Я не был благонадежен. Я был первым симбом, которого они могли бы рассмотреть вблизи, первым симбом, который вроде бы не был их врагом, и в то же время, я был опасен.
Уверен, они сейчас тщательно изучали биографию Ивана, весь его жизненный путь, начиная с младенчества, может быть, опрашивали его знакомых, стараясь понять, как им следует себя вести, пытаясь выстроить хоть какую-то стратегию, и не их вина, что все усилия пропадут втуне.
Потому что я — не Иван, а узнать в этом мире хоть что-нибудь о поручике Одоевском можно было только у одного человека.
Того самого, которого они старательно игнорировали уже второй день.
У меня.
Мои охранники были вооружены пистолетами и автоматическими винтовками. Возможно, у них были гранаты, но Сэм заверил меня, что практически любой симб способен пережить последствия столкновения с таким арсеналом. Если бы я захотел уйти, они не смогли бы меня остановить, главная моя проблема заключалась в том, что я не знал, куда мне идти.
Без организации, пусть она пока и не оправдала моих надежд, я мог выбрать только дорогу террориста-одиночки, а это довольно короткая дорога.
Если мне повезет, я смогу устранить пару-тройку симбов, а потом неповоротливый имперский механизм придет в движение и раздавит меня, как муху. Для начала боевых действий мне нужна была поддержка, и если они не способны прикрыть меня в бою, то могут хотя бы обеспечить ресурсами. Транспорт, оружие, связи, пути отхода. Логистика не менее важна, чем огневая подготовка.
Но для того, чтобы заручиться такой поддержкой, мне нужно было убедить тех, кто принимает решения, а они не спешили со мной разговаривать.
В шесть утра я вышел из своей комнаты на кухню и увидел Нурлана, заваривающего себе чай.
— Хочешь? — дружелюбно спросил он, наливая заварку в чашку, а потом возвращая ее обратно в чайник.
— Нет, спасибо, — сказал я. — Хочу, чтобы ты связался с Горцем.
— Горец занят, — сказал он.
— Чем?
— Работой, — сказал Нурлан. — Ван Хенг в городе.
Пожалуй, это было самое длинное предложение, что мне довелось услышать из его уст, и я решил развивать успех.
— Давно?
— Со вчерашнего дня, — сказал Нурлан.
— Он прибыл один?
— Нет, — сказал Нурлан.
Ну да, такие люди не путешествуют в одиночку, это очевидно. Но мне нужно было знать, сколько у него с собой людей. И сколько у него с собой симбов.
— Кто с ним?
Нурлан покачал головой.
— Нам о таком не говорят.
— А какой вообще план? — спросил я и удостоился еще одного покачивания.
— Ждать.
— Ждать чего?
— Ждать, пока он уедет, — сказал Нурлан. — Мы не деремся с триадами.
— А вы вообще хоть с кем-нибудь деретесь? — спросил я.
Впрочем, я сразу же понял несправедливость своего упрека. У них была горстка людей, обычных людей с оружием, от которого в большинстве случаев не было никакого толка, а они пытались противостоять империи, которая захватила весь мир. Естественно, у них не было никакого плана.
Чудо, что они вообще существовали.
Циничная сторона поручика Одоевского тут же добавила, что существуют они до сих пор именно потому, что приняли стратегию Сэма. Сидеть и не дергаться.
Как только они начнут представлять для империи маломальскую угрозу, как только империя вообще узнает об их существовании, их сомнут. Так что Горец сейчас, скорее всего, заметает следы, а не планирует какую-нибудь боевую акцию.
Это рабочая стратегия выживания, но совсем никудышная стратегия борьбы. Нельзя выиграть войну, так ни разу и не рискнув.
— Давай я поставлю вопрос по-другому, — сказал я. — Либо ты сейчас свяжешься с Горцем и скажешь, что я хочу с ним поговорить…
— Либо?
— Либо я уйду, — сказал я. — Вы не сможете меня остановить, и ваша организация потеряет лучший способ узнать что-нибудь о симбах, который ей когда-либо представлялся.
Это его проняло, и он потянулся за телефоном. Звонить, впрочем, не стал, но набрал какое-то сообщение на клавиатуре.
