Хард заявил, что пойдёт с нами, а неподалёку посадит приятеля — старшекурсника с магического: если он засечёт что‑то необычное, то сразу даст знать.
Финера ждала нас в компании всего одного кавалера (того самого, с яблоком). Большой круглый стол был уже весь заставлен разнообразными блюдами, в том числе и из той самой ресторации.
'Эльвячья капуста, от неё только уши вверх растут…' — пробормотала Полли.
Обед проходил в принуждённо — дружественной обстановке. Финера и её спутник изо всех сил старались держаться с нами любезно, но их то и дело выдавала мимика. Наверное, моё столь близкое общество стало для них слишком суровым испытанием…
— А теперь — сюрприз! — сладко пропела девушка, когда мучительная трапеза наконец‑то подошла к концу. — В знак примирения я хочу разделить с вами 'благоденствие'.
Хард удивлённо присвистнул. Я тоже читала про этот национальный эльвийский напиток, который делали из сока какого‑то жутко редкого фрукта и пили только по большим праздникам в кругу семьи. Или, в виде исключения — с бывшими врагами, с которыми искренне хотели помириться. Понятно, что отказ тут был совершенно неуместен и приравнивался в кровному оскорблению. Нас просто никто не поймёт… Но что это, если не ловушка?! Хард ощутимо напрягся, подумав о том же, девчонки казались польщёнными… Я на миг перехватила торжествующий взгляд Фиры и решила, что 'это' пить не буду ни за что. Или только 'помочу губы', или 'случайно' опрокину бокал.
Эльва оказалась хитрее. После того, как на стол водрузили изящный кувшинчик и шесть небольших разноцветных бокалов, она напомнила, что 'благоденствие' пьют особым образом, подавая ёмкость товарищу. В знак большого уважения, да. И лично показала пример: протянула мне бокал из жёлтого стекла, а сама взяла тёмно — красный, с улыбкой переплела наши руки и подтолкнула свой бокал к моим губам.
— Пейте, прошу вас!
Под её пристальным взглядом я сделала один маленький глоток и отстранилась. На вкус сок как сок, вроде ничего необычного… Финера уставилась на меня во все глаза. Мелькнула мысль — может, она ждёт, что у меня на лбу прямо сейчас вырастут рога? Во всяком случае, именно туда эльва и пялилась. Радостный вначале взгляд сделался задумчивым, а потом она с легкомысленной улыбкой всплеснула руками.
— Ах, чуть не забыла о второй части нашего ритуала! Теперь надо поменяться бокалами и отпить глоточек из чужого, в честь особого доверия!
Я, конечно, не знаток эльвийской культуры, но такого негигиеничного обычая что‑то не припомню. Вот и её кавалер явно удивился, но быстро взял себя в руки и лично налил им с Хардом по второму разу — в отличие от нас, мужчины выдули свои порции залпом.
В мои губы снова ткнулся край бокала, на этот раз жёлтого. Отпила такой же маленький глоток и подвинула ей красный. Кажется, Финера заметила, как у меня дрогнули пальцы… С насмешливой улыбкой отсалютовала бокалом и осушила его до дна. И снова выжидающе уставилась на мой лоб. Уж не знаю, что она намеревалась там увидеть, но на её собственном ровно между бровей вдруг появилось маленькое зелёное пятнышко.
— Вы испачкались?
— Где?
Она невольно повернулась к своему кавалеру, а в следующую секунду раздался звон разбитого стекла. Белый как полотно эльв выронил свой бокал и даже не заметил этого, с ужасом вглядываясь в лицо соседки.
— Бриаллин?
— Фира… Ты их перепутала!!
Девушка непонимающе захлопала ресницами… И вдруг издала душераздирающий вопль, закатила глаза и с грохотом упала со стула.
Нас тут же окружили любопытные.
— Что с ней??
— Её отравили?!
— Вот эта, в платке!
— Да нет, она…
— Всем заткнуться!! — рявкнул Хард. — И отойти подальше! Симеон, ты где??
— Здесь давно.
Парень в форменной мантии уже склонился над обморочной и теперь сосредоточенно водил руками перед её лицом.
— Что‑то странное, не могу определить… Надо звать нашего декана.
— Нне надо декана!.. — тоненько вякнул эльв, но Хард сунул ему под нос свой пудовый кулачище.
— Сиди, молчи и не дёргайся!
— И руки держи под столом! — добавила бдительная Ханна.
Вызванный по магсвязи декан пришёл быстро. И не один. Он как раз обедал с бывшим деканом, коим был мэтр Дукакис, а тот, как я уже уяснила, отличался завидным любопытством.
— Синтия, вот так сюрприз! Что тут произошло?
— Вот это мы и хотим понять, — вздохнула я.
В очередной раз оказаться в центре скандала… наверное, у меня прорезался новый талант.
До истины совместными усилиями докопались быстро — в первую очередь благодаря перепуганному эльву. Пока мэтр Олав с энтузиазмом 'слушал' по — прежнему бесчувственную Финеру, его коллега угрожающе сдвинул брови и обвёл всю нашу компанию очень многообещающим взглядом.
— Думаю, если вы сами расскажете мне всю правду, можно будет обойтись без отчисления. В противном случае…
Опять отчисление!!
Нам с троллями было не в чем каяться, а вот нервы эльва не выдержали. И он, запинаясь, поведал о придуманном подругой 'плане мщения'. Подробности обсудили чуть позже, без любопытных ушей, в отдельном кабинете. Тут же находилась пришедшая в себя Финера, которая в основном молчала и лишь обводила всех растерянным взглядом. И — сам господин ректор. Его также уведомили о произошедшем — ведь речь шла, с одной стороны, о наследнице высокого эльвийского рода, а со второй — о запрещённом магическом составе, который по — простому назывался 'зелье крайнего склероза'. Хард шепнул, что достать его очень сложно: в обычные лавки 'магических побрякушек' такие серьёзные штуки не поставляют. Чтобы найти того, кто продаст настоящий действенный 'склероз', надо обладать не только большим кошельком, но и завидным упорством. Финере и того, и другого было, как видно, не занимать, и всего через неделю после 'десертного побоища' она уже раздобыла вожделенное средство для мсти.
Бриаллин клялся, что это была целиком и полностью её идея — убрать из Университета 'позорную замарашку' в моём лице, но так, чтоб никто не догадался связать это с ней. Вредить таким же образом высокородным троллям она не собиралась, ибо это было небезопасно.
Сам план был прост. Вынудить меня выпить зелье и после радостно наблюдать за тем, как оно постепенно начинает действовать. Достаточно одного глотка, и вскоре хвалёная 'умница — отличница' станет забывать только что выученные уроки, путаться в именах и датах, не сможет толком усваивать новую информацию… В итоге — сначала заваленный экзамен по арвийскому, потом — несданная весенняя сессия, и, наконец, закономерное отчисление. Тогда все наконец‑то уверятся, что глупым простолюдинкам не место в Королевском Университете, и больше никогда не примут сюда такую 'грязь'. Про меня забудут и потому не узнают, что после позорного изгнания моя память окончательно превратится в решето. Может, я даже имя своё забуду, как это бывает со старыми — престарыми бабками…