В 15 часов я прошел по трапу на "Дачесс оф Бедфорд". Это большое пассажирское судно водоизмещением 18 тыс. тонн. У него две трубы, судовые двигатели работают на нефти. Трудно описать величину трубы этого судна. Вероятно, не хватило бы и десяти человек, чтобы обхватить ее. Судно предназначается для военных перевозок, на сегодняшний день на его борту находится 4300 человек из разных воинских частей, следующих в Палестину, Тегеран, Дальний Восток и Центральную Африку. В список пассажиров внесли и нас, тринадцать чехословацких офицеров, направляющихся на советский фронт.
29 сентября. "Дачесс оф Бедфорд" все еще стоит на якоре у мола. Рядом с ним - "Мавритания", колосс, в два раза больший нашего. В июне 1943 года он переправил с Ближнего Востока в Англию чехословацкую часть. Тихий золотистый осенний вечер. На небе появилась луна. Небесный желток был почти совсем кругленьким и блестел, как елочная игрушка.
У борта судна ласково плескались волны, и на них, как лодка, покачивалось отражение луны. Опершись о поручни на палубе, я смотрел в том направлении, где находился Лондон. И мгновенно Лондон вспыхнул в моем воображении, как на экране.
Освещенный Биркенхед, лежащий по ту сторону реки Мерси, напротив Ливерпуля, напомнил мне 7 июля 1940 года. Тогда мимо нас, беженцев из Франции, прибывших на "Мохаммеде" в Англию, проплывали на лодках веселые туристы, возвращавшиеся домой, и простодушно махали нам руками, как будто наша трагедия вообще их не касалась...
30 сентября. Около семи часов утра к нам подошли два маленьких буксира "Бизон" и "Вапити" и потащили наш корабль на канатах от мола. Как только "Дачесс оф Бедфорд" оказался на достаточном удалении от берега, заработали его большие винты. К восьми часам мы начали удаляться от мола и понемногу вышли в открытое море. К одиннадцати часам в тумане ливерпульского залива исчезли английские берега. С ними ушло от меня что-то нежное, личное. Простившись с сушей, я будто что-то потерял. Мне казалось, что со всем личным уже покончено на Тоттенем-Корт-Роуд, но на палубе я понял, что это не так. В тяжелое время, когда рвутся человеческие связи, торжествует тоска.
Мы идем быстрым конвоем с четырьмя другими судами. Исчезли чайки, кроме отдельных, самых выносливых. Море из серого стало зеленым, затем темно-зеленым. С двух часов дня до наступления темноты плыли вдоль побережья Уэльса и Юго-Западной Англии. Во второй половине дня у Бристоля к нам присоединилось еще несколько судов. Теперь в нашем конвое шестнадцать судов, большинство военные транспорты водоизмещением от 10 до 18 тыс. тонн. Вечером на судах зажигаются бортовые огни: белые, красные, зеленые.
Море постепенно приобретает зеленовато-голубой цвет. После обеда была учебная тревога. Она будет проводиться до особого распоряжения дважды в день.
1 октября. Утром показались берега Южной Ирландии. Мы шли вдоль них до обеда. Нам раздали красные электрические лампочки к спасательным поясам. На море легкое волнение. Вечером значительно потеплело. Мы держим курс на юго-запад, временами меняем его на западный, южный или юго-восточный. Постоянно угрожают подводные лодки. Взошла луна. Теперь это уже полный диск. Суда конвоя, залитые лунным сиянием, беззвучно, как призраки, скользят по морской глади. Эта картина производит чарующее впечатление. Один матрос сказал мне, что глубина моря под нами четыре тысячи метров. За ужином раздали талоны на получение пайка, в который входят сигареты, табак для трубок, шоколад и мыло.
3 октября. Значительно потеплело. Женщины, находящиеся на судне, загорают и ходят в шортах и легких летних кофточках. Мужчины снимают теплую форменную одежду. Скорость движения увеличилась до четырнадцати узлов, то есть до 25 километров в час. Завтра вечером мы должны проплыть Гибралтарский пролив. Постепенно приближаемся с запада к Африке и Средиземному морю. Зеленоватая окраска моря перешла в ультрамариновую голубизну. В шестнадцать часов мы находимся примерно в трехстах километрах западнее Южной Португалии. Идем теперь юго-западным курсом, скоро начнем поворачивать на восток в направлении к Гибралтару. На верхней палубе яблоку негде упасть: все загорают. Только когда совсем стемнело, подул легкий ветерок. Я сижу на верхней палубе и предаюсь воспоминаниям. Со мною рядом сидят штабс-капитан Патера и капитан Квидо Котиара. По-моему, они так же, как и я, думают о том, что было и что будет. Неожиданно корабли нашего конвоя дали гудки: вдали мимо нас проплыл освещенный корабль, очевидно нейтральный.
4 октября. В половине восьмого утра откуда-то прилетели пять птиц, отдохнули на мачте и улетели. В направлении их лета лежит Испания. По-моему, это были голуби. До суши им надо было пролететь не менее трехсот километров. У моря теперь темно-синий цвет. Никаких следов зелени. С сегодняшнего дня военнослужащим разрешено носить тропическую форму - шорты и рубашки с короткими рукавами. Погода, как у нас жарким летом. Около восьми часов существенно меняем курс. Теперь мы плывем прямо на восток, к Гибралтару. К вечеру порядок движения меняется, конвой сужается, часть быстроходных эсминцев направляется в конец конвоя, который теперь, когда мы покидаем Атлантический океан, наиболее уязвим для нападения подводных лодок. В 18.13 один из эсминцев выстреливает перед нами две глубинные бомбы. Экипажи кораблей охранения заметно волнуются. К восьми часам вечера слева по курсу конвоя появляются огни: приближаемся к проливу. На африканском побережье Испанского Марокко тоже начинают мигать огни маяков. Я купил в столовой два маленьких якорька-брошки, пошлю их морской почтой Франтишке и Милану... (Франтишка до сих пор носит эту брошь на костюме как испытанный символ веры и надежды в тяжелое время.)
5 октября. Время прохождения через Гибралтар я проспал. "Дачесс оф Бедфорд" проплыл пролив без остановки. Утром с верхней палубы я увидел приветливое, очаровательное, спокойное Средиземное море, голубое небо, великолепно гармонирующее с более темной голубизной воды, и сияющее солнце. Все это создавало радостное настроение. Все, что есть на этом море и по его берегам, дышит веселой беззаботностью и настраивает на отдых и ничегониделание. Этому способствуют живописность пейзажа и вся атмосфера. Голубизна неба - воплощенная радость жизни. Вечером на горизонте показывается порт Оран. Корабельное радио сообщает, что мы проплываем место первой высадки союзников в Африке, которая произошла 8 ноября 1942 года. В операции высадки тогда принял участие и наш "Дачесс оф Бедфорд". Английский офицер, участник этой операции, сделал нам небольшой доклад об этом мероприятии союзников... Скалистое африканское побережье с отрогами Высокого Атласа четко вырисовывается на фоне светлого неба...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});