Жена Шугэ не застала в Эду ни вдовствующей герцогини, ни Луззи, та уехала на днях. Золле переночевала в доме и наутро отправилась в дорогу, надо было доставить письмо Эдуана его матери. Женщина не решилась доверить послание кому-нибудь другому и не хотела оставаться в городе, где, собирая ополчение, говорили о бессовестных маркитантах и бесчинствующих в округе мародерах.
Дорога была долгой и трудной. Ночевать приходилось в карете, съехав на боковую дорогу. Задать лошадям овса удавалось редко, теряли время, распрягая их и пуская пастись. Пищу невозможно было найти, случались дни, когда Золле обходилась водой из колодца, а ведь она кормила ребенка грудью. В Колуи женщина приехала отощавшая и бледная. Золле с ребенком приняли бы за беженку, таковых было немало в столице, и не пустили на порог дворца, если б не карета с гербом. Вдовствующей герцогине по ошибке доложили о приезде сына. Эмми так разволновалась, что вышла из покоев навстречу. Выяснилось, что служанка привезло письмо Громма. Ее светлость взяла конверт и не удержалась от расспросов:
— Как он? Милая, скажи, как себя чувствует герцог?
— Здоров, госпожа. Совершенно поправился, уверяю вас.
— Какое счастье! Теперь будем молиться, чтобы замок устоял!
Эмми глубоко вздохнула и поспешила в комнату, потеряв интерес к едва державшейся на ногах вестнице, лишь бросила на ходу: «Иди на кухню, тебя покормят».
Вдовствующая герцогиня Эдуан читала письмо сына несколько раз. Сообщениие о лживости Луззи рушило все надежды. Оказывается, сын женат на другой женщине, которую похитили. Как быть? Столичная знать только и говорит о браке герцога Эдуан и леди Стоун. Все, включая короля, знают о ее беременности! За дочерьми увиваются лучшие женихи королевства! Теперь все разрушить? Объявлять брак недействительным, а ребенка чужим? Горячая новость опять всколыхнет слухи о ледяном сердце. Издевательство какое-то! Так удобно и приятно было считать, что неприятности позади, что сын жив и здоров, что скоро появится на свет его ребенок. К новой порции подозрений и догадок Эмми не была готова.
Она потеряла сон и аппетит. Целыми днями размышляла. Делиться горькой правдой с близкими или нет? Лирре и Ланне так и не решилась ничего рассказать. На расспросы ответила, что сын в своем послании просит позаботиться о семье его слуги. Мысль возникла случайно и существенно облегчила жизнь Золле. Ей выделили комнатку, назначили содержание. Считалось, что эта женщина будет кормилицей для наследника герцога.
Единственный, кому Эмми готова была открыться — брат Грэг, но она никак не могла выбрать время для разговора с ним. Шли дни, недели, а вдовствующая герцогиня Эдуан терзалась, мучимая тайной и неизвестностью. Куда исчезла жена Громма? Где прячут самозванку? Герцогиня не могла решить для себя, кого из них предпочла бы найти. Проще с беременной, как принято считать, от герцога Эдуана, Луззи. Золле сообщила, что леди Стоун уехала из Эду, но в Колуи о ней ничего не слышно. Неужели Грэг прав, барон Данетц намеревается опекать новорожденного? Если так, и с Громмом что-нибудь случится, то вдовствующая герцогиня с дочерми в опасности! Каждое утро Эмми Эдуан собиралась поговорить с братом, но откладывала по тем или иным причинам.
Граф Горроу отстранился от семейных дел сестры поглощенный другими заботами. Он помогал сыну собрать и снарядить отряд для похода на помощь герцогу Эдуану с войском его величества. Всех королевских вассалов обязали выступить в полном оснащении, имея несколько боевых, несколько обозных и хотя бы двух походных коней. Кроме того, полагалось нанять ратников и обеспечить их всем необходимым. Виконт Горроу был в одних годах с двоюродным братом и завидовал его званию талантливого военного. Война у замка Эдуанов дарила возможность отличиться и снискать славу храброго рыцаря. Но полагаться только лишь на личное мужество было неразумно. Требовались умелые оруженосцы, преданные слуги и, конечно, хорошо вооруженные воины в отряде. Граф участвовал не только советами, он подыскивал людей, покупал оружие, защитное снаряжение, провиант, походные шатры и палатки. Спешка не должна была помешать тщательной подготовке похода. Скупиться не стоило. Горроу не гнался за пышностью и блеском, но поступаться надежностью и количеством не собирался. Его собственный опыт подсказывал, что личное мужество особенно заметно проявляется, когда ты на обученном коне, с крепким оружием в руках и в окружении верных соратников.
