать моего взгляда. — Я ничего не ожидаю от тебя услышать.
— Тогда зачем привел меня сюда? Чтобы сказать, какой я дерьмовый брат?
Нокс совершенно безразлично тушит сигарету.
— Такое не входило в план, нет.
— Тогда в чем твой гребаный план? — я теряю терпение.
— В том, чтобы извиниться, ясно? — рявкает он, в его черных глазах бушует адское пламя, когда наши взгляды снова встречаются.
— Ну, это жалкое извинение!
— Не то чтобы для меня это было легко, — огрызается он в ответ. — Я знаю, что нужно сделать, знаю, что нужно сказать, и что я должен принять, но не могу двигаться дальше так быстро, как вы!
— Думаешь, это легко для меня? Для Джастиса? Нет, нам тоже хреново.
— Ну, по вам не скажешь. — Его голос срывается, показывая, насколько ему больно.
Удар сильный, и он ослабляет назревающее во мне раздражение, но не Нокса. Уязвимый момент только смущает его, что, в свою очередь, выводит из себя еще больше.
— Знаешь что, забудь об этом. Просто уходи.
— Нет. — Я остаюсь на месте, отказываясь дать ему оттолкнуть меня. — Нам нужно разобраться с этим, хочешь ты того или нет.
— Я сказал: уходи! — разносится рев по сараю, прежде чем Нокс хватает со стола искривленный кусок металла и запускает им через все помещение, проделывая дыру в стене.
Это начало абсолютного разрушения. Предмет за предметом исчезает со стола и с невероятной силой летит через всю комнату.
— Нах*й ее, нах*й его, нах*й вас всех! — Гнев из его настоящего переходит в боль из его прошлого, когда он подвергает себя самоуничтожению на моих глазах.
Нокс берет новый проект, который только что закончил, на создание которого ушел почти год, и я бросаюсь вперед, пригвождая его к стене.
— Прекрати! — рявкаю я, крепко его удерживая. — Я не ухожу. Я никогда тебя не брошу, потому что ты мой брат, и ничто и никто никогда этого не изменит, даже Алиса. Ты меня слышишь?
Его грудь болезненно вздымается от эмоций, которые он пытается сдержать, пока плотина не прорвется окончательно.
Я притягиваю его к себе, обхватывая руками его напряженное тело.
Он сжимает в кулаке ткань моей футболки на спине, его отчаяние более заметно, чем когда-либо.
— Прости, что я такой е*анутый. — Его приглушенные слова разрывают мое горло, принося с собой чертовски сильную боль.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Скрипя зубами, я отстраняюсь, сводя нас лбом ко лбу, заставляя его увидеть, что горит глубоко внутри меня.
— Я бы сделал для тебя все, Нокс. Я бы прошел ради тебя сквозь огонь, истек бы кровью, подвергся бы самым мучительным пыткам ради тебя… я бы умер за тебя.
Его налитые кровью глаза цепляются за каждое слово, которое я выдыхаю.
— Но я больше не могу поддерживать связь. — Эти слова, сказанные вслух, убивают часть моей души. — Я не могу ей делиться, и, думаю, в глубине души ты тоже этого не хочешь. Думаю, ты покончил с этим так же, как и мы.
Правдивость этого утверждения отражается во мне.
— Ты прав, но как я должен сказать «прощай», когда вы, парни, — все, что у меня есть? — Он опускает голову, пытаясь скрыть боль, но она сквозит в каждом слове.
— Мы никогда не распрощаемся, — уверяю я. — Я никуда не собираюсь, и Джастис тоже. Мы по-прежнему вместе с тобой будем убивать каждого гребаного демона. Я все также есть у тебя, точно как и ты всегда нужен мне.
Его мерцающий надеждой взгляд возвращается ко мне.
— Я не могу вести эту битву без тебя, Нокс. Мне нужно, чтобы ты помог мне защитить ее. Ты мне поможешь?
Проходят мучительные секунды, прежде чем он кивает, давая мне ответ, которого я так жду.
— Да, я помогу.
Воздух, который я удерживал, с силой вырывается из легких. Я снова притягиваю его к себе, чувствуя, как связь между нами восстанавливается.
Нам потребуется время, чтобы приспособиться к новой реальности, но я не сомневаюсь, что мы это сделаем, потому что одно никогда не изменится, — это наша любовь и верность друг другу. Они останутся нерушимыми навечно.
Глава 23
Алиса
Я вношу в освещенную мягким светом кухню последнее оставшееся блюдо с улицы и передаю его Гвен, которая стоит у раковины.
— Кажется, это последнее.
Добрая улыбка украшает ее лицо, когда она принимает блюдо.
— Спасибо за помощь, дорогая.
— Конечно, мне это только в удовольствие. — Взяв кухонное полотенце, начинаю вытирать то, что она уже вымыла.
— Веселый был вечерок, не так ли? — задумчиво комментирует она.
— Да, — соглашаюсь я, думая о том, как здорово мы все отвлеклись. — Особенно мне понравилось выступление Тэтчера и Ханны Джей.
У нее вырывается тихий смешок.
— Они та еще парочка. Я бы слушала их каждый день и никогда бы не устала.
Я тоже, в этом было что-то такое прекрасное и проникновенное.
— Мне нравится проводить время со всей этой семьей, — добавляет она, и в ее голосе звучит любовь. — Все они стали очень дороги мне.
— Понимаю о чем вы, потому что сама чувствую то же самое.
— И они тоже, дорогая. Мой Тэтчер сказал, что ты прекрасно вписываешься в их семью, особенно к его сыну.
При этих словах мое сердце разрывается.
— Он также сказал, что у тебя очень тесные отношения с Лилой, и что ты очень помогла утром.
— Я рада, что он так думает. Это самое меньшее, что я могу сделать, пока не найду работу и должным образом не отплачу ему и Брэкстену.
Это то, на чем я хотела бы сосредоточиться, особенно сейчас, когда чувствую себя намного лучше, но я знаю, что пока это невозможно. Не при такой степени угрозы.
— Зная Тэтчера и его сыновей, твоей помощи им достаточно, — уверяет она. — Но если ты когда-нибудь решишь поискать работу, дай мне знать. У меня много связей в городе, и я была бы рада помочь тебе найти занятие по душе.
— Правда? — От этого предложения у меня перехватывает дыхание.
— Конечно, дорогая, в любое время.
— Ох, Гвен, было бы замечательно. Большое вам спасибо. — Я притягиваю ее к себе и обнимаю, ценя ее великодушие.