Угрозы и шантаж — это не лучшие способы выстраивать взаимоотношения с союзниками, но что делать, если по-другому союзники тебя просто игнорируют?
Телефон в руках Нурлана коротко звякнул, и боец посмотрел на экран.
— Будет через два часа, — сказал он.
— Два часа я подожду, — согласился я. — Но не больше.
Нурлан едва заметно улыбнулся и снова наполнил чашку.
— Хочешь? — спросил он.
Глава 22
Привычный звуковой фон просыпающегося утром города был нарушен пронзительным воем сирен, и казалось, что он доносится со всех сторон сразу.
Впрочем, возможно, так оно и было.
Я посмотрел на часы. Семь.
Глянул в окно. Немногочисленные прохожие ускорили шаг, кто-то разворачивался на половине дороги и возвращался домой. Кто-то бросил автомобиль посреди проезжей части.
Тревога, и похоже, что не учебная. Но о какой угрозе может идти речь, если цинты давно победили всех своих врагов? По крайней мере, тех, кто хоть чего-то стоил…
Я вышел на кухню. Мои сторожа сидели за столом и выглядели довольно спокойными. Евгений что-то читал на экране своего телефона, Нурлан пил чай. Похоже, он мог пить чай практически бесконечно.
Что ж, раз они не нервничают, то и мне не пристало.
— Какие новости? — поинтересовался я.
— А сам не слышишь? — сказал Евгений. — Похоже, мы застряли здесь как минимум на неделю.
— Горец не приедет? — уточнил я.
Нурлан улыбнулся. Евгений постучал костяшками пальцев по столу.
— Тук-тук, есть кто-нибудь дома? — спросил он. — Никто не приедет. Район закрыт из-за червоточины.
Судя по тону, он говорил о каких-то очевидных вещах, и если бы я продолжил расспросы, то мог бы вызвать подозрения. По счастью, у меня был альтернативный источник информации. Я демонстративно зевнул, пытаясь создать впечатление, что мне скучно, и вернулся в свою комнату.
— Червоточина? — спросил я.
— Ты не знаешь? Это пространственная аномалия. Точнее, межпространственная.
— Как это?
— Столкновение миров, сопряжение сфер, — сказал Сэм. — Выражаясь языком нашего общего знакомого Ивана, это временный портал в другой мир. Они стали открываться время от времени, но поскольку никто не знает, что может находиться с той стороны, местность стараются изолировать. Разумеется, в городах это сделать куда сложнее, но они не так уж часто открываются в городах.
— Почему мы раньше о них не говорили?
— Как-то к слову не пришлось, — сказал Сэм. — К тому же, я думал, что ты хоть что-то знаешь об устройстве этого мира. Ну, из того, что действительно имеет значение.
— В интернете мне информации не попадалось.
— Просто ты не знал, где искать. В официальных новостях о червоточинах не говорят.
— Почему?
— Потому что в империи Цин все спокойно, — сказал Сэм. — В империи Цин нет никаких проблем, тем более тех, в возникновении которых можно обвинить саму империю Цин.
— То есть…
— Первая червоточина появилась на третий год эпохи завоевания, — сказал Сэм.
— То есть, до войны ничего подобного в этом мире не было?
— Разумеется, нет, — сказал Сэм. — И дело не в войне.
Что ж, он намекал, что в возникновении червоточин виновата империя Цин, червоточина — это межпространственная аномалия, и появились они отнюдь не из-за войны… Сложить два и два было совсем несложно.
— Дело в том портале, через который они охотятся на вас, — сказал я.
— Бинго, — сказал Сэм. — Они постоянно держат его открытым вот уже десятки лет, и это вызывает определенные пространственные возмущения, которые сотрясают саму суть реальности. Размывают границу между мирами. И в тех местах, где эта граница оказывается особенно тонка, возникают червоточины.
— И что с той стороны?
— Другие миры, — сказал Сэм. — Опасность в том, что эти порталы нестабильны, работают в обе стороны и ты никогда не знаешь, что может оказаться там, за гранью. Или что может напрыгнуть на тебя из-за этой грани.