возглавляя «воровскую» рать. Результатом был голод, от которого более всего страдало малоимущее население столицы.
Объясняя причины своего участия в мятежах, казаки указывали на притеснения «лихих бояр»: «Государь (Лжедмитрий I), де, нас хотел пожаловати, да лихи, де, бояре, переводят, де, жалованье бояря, да не дадут жалованья».
Трубецкой не пользовался особым авторитетом у казаков. Но он окончательно погубил себя в их глазах, когда стал отбирать жалованье, а точнее, военную добычу и деньги, доставшиеся казакам после захвата Москвы. Казаки увидели в своем вожде «лихого боярина». Добрый царь пожаловал бы их, а Трубецкой отнимал у них то, что причиталось им в счет царского жалованья.
Будучи уверен в поддержке казачьего войска, Трубецкой не сомневался в победе. Неудача едва не свела его в могилу: «лицо у него ту с кручины почерне, паде в недуг, и лежа три месяца, не выходя из двора своего».
Михаил Романов был в малых летах, и от него легче было востребовать найм за все годы службы.
Некогда предки Михаила Захарьины слыли гонителями: они секли и вешали ни в чем не повинных новгородцев, готовились послать на костер Максима Грека. Со временем гонители превратились в гонимых. В годы опричнины подверглись казни более половины их потомков — шесть-семь членов рода. По приказу Грозного знаменитый Никита Романов был ограблен до нитки.
Царскому шурину Никите Романовичу суждено было стать героем народных сказов и былин. Грозный публично объявил, что намеревался после Новгорода разгромить боярскую Москву и лишить трона старшего сына. Из народных песен следовало, что именно Никита Романов защитил наследника и тем спас от Скуратова царствующий град. После смерти Ивана IV Романов, став опекуном, правил за слабоумного племянника царя Федора.
Дети Никиты были главными претендентами на трон после кончины царя Федора. Внук стал претендовать на корону после низложения Шуйского. Он унаследовал от отца и деда популярное имя.
Три избирательные кампании Романовых закончились поражением. Но каждая новая неудача понемногу приближала их к заветной цели. Многолетние усилия принесли плоды с запозданием, когда многим казалось, что звезда Романовых с пленением Филарета навсегда закатилась.
Рюриковичи имели несравненно больше прав на корону, чем Романовы. Но самодержавные порядки успели наложить печать на психологию народа.
Рожденный на троне, Иван Грозный считал, что власть русского самодержца выше власти польского короля, который получает трон путем выборов, «по многомятежному человеческому хотению». Бедствия Смутного времени подкрепили предрассудки самодержца. Составители Утвержденной грамоты об избрании Михаила сделали удивительное признание. Выборные цари, по их словам, принесли России несчастья.
Главный аргумент сторонников Михаила сводился к тому, что в отличие от выборных царей он избран не людьми, но Богом, так как происходит от благородного царского коре-ни. Ссылка на Бога снимала вопрос о том, был ли Романов избран свободным волеизъявлением Земского собора.
Иосифлянское руководство церкви немало потрудилось над тем, чтобы укоренить в головах людей идею божественного происхождения самодержавной власти главы православного царства — Третьего Рима.
Не родство с достославным Рюриком, но близость и родство с династией Ивана IV давали право на занятие его трона. Палицын изложил эту идею в кратких словах: достойно воистину быть царем Михаилу, «братаничу» великого государя Федора Ивановича, сыну Федора Никитича Романова.
Михаил происходит от царского благородного племени, «понеже он хвалам достойного великого государя Ивана Васильевича законная супруги царицы Анастасии Романовны родного племянника Федора Никитича — сын».
Мнимое родство вынесло Лжедмитрия на трон. Романовы были родней Грозного по его жене Анастасии Романовой. В Средние века родство по женской линии ставили ни во что, тем более у царя Ивана было семь жен. Тем не менее это родство с самодержцем воспринималось всерьез.
Хутынский архимандрит Киприан объяснил шведам в Новгороде значение вновь избранного царя: «он таки прямой царский корень, да еще такого великого корени — грозного государя царя Ивана».
Беда претендента заключалась в том, что он был вовсе не подготовлен к роли великого государя. До четырех-пяти лет Михаил жил в боярском тереме, окруженный заботами родителей. Но в то самое время, когда начал формироваться характер отрока, семью постигла катастрофа. Михаил был разлучен с родителями, попал под стражу и был сослан в заточение на далекий Север. Столь гибельные перемены могли сломить любого. Мальчику пришлось приспосабливаться, чтобы остаться в живых. В его характере появились такие черты, как смирение, склонность подчиняться чужой воле и приспособляться к любым неблагоприятным обстоятельствам, наконец, терпение. Эти качества не соответствовали представлениям о грозном самодержце. В хаосе Смутного времени стране нужен был решительный и опытный вождь. Михаил ни в коем случае не был таковым.
Годы, проведенные Михаилом в заточении на Белоозере, а затем в вотчине под Юрьевом, были безвозвратно потеряны для учебы, как и годы, проведенные в осаде в Кремле под выстрелами орудий земского ополчения. Михаил не мог получить образование в традиционных, весьма скромных рамках.
За несколько лет до воцарения Михаила голландец Исаак Масса написал одно из самых обширных и содержательных сочинений о Смуте в России. Он проявил редкую осведомленность о судьбах боярской семьи Романовых, которой симпатизировал. В 1614 году голландец писал о Михаиле следующее: «он вполне необразован и до такой степени, что мне неизвестно, может ли он даже читать письма».
Сохранились известия о том, что поляки заблаговременно узнали об избрании Михаила Романова и решили захватить его в плен, но крестьянин Иван Сусанин спас царя ценой собственной жизни. О Сусанине повествуют исключительно поздние и легендарные источники. Единственное достоверное свидетельство — жалованная грамота царя Михаила 1619 года, выданная крестьянину Богдашке Сабинину, зятю Сусанина. В грамоте сказано, что польско-литовские люди схватили Сусанина под Костромой (там располагались вотчины Романова) и стали допрашивать его, где Михаил. «Про то (где Михаил. — Р. С.) ведая» и терпя немерные пытки, Сусанин «про нас (Михаила. — Р. С.) не сказал» и «за то польско-литовскими людьми был замучен до смерти».
Предположение, будто король Сигизмунд III, узнав об избрании Михаила Романова на трон, сумел опередить представителей Земского собора и королевские отряды прибыли под Кострому для пленения Романова ранее Федора Шереметева, кажется фантастичным. Сигизмунд III с армией бежал из России, где продолжалась гражданская война. При русском бездорожье новости распространялись по стране и за ее пределами чрезвычайно медленно. Вплоть до 2 марта 1613 года даже в. Москве никто точно не знал, где находится претендент на трон. Федор Шереметев получил наказ ехать за Михаилом не в Кострому, а в Ярославль или же «туда, где он, государь, будет».
По всей вероятности, Иван Сусанин, староста принадлежавшего Романовым села Домнипа, спас не царя, а стольника