Барон Данетц тоже занимался подготовкой к войне. От военной службы он откупился, но все-таки пришлось собирать отряд. Во главе вместо себя поставил эсквайра. Хэш вполне способен отличиться в бою и заслужить звание рыцаря. При таком раскладе, в дальнейшем его услуги пригодятся в управлении гарнизоном замка и для воспитания малолетнего герцога Эдуана. Все, даже война, вписывалось в гениальный план барона!
За хлопотами, визитами и переговорами Данетц не успевал приглядывать за племянницей. Луззи проводила целые дни в покоях, не выходя даже в сад. Опекун не позволял ей ни с кем видеться, верную Далле пришлось оставить в Эду, дядя опасался, что знакомая многим служанка выдаст местонахождение своей госпожи. Тоска по Солоу терзала женщину. Она снова и снова вспоминала их прощание, представляла его теплый взгляд, страстные объятья. Судьба любимого мужчины тревожила, все-таки шла война. Почему она не просила Приэмма беречь себя ради нее, ради их ребенка? Почему не призналась, что жизни без него не мыслит?
Леди Стоун не тяготилась вынужденным затворничеством. Она не хотела сейчас видеть свекровь и золовок, не нуждалась в подругах, воспоминания о которых почти стерлись в памяти под напором последних событий и ярких волнений. Луззи требовался только лекарь — со здоровьем творилось что-то неладное, но женщина не обращалась с такой просьбой к опекуну, он скрывал ее ото всех и не захотел бы лишних свидетелей. Леди Стоун выросла в приюте, она никогда не видела беременных женщин и не предполагала, как на самом деле должна протекать беременность, считала свои мучения нормой.
Когда войско отправилось в поход и барон, наконец, нашел время для племянницы, он поразился ее виду. Руки ее раздулись, напоминая толстые колбасы. Таковы же были и скрываемые платьем ноги. Лицо стало широким, глаза превратились в щелочки.
— Что с тобой? — изумился он. — До чего ты себя довела?
— Не понимаю вас, дядя, — Луззи давно боялась зеркал.
— Ты выглядишь не лучше деревенской бабы на ярмарке! Наверное, ешь как лошадь!
— Дядюшка! — Луззи схватилась за живот и упала в кресло, к счастью, оказавшееся рядом.
— Ладно-ладно, детка! Не пугай меня. Я приглашу доктора, — зачастил барон, — эй, кто-нибудь! Пошлите за лекарем!
Две служанки под руки довели леди до ее кровати, помогли улечься. Приехавший доктор осмотрел беременную и предрек трудные роды:
— Даже если ее светлость выносит ребенка положенный срок, вряд ли сможет родить его живым, — сказал он Данетцу, выйдя из покоев Луззи.
Барон побагровел:
— Как такое может быть! Молодая здоровая женщина! Почему?!
— Я приготовлю мочегонный чай, нужные порошки. Это все, что могу, милорд. Остальное в руках Божиих.
— Прошу, побудьте возле герцогини. Любые деньги!
— Пусть ее светлость лежит в постели, встает с осторожностью, — ответил лекарь, — я буду навещать ежедневно.
Данетц метался по комнате, как обезумевший. Что если доктор окажется прав? Мертвый младенец — крах всем надеждам! Оба эсквайра уехали. Кому поручить поиски новорожденного? Дело, казавшееся простым, без верных людей становилось невыполнимым. Не самому же, в конце концов, ездить по деревням в поисках малыша! Где же Трио! Пора
бы ему быть, ускакал он задолго до Хэша, а тот уже вместе с Луззи успел вернуться кружной дорогой! Даже если у Трио не получилось покончить с графом, надо было выбираться из замка, не дожидаясь осады. Барон, мысленно похоронивший герцога, и не предполагал, что эсквайр остался из-за Эдуана. Отсутствие «хороших» новостей Данетц списывал на уловку Приэмма, не пожелавшего сообщать о смерти начальника накануне войны, дабы ему не прислали нового. Ведь если граф отличится, защищая крепость, король волен пожаловать ему титул и земли. Кто знает, вдруг этот выскочка рассчитывает герцогом стать! Хотя, с этим можно и позже разобраться. Сейчас главное найти подходящую замену ребенку Луззи. Барон терзался сомнениями, но ждал подручного, благо немного времени еще было в запасе. Не воевать же он там остался!