— Арина, осознаешь ты в данный момент этот факт, или нет, но Сергей — действительно твой отец… Приношу тебе свои извинения за то, что вел себя подобным образом… Я действительно немного перегнул палку… И ты вправе гневаться на меня за это, но Сергей же тут не при чем, не так ли?
Мой «папа» не просто очнулся, он, судя по выражению лица, уже вошел в роль моего отца… Блин, так и есть:
— Подожди, Арина, ты ждешь ребенка? Как это получилось?
Я вытаращила на него глаза:
— Если Вы — действительно мой отец, то должны знать, как получаются дети…
Сергей начинает ходить по комнате, ну точь-в-точь, как я, когда узнала о своей беременности:
— Она в положении, у меня будет внук… Так, что там необходимо беременным… Фак, я же уже ничего не помню… Так, счас дождемся Мирочку — она все скажет… Ага… климат… для беременных важен климат… Саша, где у нас сухие субтропики сейчас? У нас же есть там дом? Да… хорошо… Так, с климатом разобрались… Питание… моей дочери нужно хорошее питание… Саша, что кушают беременные? Ага… сейчас Мирочка… Ей надо следить за удобной одеждой и обувью… Саша, она босиком… Почему моя дочь стоит на полу босиком?
«Ладони» смотрит на своего ополоумевшего товарища с таким же выражением лица, как и я:
— Сергей, возьми себя в руки немедленно… Ты испугаешь Арину своими выходками…
— Я испугаю? Но ведь беременным нельзя волноваться… О-о-о… Ариночка, доченька, прости…
Он моментально успокаивается. Но вот как раз эта его трансформация меня и настораживает больше всего:
— Арина, ты вышла замуж по обоюдному согласию?
Я хотела сказать «не Ваше дело», но решила проявить благоразумие:
— Да.
— Ну… ты еще молодая, тебе простительно совершать разные глупости типа влюбилась-женилась. Что было, то было… Но, Рэд — тебе не пара, это и ослу понятно… Ты не волнуйся…
У моего мужа, кажется, лопнуло-таки терпение:
— Я что-то не понял…
— И что ты не понял? Да как ты вообще посмел позариться на мою дочь? Как ты посмел воспользоваться ее неопытностью и наивностью?… Арина же — еще ребенок и жизни не видела… Да мою девочку, такому как ты, завлечь и соблазнить — легче простого.
У меня на языке вертятся вагон и маленькая тележка ответов на все эти нелепые обвинения в адрес моего мужа. Но, я же — воспитанная девушка, так что мне не пристало вставлять свои пять копеек во время «мужских разборок».
— Сергей, я не собираюсь выслушивать Ваши оскорбительные высказывания.
— Оскорбительные? Нет, Рэд, оскорблять я тебя еще не начинал. Как ты объяснил для себя происхождение моей дочери?
— Я решил, что она родом из Обетованного Королевства.
— Это не так… К этому мы еще вернемся… Но почему ты так решил?
— Потому что Бэмби… я таких, как она в жизни не встречал…
— Это хорошо, что ты признаешь исключительность моей дочери — очко в твою пользу. Но как ты мог принять Арину за простую смертную? Рэд, ты что, до моей дочери никогда не был с другими женщинами? Где, на хрен, были твои глаза? У человеческих женщин бывает такая по цвету и текстуре кожа, бывает такой запах? А на другие физиологические особенности ты не обратил внимание?…
Я автоматически принюхиваюсь к себе, и поднимаю к глазам руку, чтобы поближе рассмотреть свою кожу. Не понимаю… Физиологические особенности? Это он, наверное, об отсутствии у меня волос на всем теле, кроме головы. Но откуда он знает?
Рэд судорожно целует мою макушку:
— Конечно, обратил.
Поворачиваю голову к мужу. Ну и пусть считают меня невоспитанной:
— Любимый, ты хочешь сказать, что во мне… присутствуют отклонения от нормы? Это плохо?
— Нет, мое солнышко.
— Ну, так из-за чего весь сыр-бор? Если тебя не пугает моя… ненормальность, если ты не видишь в этом ничего плохого… Рэд, кем бы я ни оказалась на самом деле… это может изменить твои чувства ко мне?
— Нет, любимая, никогда.
— Почему же у тебя такой огорченный вид?
— Потому что я боюсь, что ты…
Ненавижу перебивать, но и выслушивать очередную глупость, мне совсем не улыбается:
— Рэд, если на твои чувства ко мне не может повлиять дополнительное знание обо мне, то мои чувства к тебе это знание тем более не изменит. Человек я или нет… Для меня это неважно… Для меня главное — любить тебя и быть любимой тобой.
— Бэмби…
В этот момент открывается-закрывается дверь… и перед нашими глазами материализуются мужчина и женщина. Они одновременно говорят: «Всем привет», но взгляд (это же — Мира, кто же еще?) Мирославы уже прикован к лицу подошедшего к ней Сергея. Они просто стоят и смотрят друг на друга без всяких уси-пуси, скучал-скучала, люблю-люблю… В их взглядах столько личного… даже интимного… что мне становится неловко, и я отвожу свои глаза на второго новоприбывшего (Никита, если не ошибаюсь). Он уверенной походкой подходит к Александру, и протягивает тому руку со словами:
— Давно не виделись. Чего морда лица такая кислая? Что, плохой день?
— Плохие столетия…
Никита хорошо (мне нравится именно такой — открытый звонкий смех) смеется, и переводит свой взгляд на меня:
— А вот и наша «Дева в беде»…
И спотыкается на полуслове — у него получилось «бе… де».
Потом обращается непонятно к кому:
— Хьюстон, у нас проблемы! Саша, что за… Почему эта девочка так похожа?… Ма-ам!!!
Я поворачиваю голову в сторону Мирославы, и вижу ее глаза… Она подходит ко мне, и спрашивает:
— Сережа, как?
— Не знаю, любимая.
— Анализ ДНК?
— Да.
Она на секунду теряет равновесие, у нее беспомощно подгибаются колени. Сергей оказывается возле нее первый:
— Мирочка, солнышко, ну что ты… ну что ты…
Никита подходит ко мне ближе, и говорит:
— Ну что ж, Арина, давай знакомиться — Никита.
— Давай отгадаю… Ты — еще один мой жених, да?
Он опять звонко смеется и отвечает:
— Нет, я — твой брат. А что, кто-то уже рискнул назваться твоим женихом? Кто? Назови мне имя этого покойника, сестренка…
Все это Никита говорит шутливыми теплыми интонациями, потом вдруг сгребает меня в охапку, и сильно-сильно прижимает к себе:
— Ну, здравствуй, сестренка.
Потом отодвигается от меня и утвердительно говорит (как он это определил?):
— Ариночка, ты ждешь ребенка. А это, судя по всему, его отец…
И протягивает руку моему мужу. Они скрепляют ладони крепким мужским рукопожатием:
— Рэд.
— Никита. А-а-а.
И вопросительно показывает на моего деверя.
— Мой брат Вилен.
Никита подходит к брату Рэда, и они жмут друг другу руки: